Как России обогнать Америку
Шрифт:
Панарин: Но сейчас вроде бы ей помогает и Германия, и другие.
Паршев: Ну, так и сколько можно? И Греция, и Португалия. Понимаете? То есть, раньше-то такие проблемы во многом решались с помощью инфляции. А в условиях евро они же не могут эмитировать.
Панарин: Не могут. У них, так сказать, есть некая планка ограничительная.
Паршев: То есть, тут, понимаете, придется опять-таки либо создавать какой-то банк БРИКа, который будет выпускать вот эту валюту.
Панарин: А в Москве можем создать
Паршев: Ну, понимаете, для этого нужно.
Панарин: Конечно, Китай (к этому) будет стремиться в Шанхае или в Пекине.
Паршев: В общем, да. Вот в том-то и проблема, что у нас, если мы возьмем, экономически сравним все-таки Россию и Китай, то тут, конечно, сравнение.
Панарин: Разница есть.
Паршев: Разница есть не в нашу пользу.
Панарин: Не в нашу.
Паршев: С другой стороны, есть, конечно, некоторое, так сказать. Ну, то, что, поскольку Россия все-таки ядерная держава, кроме того.
Панарин: Была сверхдержавой.
Паршев: Да, в общем.
Панарин: И огромная территория.
Паршев: Некое уважение к ней есть, в общем-то, но тут главное, чтобы было, чем. Дело в том, что вот эта новая потенциальная, ну, скажем, гипотетическая валюта бриковская — может быть, так ее и называть «брики».
Панарин: На базе чего мы ее можем создать? Юань, рубль, риал?
Паршев: То есть, это некая поливалютная корзина, то есть, это рубль, юань, соответственно, в Бразилии — чего там, риал, по-моему?
Панарин: Риал.
Паршев: Ну, в Индии.
Панарин: А индусы тоже войдут? Или присоединятся к рублю?
Паршев: Получается так, что, конечно, индусы должны бы в этом принимать участие. Хотя там, с другой стороны, у них все-таки с англосаксами довольно-таки непростые, особые отношения. Ну, во всяком случае, одно нас должно настраивать на позитивный лад, то, что, хотя, скажем, те же американцы болезненно относятся ко всем этим перспективам БРИК.
Панарин: Крайне болезненно.
Паршев: Крайне болезненно, но сами не погнушались в свое время, совсем недавно, предложить Китаю особые отношения сотрудничества.
Панарин: Которые Китай не принял. Это очень хорошо, видимо, для нас, потому что тем самым они пытались разрушить БРИК и, в общем-то.
Паршев: Ну и вообще, это было бы очень плохо.
Панарин: То есть можно сказать, что мы достигли большой внешнеполитической победы.
Паршев: Ну, не мы же, это китайцы, скорее все-таки они из своих интересов исходили.
Панарин: Мы тоже от этого получили.
Паршев: Мы должны учитывать эту китайскую позицию и относиться к Китаю, конечно, гораздо более серьезно. И надо хорошо понимать, что эта гипотетическая валюта будет базироваться, в первую очередь, на производстве китайском, на производстве индийском. Ну, в какой-то степени и на нашем производстве,
Панарин: Да, но вот помните, создан же Евразийский банк, часть в Алматы, часть — в Санкт-Петербурге, вот может он стать неким, скажем так, прообразом?
Паршев: Очень на то похоже, что действительно, может быть, этот центр будет вообще где-нибудь в Алматы.
Панарин: Именно в Алматы?
Паршев: Ну, к примеру.
Панарин: А в Москве? Почему не в Москве? Наш мэр такой замечательный.
Паршев: Ну, чтобы никому не было обидно, понимаете?
Панарин: Казахстан, то есть, тоже надо будет подключать к БРИК?
Паршев: Ну, Казахстан, да, конечно.
Панарин: Кстати, президент Медведев совершил удачный очень визит, со всех точек зрения, в Аргентину. Вот, как вы считаете, Аргентина может стать членом БРИК?
Паршев: Аргентина — страна с очень сложной историей. Мало кто помнит, что до Первой мировой войны она входила в мировую десятку, это была очень богатая страна, и в русско-японскую войну крейсера покупали у Аргентины и Россия, и Япония.
Панарин: А, вот так даже.
Паршев: Но из-за того, что, во-первых, они, видимо, как-то больше на сельское хозяйство ориентировались.
Панарин: Да, после Второй мировой войны они спасли многие страны, можно сказать, от голода.
Паршев: Да, но оказалось, что этот уклон в сельское хозяйство. Оно очень высоко ценится во время войны, а вот после войны оно уже малоинтересно. И Аргентина «посыпалась». Еще один такой момент, который уже менее известен, что там, видимо, как-то своя банковская система не сложилась, и они оказались.
Панарин: А помните, как мы, вернее не мы, а наши либералы, «шокотерапевты», все приглашали аргентинских монетаристов.
Паршев: Я разговаривал с аргентинцем, он говорил, что у вас еще не все показывали, как возмущенные вкладчики штурмовали местные отделения банков, били там витрины, так что их пришлось загораживать.
Панарин: Там, кстати, до сих пор они живут в страхе, аргентинские «шокотерапевты», в общем-то, к ним крайне негативное отношение.
Паршев: Ну, и было за что. Аргентина все-таки не сделала пока еще вот этого рывка, который.
Панарин: Кстати, Россия может помочь в этом аспекте?
Паршев: Ну, судя по тому, что они все-таки серьезно занялись своей инфраструктурой, у них проблема — энергетика, так сказать, потому что.
Панарин: А мы, в общем-то, в этом сильны.
Паршев: А мы вот им как раз вот ту атомную электростанцию можем поставить, потому что больше им. Своей нефти в существенных количествах у Аргентины нет, гидроэнергию, видимо, надо развивать, но тоже как-то они не очень этим. Ну, там есть горы, конечно, но это не Янцзы.