Как организовали «внезапное» нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия
Шрифт:
Был ли Сталин ренегатом?
Ренегат – значит отступник. Так в Средние века называли людей, отрекавшихся от своей веры и переходивших в другую, например из христианства в ислам. А был ли ренегатом Сталин? Троцкий считал, что да. И что удивительно, сталинисты с ним солидарны! Правда, в не осуждение, а в одобрение, но в сути обе стороны сходятся. Показательны названия глав у Ю.Н. Жукова в книге «Народная империя Сталина»: «Подготовка страны к радикальной смене курса», «Отказ от идеи мировой революции». То есть у Ю. Жукова получается, что Сталин изменил марксизму и большевизму, ибо идея империи и отказ от мировой революции является предательством делу, которому он официально служил. В подтверждение этого автор приводит следующее доказательство. В ходе разработки новой Конституции «Иосиф Виссарионович неожиданно для всех продемонстрировал настойчивое стремление провести конституционную реформу в гораздо больших масштабах… На сей раз предложил разделить существовавшую и закрепленную основным законом единую конструкцию власти. называвшуюся советской, на две самостоятельные ветви – законодательную и исполнительную. Иными словами, демонтировать действующую семнадцать лет систему – от районных и городских советов до ЦИК СССР, и создать взамен принципиально иную, ничем не отличающуюся от традиционных, классических западноевропейских» [88] .
88
Жуков
Вообще-то разрыв с концепцией власти Советов, чтобы создать «принципиально иную» систему власти, которая ничем не отличается от буржуазной, называется государственным переворотом. И сделать это без заговора нельзя.
Сталин мог, конечно, прийти к мысли о целесообразности возвращения к модели западноевропейской демократии, но тогда не надо было называть себя ленинцем и клясться идеалами Октября. Тут одно из двух: либо сталинист Ю. Жуков возводит поклеп на товарища Сталина, либо Сталин и вправду был двурушником и тайным ренегатом. Конечно, Ю. Жуков попытался объяснить желание Сталина рациональными причинами и сослался на интервью с американским журналистом Р. Говардом (1 марта 1936 года). В нем Сталин сказал: «Наша новая избирательная система подтянет все учреждения и организации, заставит их улучшить свою работу. Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти». Мощно сказано! Ради такого эффекта резонно было отказаться от системы Советов. Только почему из этого замысла ничего не вышло? Почему выборы в СССР не стали «хлыстом» избирателей против бюрократии, а остались сугубо формальной процедурой? Партократы мешали? Ну, истребил их Сталин спустя два года – и что, демократии больше стало? Отчего законодательная власть превратилась в придаток исполнительной, а исполнительная в послушный инструмент вождей? У Сталина с замыслом не получилось или, наоборот, он добился того, к чему стремился под демагогической завесой заботы о правах населения? Тем более политические права (реальные, а не декларируемые) при нем были весьма куцые. Ю. Жуков объяснил это тем, что перед войной сложилась предвоенная обстановка, а после войны у Сталина стало плохо со здоровьем и он отошел от активной работы. «После первого инсульта Сталин так и не сумел восстановить здоровье. Каждый новый рабочий день давался ему все труднее…» Откуда такие сведения? «Как свидетельствует один из его родственников, а потому достаточно информированный и надежный источник, врачи констатировали у Иосифа Виссарионовича инсульт» [89] . Что за родственник? Он их почти всех разогнал, в том числе по лагерям, остались лишь двое – сын Василий и дочь Светлана. Светлана оставила воспоминания об отце, и там про инсульт ни слова. Но в любом случае почему Сталину хватило сил на множество других дел – от написания теоретических работ по языкознанию до организации «дела врачей», Жуков не стал объяснять. Точнее, доктор исторических наук решил слукавить. Посчитал, что круг его читателей скушает предложенную незамысловатую закуску. И ведь съели! «Версия» стала ходовой, и на нее стали ссылаться в литературе. Увы, не только у Жукова ложь и правда густо перемешаны. Это характерный прием работы всех писаталей-сталинистов. Что делать, цель-то благородная – обелить Хозяина! Правда, если бы размышлизмы сталинистов попались Молотову и Кагановичу, их возмущению не было б предела. Шутка сказать: выясняется, что они служили антикоммунисту, то есть скрытому врагу, и правы были те, кто обвинял их в том, что они забрызганы кровью идейных коммунистов! Но это эмоции, а кто прав? Оттого вновь задаемся вопросом: так был ли Сталин ренегатом, или на него клевещут современные поклонники?
89
Жуков Ю. Народная империя Сталина. С. 331.
Если поползновения вождя сменить государственное устройство и идеологию были в действительности, то у такой позиции Сталина должна быть своя предыстория.
26 мая 1922 года у Ленина случился инсульт. Подлинный, а не мнимый. У него отнялись правая рука и нога, нарушилась речь. Симптомы приближающегося удара обозначились давно. С 1920 года Ленин жаловался на сильные головные боли, пока расстройство мозгового кровообращения не перешло в финальную стадию.
Тяжелая болезнь кардинально меняла ситуацию на политическом олимпе большевиков. Партия была организована по вождистскому принципу, и, если вождь выходил из строя, ему требовалась замена.
Сталин провел тщательную разведку. Он побывал в Горках, где находилась резиденция больного, три раза – 11 июля, 5 и 30 августа 1922 года. В одно из посещений была сделана ставшая популярной в сталинский период фотография – Сталин и Ленин мирно сидят на лавочке.
Собрав нужные сведения и зафиксировав документально особую близость к Ленину, Сталин больше в Горках не появлялся и Ленина живым не видел. Сталин посчитал, что место вождя фактически вакантно, и начал борьбу за власть, формируя в политбюро особую фракцию в лице тройки – Зиновьева, Каменева и его. Главной целью тройки было не допустить Троцкого на вакантное место вождя. Эта тройка под видом «коллективного руководства» в течение последующих двух лет решала все важные вопросы политической жизни государства.
Однако был момент, когда казалось, что Сталин просчитался. Ленин, как это часто бывает после первого удара, пошел на поправку. В октябре 1922 года он даже приехал на один день в Кремль, как бы готовясь вернуться на работу. Но 16 декабря последовал второй инсульт. Больной окончательно обездвижел. Но и тогда неукротимый политик продолжал борьбу. Он продиктовал ряд статей и заметок, в том числе свое знаменитое «завещание», в котором развенчал всех лидеров партии, отказав им в праве быть вождями, а Сталина рекомендовал убрать с поста генерального секретаря ЦК. При этом в статье «Лучше меньше, да лучше» раскритиковал ведомство рабоче-крестьянской инспекции. «Наркомат Рабкрина не пользуется сейчас ни тенью авторитета. Все знают, что хуже поставленного учреждения, чем учреждение Рабкрина, нет и что при современных условиях с этого наркомата нечего и спрашивать» [90] . То был скрытый выпад. Дело в том, что наркомат с 1919 по 1922 год возглавлял Сталин. А еще Ленин стал критиковать позицию группы руководителей по национальному вопросу, куда входил и Сталин. Причем в качестве союзника призвал Троцкого! И вдобавок окончательно рассорился со Сталиным из-за Крупской, которую тот матерно обругал. Ленин письменно заявил, что разрывает с ним отношения. В этой ситуации Сталину с вождем было не по пути. И тут 9 марта 1923 года последовал новый приступ. Мозг Ленина был поврежден настолько, что он затем, подобно первокласснику, заново учился письму и арифметическим действиям. С того периода осталась ныне часто публикуемая фотография, где Ленин сидит в качалке с полубезумным взглядом потерявшего интеллект человека. Все, Сталину он больше не представлял угрозы, но появилось «наследство Ленина». Как им распорядиться? Сталин сделал гениальный ход: он объявил себя верным продолжателем дела Ленина, чтобы затем, шаг за шагом, препарировать «учение» нужным для себя образом. Сказано ведь: «Спаси, Господи, от друзей, а с врагами я сам справлюсь». Сталин на десятилетия стал лучшим другом Ленина.
90
Ленин В.И. Указ. соч. Т. 45. С. 393.
Несмотря на свой природный вождизм, Троцкий не обладал необходимым набором качеств руководителя государства. Прежде всего, он не умел бороться за власть. Перед революцией Троцкий проиграл борьбу Ленину и Плеханову за лидерство в партии, а затем после смерти Ленина – его преемникам. Причина тому проста: Троцкий не умел привлекать к себе людей и заставлять их «самоотверженно» работать на себя. Это не значит, что он не разбирался в людях. Как показала его работа по созданию Красной армии, Троцкий прекрасно разбирался в их деловых качествах, но выдвигал их только во имя дела, а не для того, чтобы составить из «своих людей» опору в борьбе за власть, а затем использовать их как таран. В этом таланте он вчистую проигрывал Сталину, который умел подбирать преданных себе персонажей. Стремительная карьера Хрущева или Ежова тому пример. Ну а то, что Сталин затем предал Ежова, после того как тот выполнил грязную работу, а Хрущев – Сталина, так это правила аппаратной игры: «ты нужен, пока нужен».
Но Троцкий умел другое – генерировать идеи. А это умение редкое. Научиться складно говорить и писать могут почти все желающие, даром оригинального мышления обладают немногие, а вырабатывать продуктивные идеи (не путать с завиральными) способны лишь единицы. Но идеи в сфере политики надо еще реализовывать, а для этого необходима не только власть, но и способность достигать целей, несмотря на многочисленные препятствия.
Сталин мыслил прекрасно, но не умел вырабатывать идеи. При этом он сумел сконцентрировать в своих руках почти неограниченную власть и обладал могучей волей, в том числе подчиняющей других людей. Исходя из своих сильных и слабых сторон, ему требовалось взять чужие идеи, осмыслить их, «переварить», а затем претворить в жизнь. Первым в ряду тех, у кого он брал целевые идеи, был Ленин. На этот кладезь Сталин указывал открыто, а заодно провозгласил ленинизм официальной идеологией, а себя – учеником Ленина. Зато остальные источники использовались Сталиным скрытно. Таковых было несколько, и размер заимствований тоже был разным, в зависимости от сферы приложения. Идеи Макиавелли – в сфере борьбы за власть, идеи Бухарина и Радека – в сфере государственной демагогии. Конституция 1936 года, в написании которой они сыграли ведущую роль, с ее обширным, почти не применяемым в СССР набором свобод (свобода слова, собраний, организаций, выборов и пр.) – тому доказательство. И был еще один, особо замаскированный кладезь – это троцкизм.
Почему именно троцкизм? Потому что Ленин не успел разработать конкретные пути строительства нового общества. Общие рекомендации не годились, а конкретные, что предлагались Лениным в последних статьях – «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», «О кооперации», – были мелкотравчатыми, вроде рекомендации увеличить численность ЦК до 50—100 человек и дать более широкие права так называемой «рабоче-крестьянской инспекции». Предложение опереться на кооперацию не решало проблему накопления капиталов для индустриализации, а значит, и проблему выживания большевиков во враждебном мире. А у Троцкого и его сторонников были не только идеи, но конкретные разработки, которые можно было претворить в жизнь. Правда, сначала Сталин решил воспользоваться другим «кладезем» – идеями Бухарина. Его теория «классового мира» в деревне, использования рынка для поднятия экономики сулила плавный, эволюционный путь развития СССР без социальных потрясений. Недаром потом модели «рыночного социализма» внедрялись в Югославии при Тито, в Венгрии при Кадаре, в Китае при Дэн Сяопине. Пытались сделать это и при Горбачеве… Но эта модель могла работать лишь при одном условии – благоприятном отношении мирового рынка к проводимой внутренней политике. Югославию и Китай на этом пути «мировой рынок» (точнее, те силы, что его контролировали) поощрял, а как получится у социалистической России – вопрос! (У Горбачева ровным счетом ничего не вышло, в том числе потому, что «мировой рынок» обрушил цены на нефть.)
Сталин быстро понял плюсы и минусы такого курса. И по зрелом размышлении в 1928 году решительно отвернулся от группы рыночников (Бухарин, Рыков, Томский, покойный Дзержинский) в сторону предложений «левой оппозиции».
Помимо экономических проблем в обоих вариантах важную роль играла политическая сердцевина – вопрос о характере власти. «Бухаринская» модель не могла не быть хотя бы полудемократической, раз признавала права кулаков и нэпманов в деле развития экономики страны, а «троцкистская» сулила совершенно иные перспективы. Основу ее экономической модели составляла мобилизационная экономика – концентрация ресурсов в руках государства. Но концентрация капиталов и рабочей силы предполагает и концентрацию власти. Таковым центром может стать коллективный орган, вроде Центрального комитета партии, а может и один человек – диктатор, или, по принятой терминологии в ВКП(б), вождь. Правда, сам Троцкий, прекрасно понимая наличие такого варианта, настаивал на укоренении демократии в партии (реальная выборность руководителей партийных организаций, их подочетность партийным массам, право меньшинства на дискуссии), как гарантии того, что диктатура партии не приведет к диктатуре бюрократии, а она – к «термидору», то есть к буржуазному перерождению власти. О том, что центральный партаппарат может переродиться в нечто напоминающее фашистский орден, он тогда не предвидел, а когда понял – поезд ушел. Удар ледорубом по его голове был свидетельством того, что перерождение руководства пошло не по буржуазному пути. Правда, пока. А потом объективный ход вещей вновь вернул партийный аппарат на дорожку, которую предвидел Троцкий.
Отметим отдельно: после смерти Сталина началось не просто развенчивание культа личности. Сразу же, с марта 1953 года, началось избавление от элементов властвования, которые можно с полным основанием назвать «полуфашистскими».
Поясним: фашизм не равен нацизму. Фашизм в переводе с латинского – пучок прутьев, которые без перевязи рассыпаются. В старой армии фашинами называли связки толстых прутьев, из которых делали ограждения, защищающие солдат от стрел и ружейного огня. Фашизм олицетворял защиту государства от внешних и внутренних врагов. В Древнем Риме в фашину втыкали топор, как символ не только единства народа, но и права применять силу от его имени.