Как покорить леди
Шрифт:
– Нам придется справляться без Макса, – возразил Деррик.
– Каким же образом?
– Будем действовать по очереди. Давайте попробуем еще раз. Вы же не хотите, чтобы Харриет пришла сюда и начала давать вам советы. Уверяю вас, это ее самое любимое занятие.
Черт бы их всех побрал! Ухватив палку покрепче, Чейз снова попытался загнать овцу в узкие ворота, но все было напрасно.
Прошло еще несколько минут, Офелия, не выдержав, вздохнула:
– Я же говорила вам: им надо давать клички.
– Я так и сделал, – мрачно ответил Чейз.
– И как же вы назвали ее?
– Безмозглая
– Очень мило. А как вы назовете вот эту? – Она показала пальцем на жирную сонную овцу с черной мордой, которая с явным интересом уставилась на загон.
– Глупая ослица.
Офелия, не удержавшись, громко рассмеялась, Деррик тоже чуть не задохнулся от смеха.
– Ладно, Сент-Джон. Давайте попробуем хотя бы одну овцу загнать до обеда.
Чейз потер лицо, размял плечи, явно намереваясь на этот раз выйти победителем... и неожиданно все начало получаться. Он выждал, пока овца не подошла поближе к загону, а затем резко прыгнул в ее сторону. Чейз знал, что глупое животное, не желая проходить сквозь узкие ворота, сделает то же самое. Когда он испугал овцу и она стрелой помчалась в главный загон, он ловко накинул ей на шею петлю, а затем крепко привязал веревку к бортику. Теперь безумная скотина находилась именно в том месте, куда он хотел ее загнать, а сам он чувствовал себя героем.
Деррик громко рассмеялся и, упершись руками в бока, громко произнес:
– А знаете, из вас, пожалуй, выйдет толк.
Не бог весть какая похвала, но она исходила от одного из Уордов, и этого было достаточно, чтобы Сент-Джон самодовольно усмехнулся и с деловым видом взялся за ножницы.
Оставшаяся часть утра пролетела как один миг. С каждым часом движения Чейза становились все более ловкими, дело шло без каких-либо проблем. В результате они закончили стрижку еще до обеда.
Через полчаса Чейз уже стоял рядом с Харриет у стола, накрытого под сенью деревьев. Миссис Уорд постаралась на славу и приготовила столько еды, словно собиралась накормить целую армию. В заляпанном грязью платье и с рассыпавшимися кудрями, Харриет выглядела разгоряченной и усталой, но улыбка, которой она встретила Чейза, стоила всех затраченных утром усилий.
– Мы идем с опережением графика!
Чейз усмехнулся, заметив на носу Харриет легкую россыпь веснушек, появившихся от постоянного пребывания на солнце. Странно, но раньше веснушки никогда не казались ему привлекательными.
Под его пристальным взглядом улыбка на лице Харриет начала бледнеть.
– Что... В чем дело? – Она потерла рукой нос. – У меня что-то не так?
– Нет, что ты!
Чейз окинул взором залитые солнцем поля. Воздух благоухал ароматом свежескошенной травы, где-то вдалеке раздалось мирное блеяние овец. Какой прекрасный момент полной гармонии природы и человека! Подобные минуты обычно остаются в памяти и сердце навсегда.
Чейз обернулся к Харриет:
– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы переехать жить в другое место?
Она на мгновение задумалась.
– Не уверена. Я люблю здешние края. Мои родители переехали сюда, когда мне было всего шесть лет от роду, и с тех пор я живу здесь. Хотя никто не знает,
Чейз попробовал представить себе, как Харриет в ослепительном вечернем туалете едет на бал, и ему вдруг показалось, что в городе она будет несчастна. Лондон, в котором ценятся лишь богатство и показная красота, никогда не разглядит внутреннего очарования этой прекрасной женщины.
– Я не могу представить тебя среди столичной публики.
– А я не представляю тебя живущим в этой глуши...
По непонятной причине слова Харриет задели Чейза за живое.
Уорды очень напоминали ему его собственную семью, когда он и его братья и сестра были еще маленькими детьми и все дружно жили под одной крышей. К тому же к Харриет он испытывал нечто большее, чем обычное влечение, но это было вполне объяснимо: в конце концов, они провели бок о бок много часов подряд, работая и отдыхая вместе, чего он никогда не делал ни с кем в Лондоне.
Неожиданно для себя Чейз понял, что ему нравится работать. Каждый день любого здесь ждал новый вызов, и, как ни странно, это только подхлестывало его.
Он натянул шляпу поглубже и улыбнулся Харриет.
– Забудь, где я жил и куда собираюсь уехать. В данный момент я нахожусь здесь, в самой настоящей деревне.
– Но все это ненадолго. – Харриет покрепче затянула ленты под подбородком. – Ты бы впал в отчаяние, если бы узнал, что тебе придется провести здесь всю оставшуюся жизнь.
– Харри! – позвала Офелия. – Иди скорей, посмотри... Харриет бросила взгляд на Чейза:
– Что это вы там натворили?
– Ничего. Может, она восторгается тем, как быстро мы управились с овцами?
Харриет нахмурилась:
– Нет, там что-то другое. – Она поспешно направилась к воротам.
Чейз остался стоять на месте, плечами ощущая тепло солнечных лучей, наслаждаясь запахом сена и ароматом свежеиспеченного хлеба. Он чувствовал себя наверху блаженства. Вот она, прелесть простой жизни, в которой правили бал нравственность и добродетель. Жаль только, что сам он отнюдь не мог похвастать этими качествами.
Когда он подошел к загону, Стивен молча почесывал затылок, уставившись на овцу, которая мирно щипала траву перед ним, а Офелия, прикрыв рот рукой, давилась от распиравшего ее смеха.
– Ну, в чем дело? – спросил Чейз, чувствуя, как его охватывает беспокойство.
Харриет встретилась с ним взглядом, и он заметил, что ее карие глаза искрятся смехом.
– Какого черта! Вы же сами говорили, что чем тщательнее стрижешь, тем лучше. – Чейз чувствовал, что его слова звучат так, словно он оправдывается.
– Да, но... – София не смогла больше сдерживаться и расхохоталась: – Они выглядят словно пудели!
– Пудели? – Чейз проследил за ее взглядом. Офелия наклонила голову набок:
– Пудели или львы. Вот именно, просто вылитые львы, особенно вон тот баран.
– Чейз, – осторожно спросила Харриет, – почему ты постриг их таким образом?
Сент-Джон скрипнул зубами.
– Потому что вы все так делаете. Я оставил немного шерсти, чтобы не задеть жизненно важные органы. Деррик сказал, что так положено...