Как продать душу дьяволу
Шрифт:
Взгляд, которому все позволялось.
Первый раз не забывается.
Первый раз, когда ты манипулируешь человеком.
Я прекрасно знала, кто он. Я знала, как зацепить его. Дать то, что ему так нужно.
Я какое-то время стояла около бара и наблюдала за ним. За его пресыщенным взглядом. За его «усталостью» от легкой добычи. Он поглощал водку с такой скоростью, как будто хотел спрятаться от боли за завесой алкоголя.
После стадии «наблюдения» я решила, что уже пора, чтобы он заметил меня.
Он заметил меня. И подошел.
– Привет,
– Привет, – ответила немного смущенно я.
– Ты не хочешь выпить?
– Я хочу танцевать… – нежно прошептала я ему на ухо.
Он, как зачарованный лунатик, пошел за мной на танцпол.
Прожектора. Кое-где рассеянный свет. Запах алкоголя. Короткие юбки.
Я ощущала себя в этой вакханалии некомфортно. Чувство брезгливости. Грязи. Греха.
Вонь алкоголя. Вожделенные взгляды. Противно.
Но это первый раз. Это не забывают.
У меня была цель.
Я всегда знала свои сильные стороны.
Спустя полторы песни он совсем потерял голову. Я интриговала, я играла.
– Кто ты сегодня? Жертва или охотник?
Глаза Лоуренса загорелись. Такого огня я еще не видела.
Я дала ему ощущение охоты. Интриги. Игры. Как он желал этого. Как он жаждал. Эмоции.
Я знала, что я не похожа на тех, кого он получал без труда. За одно лишь его имя – «Лорд Лоуренс Стаффорд». Постель. Занавес.
Как все банально и неинтересно. Пресно и скучно.
Он проводил меня до моей комнаты в ту ночь. Мы долго разговаривали, смеялись. Спорили, дискуссировали.
И как звонко закрылась дверь рядом с его носом.
Вот уж не ожидал он такого поворота событий.
После той ночи нас накрыло водоворотом свиданий: прогулки под луной, купание с акулами, скоростные поездки на мотоцикле.
Мы делали вместе такие вещи, которые он бы себе не позволил.
Делиться и разговаривать – это стало нашим девизом. Романтика. Вот только не для меня. Я слушала, внимательно. Я изучала. Его потребности, его видение семьи, бизнеса, жизни. Его цели, его планы. И как стало внутри горячо от того, что я стала его планом номер один. Не просто как девушка. А как невеста и в скором времени жена. Моя цель почти взята. Так легко. Так просто. Так дорого. Так печально.
Я влюбилась в него. Влюбилась в него с точным расчетом. Он будет моим. Моим.
Как легко влюбляться, когда ты знаешь, что это не приведет тебя к разбитому сердцу. Что тебя возьмут. Тебя не отвергнут. Это такое ложное чувство. И не понимаю – чего. Снова эго? Гордыня? Но точно что-то неправедное.
Наверное, только сейчас я начала задумываться над этим. Любил он мою маску? Знал ли он, что под ней? Видел ли он мою душу? Или любил то, что я ему показывала?
Боже, какие мы все больные! Больная любовь правит этим миром. Грустно.
Мои чувства были такими запутанными и такими честными. По крайней мере, с собой я пыталась быть честной.
В таких играх нельзя строить иллюзий. Отсутствие этих иллюзий и ожиданий помогло мне принять его и полюбить.
Я видела его.
Эгоцентричный, тщеславный, нетерпеливый, потакающий своим слабостям властолюб. Ведомый маменькин сынок, желающий быть замеченным папой.
И такой добрый, заботливый, галантный, харизматичный.
Две стороны одной монеты.
Я видела его слабости. Я видела его силу.
Видела его. Без прикрас. Без иллюзий.
Вокруг все судачили о нас. Они обсуждали каждую деталь нашего романа. Скоропостижную помолвку и свадьбу. Наверное, хотя не наверное, а точно, таких людей, как мы, ждет миллион пересудов, обсуждений. Люди не прощают счастье, его нужно держать под запретом. Люди любят лишь страдание. Поэтому большинство звезд во время разводов ведут агрессивные пиар-кампании. Люди любят жалеть других с высоты своего «положения». Скорее всего, херового, но у них-то положение! А «звезда» страдает… Это возвышает. И снова иллюзия.
Но я любила Лоуренса… Всей своей черной душой.
Иногда, вечерами, когда Лоуренс сидел возле камина с бокалом виски и газетой
(какое аристократическое клише), я смотрела на него, застыв в дверном проеме. Я наблюдала, как он держится, даже оставшись в комнате один. Прямая спина. Как огонь целовал его бледную кожу своим теплом. Как поднималось и падало его адамово яблоко, когда он отпивал виски. Как хмурил лоб при прочтении спортивной колонки. Как сосредоточенно изучал заседания парламента, что мог смотреть не моргая. Как он поправлял свою кучерявую шевелюру. В каждом его, казалось, заурядном жесте я читала породу. Его можно было сравнить с иберийской лошадью. Воплощение истинного благородства.
Чистейший гипноз.
Однажды он увидел, как я, затаив дыхание, любуюсь им.
– Любимая, что ты там стоишь? – повернулся он и улыбнулся.
Я обожала его улыбку. Идеальная улыбка от уха до уха, с идеальными белыми зубами. И ямочками на щеках. Что говорить, у них шикарная генетика.
– Иди ко мне, – сказал он, отложив газету и виски.
Я улыбнулась в ответ.
Умопомрачительный аромат одеколона опьяняюще ударил в голову.
Я села возле его кресла, прямо на пол. Моя розовая юбка расстелилась вокруг меня безупречным кругом. Я была похожа на аппетитную зефирку. Я посмотрела на Лоуренса снизу вверх, ухмыльнулась и распустила свои волосы.
Лоуренс наклонился ко мне и, запустив руку в мои волосы, поцеловал меня в лоб.
– Как ты? – спросил он.
– Все хорошо, хотела побыть с тобой, – ответила я.
– Я знаю, мы редко видимся сейчас из-за моего назначения и твоей активной благотворительности, – он снова откинулся на спинку кресла и подхватил бокал виски со столика.
– Ты молодец, Лоуренс, мой милый мальчик, – прошептала я, смотря ему прямо в глаза.
О! Его невероятные каре-желтые глаза.
– Никто, кроме тебя, не смог быть таким прекрасным мужем, сыном и бизнесменом.