Как не потерять работу
Шрифт:
— Установить истину никогда не поздно, — с пафосом изрек монах и покосился на коллегу, который уже положил перед собой третий лист и взирал на его пока еще чистую поверхность с улыбкой счастливого маньяка.
— Ну так устанавливайте! Я разве мешаю?
— Тогда начнем сначала. Итак, ваше имя? Настоящее!
— Г-груви. Згаш Груви.
Допрос продолжался больше трех часов. В конце концов я выложил им все. И не поверил своим ушам, когда, прервавшись на середине, инквизитор дал знак меня увести.
Опираясь на руки стражников, я еле доковылял до камеры и рухнул там на солому. Очень хотелось верить, что теперь меня оставят в покое.
Но надеждам не суждено было сбыться. Несколько часов спустя меня, не удосужившись покормить, потащили на второй допрос.
На этот раз монахов — и того, что помогал вести допрос, и любителя сочинений по литературе — не было. За столом в одиночестве восседал знакомый инквизитор. Меня без особых церемоний поставили перед ним на колени, скрутив руки за спиной. Палач немного повозился, пристраивая между локтями палку — один поворот, и прощай, суставы! Да еще и дернул, проверяя эффективность. Я аж подпрыгнул от неожиданной боли:
— Вы что? С ума сошли?
— Ну чего орешь? — Заплечных дел мастер пожал плечами. — Я ж легонько… можно сказать — любя…
Я взглянул в его глаза, слегка опухшие и покрасневшие, и понял, что большую часть времени этот тип провел в напряженных раздумьях, пытаясь на пальцах подсчитать прибыль, которую принесет ему превращение пыточных подвалов в аттракцион для скучающих туристов.
— Это — превентивные меры, — снизошел до того, чтобы открыть рот, сидевший за столом инквизитор. Вчерашнее «литературное произведение» в виде кучи исписанных вдоль и поперек пергаментов лежало перед ним. — На случай, если кое-кто вздумает упрямиться и не пожелает отвечать на поставленные вопросы.
Я со злостью взглянул в его глаза. В пальцах левой руки инквизитор небрежно крутил мой амулет. Обычно знак гильдии не дается в чужие руки просто так, особенно отдельно от настроенного на него владельца. Чтобы вертеть его так легко, нужно либо обладать огромной силой воли, чтобы не показывать, сколько боли причиняют прикосновения, либо самому владеть магией. И не просто магией, а быть некромантом — хотя и в далеком прошлом. В Колледже нам рассказывали, что злее всех преследуют представителей нашей братии именно бывшие «коллеги» — то ли пытаясь отмыться от «грехов прошлого», то ли от зависти и досады. И этот такой же! Предатель! И надо же мне было спасать жизнь этой мрази? Пусть бы его упыри доели! Сволочь!
Инквизитор шевельнул бровями — и палач с силой крутанул палку. Локти захрустели, словно сухие ветки.
— Ё-о-о-оу! — От боли на глаза навернулись слезы. — Я же ничего не сделал!
— Зато подумал, — холодно блеснули карие глаза.
— Вы… можете читать мысли?
— Да было бы что читать. — Инквизитор небрежно бросил на стол амулет и зашуршал пергаментами. — Одна ненависть…
— Любить мне вас не за что, — буркнул я, понимая, что терять уже все равно нечего. Все равно отсюда одна дорога — на костер. Интересно, я успею остановить себе сердце до того, как жуткая боль сведет меня с ума?
— А напрасно, — мой собеседник сосредоточенно читал. — Пока кое-кто прохлаждался в камере, — пришлось прикусить губу, чтобы сдержать презрительное фырканье, — я тут провел небольшое расследование… На данный момент некоему Йожу Белле предъявлено обвинение по трем пунктам.
— Я же сказал — я не… ы-ы-ы… — Палач, не дожидаясь знака, сам крутанул палку, и я согнулся пополам от боли, почти касаясь коленей лбом.
— Будете перебивать — добавлю четвертое. — В пальцах появилось перо. Пришлось зажмуриться изо всех сил, чтобы сдержать эмоции. — Итак, пункт первый — вышеупомянутый Йож Белла обвиняется в систематическом нарушении закона о запрете на черную некромантию, что выражалось в нанесении вреда отдельным гражданам, в том числе и высокопоставленным. Перечислить всех людей, так или иначе пострадавших от действий Йожа Беллы?
Я помотал головой. Что мне это даст?
— Ваше право, — пожал плечами инквизитор. — Некоторое время назад в столице был арестован бывший канцлер его величества короля Болекрута граф Лихошва. И он дал признательные показания, которых с лихвой хватило бы на два смертных приговора. К сожалению, даже некроманта нельзя казнить два раза…
— Поэтому вы решили убить двух некромантов вместо одного, — прошептал я и сжал зубы, ожидая новой пытки.
— Это было бы неплохо, — без тени иронии кивнул мой собеседник. — Вашего брата развелось слишком много. Десятки неприкаянных мастеров смерти топчут землю. Десятки не сумевших найти свое место в жизни молодых людей — перспективных, между прочим, молодых людей! — вынуждены бродить по дорогам, перебиваясь случайными заработками. И многие из них в конце концов встают на скользкую дорожку. Вы себе не представляете, сколько у инквизиции проблем с этой толпой не нашедших своего места в жизни некромантов!
— Я-то тут при чем? — От возмущения даже боль в вывернутых руках куда-то делась. — У меня это место было! И я всем был доволен и не собирался вставать ни на какие дорожки…
— Ой ли? — Карие глаза на миг потеплели опять. — А что кое-кто делал на кладбище в ту ночь, когда убили молодого Вайду? Убили с помощью черной некромантии, между прочим!
— Меня попросили… И потом, я его не убивал! Я нашел его умирающим, с осиновым колом в груди. Убийца промахнулся — ударил ниже, чем нужно… Он умер у меня на руках. Я отпустил его душу — и все! А потом меня спугнули эти… его приятели…
— И что дальше?
— И все. — Я смотрел в грязный, давно не мытый, заплеванный пол. Настроение было таким же противным. — Я убежал. Их было пятеро… Они бы не стали меня слушать. Заблудился, решил срезать дорогу домой через пустырь… где овраг с упырями! У которых я отобрал ужин!
Готов спорить на что угодно — на сей раз этот гад дал знак палачу просто из вредности. Крик боли все-таки удалось сдержать, но из прокушенной губы потекла кровь.
— Так-то лучше. Я еще не закончил… Итак, первый пункт ясен. Многочисленные и не всегда законные применения черной некромантии во вред третьим лицам. Кроме того, не доказано, но требует доследования причастие означенного Йожа Беллы к исчезновению некоего графа Дарина Байта…
Я забыл все слова и по-простому вытаращился на инквизитора.
— Что? — Тот картинно шевельнул бровями. — Вам знакомо это имя?
— Граф Дарин Байт, — прошептал я. — Наследник имени и титула графов Байт, владельцев Больших Звездунов… В королевскую канцелярию прошлой осенью было отправлено прошение от его отца с просьбой найти отсутствовавшего почти четверть века сына…
— Да, — кивнул инквизитор. — Прошение было рассмотрено, по нему была проведена работа, в результате чего установлено, что несколько лет назад виконт Дарин пропал без вести. Расследование его исчезновения зашло в тупик, поскольку явных улик не было найдено. Имелись лишь неподтвержденные подозрения, что к его исчезновению мог быть каким-то образом причастен уже нам знакомый Йож Белла. А последние события, — он опять пошуршал пергаментами, — наверняка заставят вернуть дело на доследование, ибо в ваших вещах мы отыскали некую книжицу, где среди заметок фигурировало кое-чье имя…