Как крошится печенье
Шрифт:
В дальнем конце коридора находилась спальня. Но была она весьма специфичной. В центре комнаты стояла кровать королевских размеров. Простыней и наволочек не было – непонятно даже, пользовались ли ими вообще. Огромное зеркало висело на стене напротив кровати и еще одно зеркало было укреплено на потолке. Толстый цветной ковер лежал на полу. Бутылочного цвета стена была украшена фотографиями улыбающихся обнаженных девушек. Боковая дверь вела в чулан. Закрыв дверь чулана, Бейглер вышел из спальни и подошел к последней
В помещении уже было светло. У стены стояла узкая кровать с лежащим на ней мужчиной. Газета валялась на простыне. Скорее всего, смерть настигла мужчину в тот момент, когда он читал вечерние новости. На нем была бело-голубая пижама, залитая кровью. На лице и руках тоже была кровь.
Бейглер некоторое время смотрел на труп. Наконец, вошел в комнату.
Мертвый мужчина был могучего телосложения с широкими плечами боксера. Коротко подстриженные волосы были выкрашены в модный ярко-рыжий цвет. Тоненькие усики, словно нарисованные карандашом, кому-то, наверное, казались сексапильными. Парень, видимо, принадлежал к категории плейбоев, которые проводили все время на пляжах Парадиз-Сити, кичась мускулами и не думая о будущем. Таким типам деньги всегда доставались очень легко.
Около кровати на столике стоял телефон. Бейглер набрал номер ресторана «Ла-Коквилль». Только он закончил разговор с Хессом, как прозвенел звонок у входной двери. Открыв дверь, он обнаружил на пороге детектива второго класса Тома Лепски.
– Шеф сказал мне, что здесь неприятности, – Лепски вошел в холл.
Это был плотный высокий человек с узким загорелым лицом и голубыми, словно кусочки льда, глазами.
– Да уж… труп. Можешь взглянуть.
Бейглер провел Лепски. Том уставился на мертвого мужчину, присвистнул и сдвинул шляпу на затылок.
– Так это же Джонни Уильямс! Да, да, наконец-то его пристукнули!
– Знаешь его?
– Ха! Кто его не знает! Один из богатых жиголо отеля «Палас». Интересно, что он делал в этой дыре?
Бейглер выдвинул ящик туалетного столика, стоящего возле стены. Внутри лежало кожаное портмоне. Там были карточка «Динер-клуба», водительские права и чековая книжка. Все документы были на имя Джонни Уильямса. Судя по чековой книжке, на счету Уильямса в банке находилось три тысячи семьсот пятьдесят шесть долларов.
– Я думаю, он жил здесь, – сказал Бейглер. – Кинь взгляд на комнату напротив.
Пока Лепски осматривал другую комнату, Бейглер открыл дверь стенного шкафа. Там была одежда Уильямса.
Вернулся Лепски.
– Впечатляет! Кто эта женщина?
– Назвалась Мюриэль Марш Девон. Она покончила с собой, приняв смертельную дозу героина в ресторане «Ла-Коквилль» сегодня ночью, и оставила посмертную записку, из которой явствует, что это именно она пристрелила красавчика.
Лепски наклонился, осматривая
– Да уж, она могла быть уверенной на его счет. Сердце бедняги разнесено на кусочки.
Бейглер опустился на колени и пошарил под кроватью. Оттуда он осторожно извлек автоматический револьвер 38-го калибра, который тут же завернул в платок.
– Открытия продолжаются, – проворчал он. – Я не удивлюсь, если мне не придется поспать и днем.
Они услышали, как остановился автомобиль, и Лепски пошел открывать дверь. Вскоре он вернулся в сопровождении доктора Ловиса.
– Принимайте, док, – Бейглер сделал красноречивый жест, указывая на мертвое тело.
– Вот это подарок! – фыркнул доктор. – Теперь мне придется делать уже два медицинских заключения!
– Никогда не знаешь, док, где найдешь, где потеряешь, – Бейглер повернулся к Лепски: – Выйдем на свежий воздух.
Пройдя по коридору, они открыли входную дверь и спустились в сад. Оба закурили.
– Неужели никто не слышал выстрелов? – Лепски кивнул на бунгало, стоявшее напротив.
– Может быть, жильцы в отъезде, – сделал предположение Бейглер. – Кроме того, здесь свои нравы. Сеакомб – тот еще район… Глаза в его не видели!
– Я все думаю: почему она пристукнула Джонни? Что общего могло быть у него с двухдолларовой шлюхой?
– А вот этого не надо! Я немного знал ее. Девон прекрасно одевалась и следила за своей внешностью. Несколько странновато для дешевой проститутки, не так ли?
– Не знаю, – Лепски зевнул. – Единственное, о чем я жалею, так это о том, что шеф вытащил меня из теплой постели.
– А вот и он! – сказал Бейглер, глядя на две приближающиеся машины: фары осветили темные окна бунгало.
Получасом позже к капитану полиции Террелу, который сидел в машине, выкуривая одну сигарету за другой и с нетерпением ожидая информации от своих людей, вышел толстячок Ловис.
– Я думаю, его застрелили около десяти часов вечера, – сказал док. – Пять пуль в сердце. Точность просто удивительная. Ни одна из пуль не прошла мимо цели. Убийца стрелял с расстояния примерно с фут. Детальное заключение будет готово к одиннадцати часам. О'кей?
Террел кивнул.
– Хорошо, док. Идите и поспите немного.
Когда Ловис уехал, из дома вышел Берт Гамильтон. Он воспользовался телефоном, чтобы продиктовать в редакцию сообщение об убийстве.
– У вас есть какие-нибудь соображения о причинах, по которым она застрелила его? – спросил он Террела.
– Как раз это я еще должен узнать, – ответил Террел, выходя из машины. – На все нужно время, Берт.
Обойдя репортера, Террел направился к дому.
Бейглер и Хесс оживленно беседовали в холле.
– Здесь все ясно, сэр, – сказал Хесс. – Прекрасная работа.