Шрифт:
Геннадий Трошин
Как раки зимуют
Речка была лесная. Чуть красноватая, настоянная на торфе и опавших листьях, она текла по лощине среди высоких деревьев и густых зарослей кустарника, неся в большую реку свои чистые и прохладные воды и массу всевозможного корма для рыбы. Не удивительно, что именно здесь, чуть повыше устья, и поставил лодку на якоря Павлик Чернов - коренастый крепыш с загорелым до цвета бронзы лицом.
Рыба клевала часто и уверенно. Поплавок мгновенно исчезал под водой, и на дно лодки после подсечки упруго шлепались
– Ой, еще один!.. Еще один!..
– всякие раз восклицала Павлушина сестренка Маринка, осторожно опуская окуней в садок.
– Дай мне удочку! Я сама хочу попробовать, - клянчила она.
– Да отстань ты! Дам! Дам! Вот половлю немного и тогда, пожалуйста, отвечал Павлик.
Павлик хитрил. Он знал, что подошел косяк окуней и нужно ловить и ловить, пока охваченный азартом охоты он не отойдет на другое место. А вот когда отойдет, тогда и можно будет дать Маринке удочку. Пусть позабавится. При бесклевье много не насидит. Скоро пропадет всякая охота рыбачить.
Так и вышло. Поклевки стали все реже, а потом и вовсе прекратились.
– На, держи, - милостиво разрешил Павлик, протягивая Маринке бамбуковое удилище.
– Да забрасывай под куст. Там всегда клюет.
А про себя подумал: "Сиди теперь, не сиди - все равно без толку. Надоест и запросишься домой. А домой бы, пожалуй, пора. Солнце-то вон уже где. Скоро ребята соберутся. Улица на улицу в футбол играть".
Павлик взглянул на Маринку. Полураскрыв рот, она увлеченно следила за поплавком и как только течение уносило его на всю длину лески, вновь забрасывала насадку к кусту.
Павлик уселся поудобнее на корме, подставляя обнаженную спину солнцу, которое, несмотря на конец августа, все еще сильно грело.
– Смотри-и, - вдруг донесся до него дрожащий от возбуждения голос Маринки.
"Неужели снова подошли окуни?!" - встрепенулся Павлик, бесшумно очутившись около сестренки.
Поплавок, который он быстро отыскал глазами, дрогнул и медленно скрылся в глубине, оставив на поверхности небольшие круги.
– Подсекай!
– не выдержав, прошипел Павлик.
Маринка дернула удилище, и в лодку упало что-то темное, усатое, совсем не похожее на рыбу.
– Да ведь это рак!
– расхохотался Павлик.
– Эх ты, рыбачка!
– А ты и таких не ловил!
– рассердилась Маринка.
– Сколько уж рыбачишь, а ни одного рака тебе еще не попадало.
Маринка попала не в бровь, а в глаз. Что верно, то верно: первый раз в жизни довелось увидеть Павлику, чтобы рак попался на обыкновенную удочку. И кто его поймал-то - Маринка, которая и снасть толком в руках держать не может!
Павлик протянул пальцы, рак воинственно раскрыл обе клешни.
– Смотри-ка, защищается, - рассмеялся Павлик, но пальцы на всякий случай отдернул.
– Ладно, порыбачили и хватит, - сказал он.
– Пора домой.
– А что с этим усатым делать будем?
– С собой заберем. Вечером мама сварит.
–
– Еще как!
– Павлик даже причмокнул губами, вспомнив прошлогоднюю поездку с родителями к тете Вале, маминой сестре, в Саратовскую область.
– Когда мы были в Степном, там их из пруда ведрами ловили. Поставят большущую кастрюлю на огонь и, как только раки красными в кипятке станут, - на стол. Вкусно! Я один целое блюдо раков съедал.
– Так уж и блюдо?
– не поверила Маринка.
– А ты думаешь, раков целиком едят? Одну вот эту шейку да еще ножки обсасывают, а остальное нельзя - курам выбрасывают. Вот и получается что-то вроде семечек. Раков много, а тебе перепадает самая малость.
– Тогда что же нам от этого рака достанется?
– расстроилась Маринка.
– Он всего один. На язык попробовать и то всем не хватит.
– Не хватит, - согласился Павлик.
– Одного рака на всех мало. Ну ничего. Мне и этого одному достаточно.
– Как это тебе?
– возмутилась Маринка.
– Я его поймала. Значит, мне и пробовать.
– У-у, жадина-говядина!
Весь обратный путь до поселка брат с сестрой не проронили ни слова. Павлик рака даже в садок не положил, когда понес улов домой. Думал, побоится Маринка, а она взяла рака за спинку и так донесла до дома. На кухне пустила в таз с водой.
– Вот это рак!
– удивился папа.
– Он чем-то не похож на тех, которых мы ловили в Степном, - заметила мама.
– Верно, - согласился папа.
– Те раки были широкопалые, или благородные, как их называют, а этот узкопалый. Широкопалые раки избегают водоемов с болотистыми берегами и илистым дном и копают себе норки в твердом грунте отвесных берегов, а узкопалые находят укрытие среди переплетений донных растений, в илистых ямах, под затопленными корягами и не готовят сами себе убежища.
– Папа был биолог и хорошо знал, о чем говорил.
– А как вы ловили раков в пруду?
– поинтересовалась Маринка, не сводя глаз с плавающего в тазике рака.
– Да очень просто, - оживился отец.
– Возьмешь сетку с обручем, положишь туда испорченное мясо или рыбу и опустишь на шнурке на дно. А потом вытаскиваешь уже добычу. Раки сами в сетку набиваются. Пруд-то проточный, издали запах чуют, приползают в великом множестве. Помнишь, Павлик, обратился он к сыну, - сколько мы однажды раков поймали?
– Конечно, помню. А почему у нас в водохранилище раки большая редкость?
– Видишь ли, во-первых, раки любят реки и озера с чистой, богатой кислородом водой и большим разнообразием водной растительности. Во-вторых, как это доказано наукой, их численность периодически сокращают регулярно повторяющиеся эпидемии так называемой рачьей чумы. Ну и потом, разумеется, бесконтрольная ловля и прочее. Раки ведь не только вкусная пища для человека, но и прекрасная насадка для рыб. Язь, голавль, сазан, щука, судак, сом трудно перечислить рыб, которые бы отказались от этой наживки.