Как подменили Петра I
Шрифт:
Для нас важен вопрос и о сословной принадлежности Ивана Патрикеева.
Он происходил из хорошо известного в XVII веке дьяческого (т. е. крупных государственных чиновников) рода, основателем которого был дьяк Большого Дворца Патрикей Насонов. Род этот дал стране несколько поколений управленцев, которые числились среди московских дворян. Хотя и считалось в то время, что приказная служба умаляет достоинство дворянина (в отличие от военной или дворцовой), но представители этого рода дослуживались и до думных дьяков, или ближайших советников царя, что ставило их в один ряд с боярами. Были случаи, когда дьяки получали и окольничество, и боярство, т. е. поднимались до аристократических верхов. В 1642 году Иван Патрикеев направляется в Данию
Но нельзя полностью исключать и другую версию происхождения Патрикеевых. Они могли происходить и от знатного рода князей Патрикеевых, ведущих свое начало от великого князя Литовского Гедимина. Принято считать, что этот боярский род угас в начале XVI века, но существуют списки бояр 1706 года, где упоминаются носители этих фамилий. Мужские потомки этого же рода, имевшие индивидуальные прозвища, положили начало и другим княжеским фамилиям: Хованским, Щенятевым, Голицыным, Куракиным.
Таким образом, прямая мужская линия в этой фамилии вовсе не угасала. Поэтому не исключено, что покровитель Тимошки являлся представителем этого знатного княжеского рода, но обедневшего и утратившего свое былое значение из-за многочисленных опал и преследований во времена царствования Василия III и Ивана Грозного.
Но даже если и не принадлежал Иван Патрикеев к княжеской фамилии, а был всего лишь московским дворянином, занятие им важного государственного поста достаточно упрочило его положение. Едва ли такой человек обратил бы внимание на Акундинова и оказывал ему покровительство, если бы не особые качества или происхождение последнего.
4
ВОЗМОЖНЫЕ РОДИТЕЛИ АКУНДИНОВА
По многим письмам и высказываниям самозванца чувствуется, что он и сам не был до конца осведомлен о своих родителях. Иногда он называет себя сыном царя Василия Шуйского, иногда внуком и даже сыном дочери Шуйского. Но царь Василий не оставил после себя детей. Может быть, его отец или мать были внебрачные дети царя?
Царь Борис Годунов запретил жениться Василию Шуйскому и его братьям, опасаясь их как возможных претендентов на престол и желая таким способом пресечь ненавистный ему род. Женился Василий Иванович уже после того, как был избран царем, в 1608 году. Было ему уже под шестьдесят лет, и от этого позднего брака он имел двух дочерей, судьба которых неизвестна. Но значит ли это, что до своей женитьбы он жил в монашеском воздержании? Видимо, нет. Можно предположить, что его внебрачная дочь и была матерью Акундинова.
Сам Тимошка обходит этот вопрос молчанием в силу нескольких причин. Незаконнорожденные дети на Руси никогда не признавались родителями и не могли претендовать на родство с ними. Не могли они претендовать и на фамилию и сословное положение. Поэтому, признай Тимошка незаконное происхождение своей матери или отца, он потерял бы и саму возможность серьезно заявлять о себе как о князе Шуйском. Поэтому он всячески уклонялся от конкретного ответа на этот вопрос.
Умному и сообразительному Тимошке не составляло особого труда сочинить и твердо отстаивать одну определенную версию своего происхождения. И то, что он эту версию не сочинил, а высказывался несколько противоречиво, свидетельствует не столько о самозванстве, но и некоторой внутренней неуверенности. Возможно, что Тимошка и сам не знал всю правду о своих родителях. Родился он в годы смуты, когда в стране свирепствовали поляки, казаки, многочисленные самозванцы, уничтожавшие своих врагов и конкурентов. Поэтому дети Василия Ивановича Шуйского, ради сохранения своей жизни, должны были хранить строжайшее молчание. Опасно было открывать им свое имя и после воцарения царя Михаила — их сочли бы новыми соискателями престола и немедленно казнили бы. Мать Тимошки, по его словам, умерла рано, возможно, так и не открыв ему тайну
Относительно сословного происхождения Акундинова можно высказать следующее соображение. В декабре 1640 года последовал царский указ о порядке приема в приказные служащие:
«Лета 7149 декабря в 7 день, по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича указу память дьяком Ивану Гавреневу да Григорью Ларионову. Государь царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии указал во все приказы послать памяти, чтобы поповых и дьяконовых детей и гостиныя и суконныя сотни торговых и черных посадских всяких и пашенных людей и их детей в подьячие не принимали» [30] .
30
Исторические записки. Академия наук СССР. Том 1, с. 221. М., 1937.
После этого указа началось отчисление разночинцев из государственных учреждений и замена их исключительно дворянами. Следовательно, если бы Акун-динов был из семьи мелких торговцев, как это значилось в официальных грамотах о нем, то он неминуемо должен был уйти со службы. Но, поскольку он остался в подьячих, это значит, что он подтвердил свое если и не аристократическое, то, по крайней мере, дворянское звание.
Находившийся в середине XVII века в Москве Иоганн де Родес, сын выходца из Брабанта, поверенный по торговым делам при шведском посольстве, пристально следил за политическими событиями в России. Проявил он интерес и к деятельности и похождениям Акундинова. В одном из своих донесений королеве Христине (от 11 декабря 1651 г.) он приводит слухи, которые ходили в Москве относительно происхождения самозванца:
«…о роде Шуйских я осведомился в очень достаточной степени, но, сколько ни трудился, — не мог открыть, чтобы из этого рода кто-либо еще остался, а менее всего — чтобы кто-нибудь из них проживал в чужих краях. Я, напротив, узнал, что он (Тимошка) незаконный сын одного дьяка по имени Ивана Исааковича Патрикеева и одной простой женщины, и что он, несомненно, 8 лет тому назад был писцом в Новой Четверти, с каковой должности он должен был бежать из-за воровства и других мошенничеств…» [31]
31
Сборник Новгородского общества любителей древности. Выпуск VII. Арсеньевские бумаги, документ LXII. Новгород, 1915.
Обратим внимание и на то, что Акундинов называл себя сыном наместника Великопермского. Действительно, в то время такое наместничество существовало и наместниками некоторое время назначались князья Великопермские.
Относительно этой княжеской фамилии сведений сохранилось мало. Одно время считалось, что эти князья происходили из аристократической верхушки («князьков», «сотников») местного населения, коми-пермяков. После присоединения Перми Великой к Московскому княжеству местные племенные вожди крестились и впоследствии ставились наместниками этих территорий.
В 1927 году писатель и краевед П. Г. Доронин обнаружил в Усть-Выми рукописную книгу, которая содержала небольшую, но весьма ценную провинциальную летопись, созданную на рубеже XVI–XVII веков. Она получила название Вычегодско-Вымской и была опубликована в 1958 году. В этой летописи содержалась следующая запись за 1451 год:
«Лета 6959 прислал князь великий Василий Васильевич на Пермскую землю наместника от роду вереиских князей Ермолая да за ним Ермолаем да за сыном ево Василием правити Пермской землей Вычегоцкою. А старшего сына тово Ермолая, Михаила Ермолича, отпустил на Великая Пермь на Чердыню. А ведати им волости вычегоцкие по грамоте наказной по уставной».