Как развалили СССР. Крушение Сверхдержавы
Шрифт:
проведение курса свободных цен на все виды промышленной продукции, несмотря на очевидное негативное воздействие этого курса;
ускоренная приватизация всего народного хозяйства;
финансовая либерализация, соответствующая требованиям международных организаций;
либерализация внешней торговли, переход к свободному притоку-оттоку финансовых ресурсов;
многократное сокращение финансовых ресурсов в целях поддержания промышленности и сельского хозяйства;
замораживание заработной платы, пенсий, пособий, стипендий;
сокращение расходов на здравоохранение, образование, научно-исследовательские расходы;
ориентация в политике на создание класса собственников;
курс на максимальное заимствование финансовых ресурсов на международных рынках (и ведущих западных стран);
10-кратное сокращение военно-промышленного комплекса, проведение в нем ускоренной приватизации.
Это –
Обреченность намеченных правительством Ельцина реформ становилась очевидной по мере того, как я вчитывался в тексты основных программных документов, представленных правительством Верховному Совету, – это было вскоре после моей беседы с Гайдаром. Становился ясным предельно жестокий характер задуманных мероприятий, отсутствие какой-либо основы для их проведения, – то есть предпосылок для успешных результатов в задуманных делах, в том числе в создании рыночной инфраструктуры, стабилизации производства, упрочнения финансов, сельского хозяйства, социальных отраслей и т. д.
И более того, я ловил себя на мысли, что уже приходилось читать аналогичные тексты или очень близкие к нему по содержанию материалы. Это в тех пунктах, где четко выделились основные моменты реальных действий. Без труда вспомнил: это же рекомендации из становившегося все более известным документа, называемого «Вашингтонский консенсус». История его возникновения следующая.
Все 80-е годы развивающиеся страны, особенно латиноамериканские, находились в сильнейшем долговом кризисе. МВФ и Вашингтон предпринимали все возможные меры, чтобы вывести континент из кризиса, как регион особых интересов Америки. Был, в частности, утвержден специальный «план Брэйди» (по имени министра финансов США), предполагающий мощную финансовую помощь этим странам, списание большей части долгов, либерализацию торговли и т. д. Ничто не помогало – страны континентов все глубже вползали в трясину финансового и экономического кризиса. Вот тогда и появился на свет этот пресловутый «Вашингтонский консенсус» (в начале 1990 г.).
Программа «Вашингтонский консенсус» была предназначена именно для этой, латиноамериканской группы стран, находившихся в безнадежной долговой зависимости, и главной ее задачей было достижение такой стабилизации, которая обеспечила бы возврат долгов американским банкам. Этим странам и было предложено принять программу «Вашингтонский консенсус». Термин «консенсус» использовался в значении интеллектуального согласия среди американских экономистов либерального направления – в противовес экономистам кейнсианского направления, которые осуществляли консультации по вопросам политики и экономики и занимались формулированием стратегии для Бреттон-Вудских учреждений и Межамериканского банка развития и финансовых властей США (ФРС и Министерства финансов). Это они, по поручению МВФ и Министерства финансов, при щедром финансировании разработали доктрину «Вашингтонский консенсус». Непосредственным разработчиком «консенсуса» стал профессор Дж. В. Уильямсон, ректор Петерсоновского института мировой экономики Гарвардского университета. Он собрал группу ученых-экономистов, сторонников Чикагской школы Фридмана, а протекцию оказывал МВФ. Вскоре принципы «Вашингтонского консенсуса» прочно вошли в стабилизационные программы международных финансовых учреждений; они приобрели всеобщий характер и были признаны правительствами большинства стран мира (под мощным давлением США и МВФ).
«В документе определялись 10 политических инструментов, при «правильном введении» которых Вашингтон достигнет значительного уровня консенсуса», – писал сам профессор Дж. Уильямсон [3] . Это – следующее:
укрепление бюджетной дисциплины (на базе нового Закона США – Закона Грэмма – Рудмана – Холлингса с целью восстановления сбалансированного бюджета США к 1993 г.);
необходимость денационализации (приватизации) государственного сектора, передача предприятий в частные
3
G.Introduction // Latin American Adjustment: How much Has Happened? Wash., Institute for International Economics. April 1990. P. 1–3.
приватизация банковского сектора, развитие негосударственных инструментов финансового рынка (дерегулирование);
сокращение государственных расходов (образование, здравоохранение и социальная помощь в первую очередь);
общая либерализация торгового режима;
либерализация инвестиционных регионов;
отказ от лицензирования импорта и экспорта;
либерализация обменного курса валюты;
либерализация режимов процентных ставок;
сокращение налогов на банки и предпринимательство (компании).
Разработанные первоначально как рекомендации в отношении стран Латинской Америки, положения «Вашингтонского консенсуса» были довольно энергично распространены на все бывшие социалистические страны, ставшие на путь капиталистической реставрации. Позже они заняли прочное место в глобальной политике Запада по либерализации всей мировой экономики и мировых финансов. Затем этот «Консенсус» как эталонная программа был навязан не только развитым, но и всем другим странам мира, за исключением некоторых. В частности, Китай взял на вооружение другую модель политики, которая способствовала выдающимся результатам на пути экономического, технологического и социально-культурного прогресса этой великой страны.
Как это ни покажется парадоксальным, но легче всего была осуществлена приватизация в бывших социалистических странах, а также тех развивающихся государствах, которые позже других приступили к аналогичным реформам. Первоначальный вариант «Вашингтонского консенсуса» не предусматривал либерализации режима движения иностранного капитала (это было введено лишь в 90-х годах) [4] , так как присутствие иностранных инвесторов усилило бы конкуренцию на местных рынках, способствовало бы распространению технологии (и привлечению некоторых денежных средств) и интеграции в международную экономику. В случае банковского сектора речь шла в основном об облегчении доступа к финансовым инструментам и услугам, которые имелись за рубежом. Один из авторов «Вашингтонского консенсуса» назвал первый период его действия «золотым веком реформы процентных ставок» [5] , учитывая, что введение этих положений позволило осуществить огромную экспансию американских ТНК и ТНБ.
4
Herman В., Stallings B. International Finance and the Developing Countries: Liberalization, Crisis and the Reform Agenda // Global Financial Turmoil and Reform; A United Nations Perspective. Barry Herman Ed., Tokyo, United Nations University Press, 1999. P. 13–17.
5
Bennet A. Behaviour of Nominal and Real Interest Rates // IMF Conditionality: Experience Under Stand-By and Extended Arrangements. Part II, Background Papers, International Monetary Fund, Occasional Paper № 129. Wash., D.C. September 1995. P. 37.
Но позитивные результаты для развивающихся стран были скромными, как, впрочем, и для постсоциалистических стран. В Африке, например, реальные процентные ставки в некоторых странах после либерализации даже не достигли положительного значения, а разница между процентными ставками по депозитам и ссудам увеличилась вследствие монопольного влияния дерегулированных банков [6] . Это лишний раз свидетельствовало о неадекватности теоретических подходов новой модели экономической политики, несмотря на то что она рассматривалась в качестве позитивной, видимо «за неимением лучшего» [7] , – как иронически подчеркивали известные экономисты Линсей и Ланкастер.
6
Brinkman H.-J. Financial Reforms in Africa and other Lessons from Asia//Global Financial Turmoil and Reform. P. 223.
7
Lindsey R.G., Lancaster K. The General Theory of Second Best // Review of Economic Studies. Vol. 24. 1956–1957. P. 11–32.