Как приручить одинокого волка
Шрифт:
— Я должен извиниться.
— Не должен.
Чёрт, её голос не выражал ровным счётом ничего, да и я так и не ощущал от неё каких-то сильных эмоций.
— Должен. Я повёл себя как… да как козёл, из песни слов не выбросишь, — отчего-то мне было легко говорить ей правду.
— Просто не притворялся, я это ценю, — тихий бесцветный голос любимой женщины терзал мои нервы.
— Света, дай мне еще один шанс…
— Не стоит.
Я стиснул зубы. Мне было бы проще выслушать её крики, ругань и получить пару раз по морде, чтоб потом скрутить её в бараний рог и зацеловать. Так я бы знал, что она всё же неровно ко мне дышит. Что с ней? Или я дурак, повёлся на бредни Паши, а с ней… просто влюблённость. И такое бывает.
— Почему нет?
— Потому что не в тебе дело. Ты меня не помнил, привели какую-то даму не первой свежести в спортивках и сказали, что это любовь твоя… — едва различимо
— Света, не…
— Правда, я не в обиде. Просто я тебе говорила, говорила… — она лбом уткнулась в моё плечо и закрыла глаза, а я почувствовал, что я её практически держу на весу, за разговором я этого не заметил! Она отключалась! Какой я идиот! Я потянул носом её дыхание, и учуял едва уловимый запах химии. В ярости я оглянулся на столик, где должен был сидеть этот будущий труп, и там, естественно, никого уже не было.
Я обнял Свету крепче и сразу пошёл на выход, пока она хоть как-то по инерции перебирала ногами, взяв по пути с кресла её пиджак и сумочку. Когда я усаживал её в машину, она что-то сонно бормотала и смешно пыталась улечься на переднем сидении, борясь с ремнем безопасности. Я даже испытал что-то похожее на благодарность тому уродцу, но это быстро прошло, когда я подумал, что он собирался с ней сделать в таком состоянии. Не на танец он собирался её приглашать, а выводить из зала.
Я сел за руль и поехал в сторону её квартиры. Я знал, что Вадик у Паши и его девушки, но Света сегодня была не в кондиции. Поэтому я набрал номер друга и сообщил ему вкратце о ситуации.
— Судьба уже не знает как вас дураков свести… — резюмировал Пашка.
— Слушай, ты как домохозяйка среднего возраста. Как тебя Лиля терпит? — заулыбался я.
— Лиль, как ты меня терпишь? — крикнул Паша, видимо, в другую комнату.
— У тебя денег много и фигура красивая, а еще большой…
— Лиля!
— Дом красивый и большой! Что Лиля-Лиля?! — слышался женский голос.
Меня насмешили их шуточные разборки, и я немного расслабился. Судьба действительно словно преподнесла мне подарок: ночной город, конец мая и самая желанная женщина спит в моей машине рядом со мной. Я был окрылён и восхищён — наверное так чувствуют себя влюблённые человеческие подростки. Ведь раньше я не влюблялся…
В состоянии эйфории я не сразу заметил перемены в состоянии своей женщины. А когда обратил на это внимание и уловил запах её возбуждения, то развернулся и нажал на газ, чтоб отвести её в свой домик за городом, потому что, судя по всему, эта ночь будет для нас бессонной и громкой.
Вначале я услышал шумное дыхание и лёгкое постанывание, я испугался в первую секунду, что Свете плохо. Но сразу отбросил эту мысль. Она плотно сжимала колени, прогибалась в спине и покусывала губы. И уже не спала.
— Ты как? — отрывисто спросил я.
— Как-то странно… Куда мы едем? — о, она хотя бы еще связно говорила. Я уже понимал, что с ней происходит. — Глеб, что-то мне нехорошо. Останови… Я понадеялся, что её стошнит и действие отравы, которая скорее всего попала в неё с едой, ослабнет. Но как только я затормозил на обочине, то понял, какую роковую ошибку совершил. Нет, её не тошнило, ей просто до одури хотелось секса. Поэтому, когда наманикюренные пальцы скользнули по моему бедру, я чуть не долбанулся об крышу машины, подпрыгивая вверх. — Детка, потерпи, милая. Нам ещё немножко, и будет всё как надо, а не в машине. Я держался как мог и уговаривал сам себя, чтоб не отстегнуть сейчас ремни и не послать всё к чёрту, не забывая благодарно вспоминать недоделанного насильника из сосисочной фабрики. Чего мне это стоило- сам бог не скажет, но я доехал до своего запасного убежища. Я купил этот домик когда-то давно, когда денег было ещё не много, а сейчас я всё же не хотел его менять на что-то более шикарное, благоустроенное, потому что у этого домика была душа. Я ощущал это своим звериным чутьем, когда жилище радовалось моим редким визитам, как по-особому потрескивали дрова в печке, как мелодично скрипели полы и пахло деревом, хотя дому было столько лет, что пахнуть должно было пылью, плесенью, чем угодно, но не уютом и счастьем… Я заглушил мотор, вылетая на ходу, потому что Свету уже накрыло не по-детски. Она пыталась залезть мне в штаны, себе под юбку, снять пиджак, извивалась и рычала. Сколько дури ей дал этот уродец? Понял, что добровольно со Светой ему не светит и перестраховался. А что мне теперь делать, я сам не особо понимал. Самое простое решение — поблагодарить судьбу и принять всё как есть, не я всё же виноват в её состоянии, но я мог бы его облегчить. Но что я скажу утром? Да, ты так была возбуждена, так горела, что я помог своим огнетушителем "пыщ-пыщ"? Мой статус говнюка только укрепится. Закрыть её в доме и уйти? Доорётся до егерей. Придётся
Затуманенный химией взгляд будто не видел меня, когда Света вслед за мной выбралась из машины и пошла куда? Естественно в мою сторону, на ходу сбрасывая всё-таки свой пиджачок, который ей так мешал. Благо, что платье было закрытое, хоть и в обтяг. — Идём, тигрица моя, — я едва попал ключом в замочную скважину, удерживая свою женщину и себя от разврата прямо на крыльце. Когда мы ввалились в дом, я даже не стал включать свет в комнате на первом этаже, потому что очень быстро взял Свету в оборот. Пока она вся пылала в пожаре страсти, я как можно быстрее снял с неё платье, повернув к себе спиной, чтоб расстегнуть длинную молнию на спине, и немного ошалел от открывшейся картины. Комплект значит кружевной и чулки надела и в ресторан с этим штопаным контрацептивом пошла? Ладно, крепись Глеб. Оказавшись в таком эффектном виде, Света поняла свою силу, и, прогнувшись, потерлась задницей о мою усилившуюся эрекцию. Я резко схватил её и забросил на плечо, стремительно шагая в глубину дома и стягивая с неё туфли. Вроде бы самое необходимое снял, за что она бы меня утром загрызла. Сам я остался в рубашке и брюках, лишь скинул туфли. Ну а теперь лечение. Не знаю, что стёрла из памяти моя амнезия, но вряд ли мне доводилось проявлять такие чудеса выдержки, как теперь. Я поставил Свету на ноги, пока она не совсем поняла, к чему идёт дело, и ошалело улыбалась, и крепко прижал к себе одной рукой, а второй крутанул вентиль душа, выпуская на нас ледяные струи воды. Ох как же она кричала, как она царапалась и материлась! В тот момент мне подумалось, как хорошо, что я не раздевался, иначе был бы весь исполосован её заточенными коготками. Когда Света затихла в моих руках и лишь крупно дрожала, я понял, что этой части терапии достаточно. Я взял её на руки и понёс в комнату. Такое купание лишь отчасти сбило мой организм с настроя на любовь и ласку: тяжело оставаться равнодушным, когда у тебя в руках влажная любимая женщина в шикарном белье, при чем влажная во всех смыслах! Аромат возбуждения так и не исчез окончательно. Я посадил её на диван и включил свет, направляясь к шкафу. Здесь у меня на всякий случай лежали несколько футболок и штанов. Я завернул её сначала в полотенце, промокнув волосы, а потом надел на неё футболку, которая оказалась ей почти как платье, а сам переоделся в одни лишь штаны, развесив мокрую одежду на стулья. — Ты как? — решился заговорить я, — Ты лифчик сними, всё же. Чтоб не простудила ничего. Она лишь отрывисто кивнула и за секунду выполнила ту процедуру, когда женщины снимают белье через кофты и свитера. Как по мне, так фокус какой-то. И сейчас этот фокус снова вывернул мне мозги набекрень и захотелось стукнуться головой в стену, когда уже немного намокшая футболка (моя футболка!) облепила замёрзшую грудь Светы. Она специально что ли это делала?!
Я наконец-то догадался, что моя пара ведь человек и мёрзнет сильнее меня. Я включил настенный обогреватель и взялся за растопку печки, надеясь хоть немного отвлечься делом от стройных ног, которые почему-то всё еще были в мокрых чулках! Их что ли я должен снимать вместе с мокрыми трусами?! Зависнув на этой мысли, я через секунду снова ломанулся принимать ледяной душ. Спустя 5 минут я вышел еще злее и бодрее, взял теплый плед и замотал в него Свету по макушку, чтоб не светила мне тут своими прелестями. Затем вспомнил, что хотел до того момента с лифчиком. Набрал стакан воды и нашёл в аптечке сорбент.
— Вот еще нужно это всё выпить. Тебя отравили, нужно организм почистить, — я присел напротив Светы на корточки. Она словно ушла в себя и до сих пор дрожала, но снова молча кивнула и приняла из моих рук воду и препарат.
Пока я растапливал печь и заодно включил электрочайник, мы так и молчали, но эта тишина между нами так и искрила разрядами. Я чувствовал напряжение и раздражение Светы, еще к своему удивлению учуял стыд и печаль. О чём же она грустила и чего стыдилась? Я заварил крепкий чай и принёс его в большой кружке.
— Нужно больше пить, — произнёс я, а у самого сердце стало не на месте. Её всё так же колотило, а она уже должна бы согреться. Я поставил кружку на пол и снова сел перед ней. — Свет, как ты?
— Можно телефон? Вадик у Лили и Паши… — ей с трудом давалась речь из-за стука челюстей. Неужели такой откат?
— Всё в порядке, я звонил. Как себя чувствуешь?
— Уже лучше. Спа-спасибо… — она плотнее завернулась в плед, который никак ей не помогал.
Я потянулся, чтоб потрогать её лоб — жара не было, напротив, она была будто заледеневшая. Чёрт! Люди такие хрупкие, её сосуды никак не хотели расширяться.