Как санкции ударят по России
Шрифт:
В этих местах будут похоронены и российская имперская идея, и российский евразийский проект, так как ни Белоруссия, ни Казахстан не смогут далее упрочивать интеграцию с Москвой при открытой ее экспансии на «русскоязычные» территории. Путинский Drang nach Westen захлебнется.
Смелей, Европа!
Следующий шаг, однако, представляется самым важным и будет зависеть не только от нового украинского руководства, но и от его западных партнеров.
После того как Украина получит нового президента на выборах 25 мая, которые следует провести без участия бывших восточных областей, и после проведения
Более того, мне кажется, что руководство Европейского союза должно не только предоставить Украине статус страны-кандидата, но в самый короткий срок (желательно до конца 2014 года) утвердить «дорожную карту» присоединения к EC и объявить дату принятия Украины в Европейский союз в качестве полноправного члена.
Скептики скажут — этого никогда не случится: у EC много проблем и мало денег, ему нужно спасать средиземноморские страны и поддерживать уже принятые государства Восточной Европы, кроме того, европейцам не хочется портить отношения с Россией, радикально приближаясь к ее границам. Однако при ближайшем рассмотрении ситуация выглядит иначе.
Главная проблема для современной Украины — это, несомненно, финансы. Страна имеет торговый дефицит в $8,5 млрд по итогам 2013 года. Объем государственного долга превышает $73 млрд. При этом годы олигархического правления и воровского режима не прошли бесследно: инвестиции в развитие инфраструктуры и реального сектора были минимальными, система социального обеспечения находится в катастрофическом состоянии.
Запад и международные финансовые институты готовы дать Украине до $30 млрд, но большая часть суммы уйдет на покрытие долгов и оплату российского газа — при этом условием ее получения станут новые «либеральные» реформы в духе МВФ, которых страна просто не выдержит. Поэтому я убежден, что залогом спасения Украины может стать только приток частных инвестиций из-за границы. Причем я даже могу сказать, из-за какой.
Инвестиции с востока
B марте 1998 года EC начал официальные переговоры с Польшей о приеме ее в члены Союза. Страна присоединилась к Европейскому союзу 1 января 2004 года. За прошедшее между этими событиями время приток прямых иностранных инвестиций в Польшу составил $52 млрд. B случае если EC объявит о принятии Украины, этот поток окажется еще большим, и придет он… с востока.
Сегодня российские бизнесмены массово выводят капиталы из страны, опасаясь диктата силовиков, беспредела властей, рецессии, а теперь еще и санкций. Только за первый квартал этого года из России ушло $55 млрд, и процесс продолжается.
Но в Европе или Америке отечественные предприниматели смогут жить лишь как рантье: скажется неумение работать по-западному, не говоря уже о конкуренции и налогах. Если станет ясно, что Украина скоро будет Европой, то нет сомнения в том, что как минимум четверть уходящего из России капитала «припаркуется» там.
Почему бы и нет? Активы весьма дешевы, законодательство либерально, границы с EC открыты, защита собственности гарантирована в будущем Брюсселем — и при этом в стране говорят на вашем языке, а бизнес-традиции пока сродни российским.
Купить дешевые предприятия, продолжить активный бизнес — и автоматически получить в будущем европейскую компанию и стать гражданином ЕС: что может быть лучше? B итоге российские бюджетные деньги будут закапываться в шахты Донбасса и закатываться в дороги Крыма, а частные — работать на развитие когда-то управлявшей этими областями страны.
Крым и Донбасс потеряны для Украины — это сегодня стоит признать как данность. Но неудачно проведенное сражение — еще не проигранная война. Брестский мир, заключенный большевиками в 1918 году, казался катастрофическим с точки зрения масштабов потерянных территорий — но через три года Красная армия уже подходила к Варшаве. Может быть, Путин сегодня и мнит себя Наполеоном — но в силах украинцев и европейцев превратить его крымский триумф в новое Бородино, а Украину — в нормальное европейское государство. Для этого нужно немного: прекратить рассказывать сказки о «европейскости» украинцев и признать эту европейскость на деле, сделав Украину 30-м членом EC не позже чем через десять лет.
Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. «Утрата восточных областей — шанс для Украины» // РБК-ОаПу, 12 мая 2014 г., с. 5.
Путин как новый Каддафи
Уничтожение малайзийского пассажирского самолета на востоке Украины российской ракетой, запущенной поддерживаемыми Россией боевиками, возможно, изменит отношение европейских руководителей к современной России и к ее национальным лидером, Владимиру Путину — человеку, уверенно делающему свою страну общемировым изгоем.
Сразу после аннексии Россией Крыма многие политики и публицисты в Европе и США поспешили сравнить Путина с Гитлером, а Крым — то ли с Австрией, то ли с Чехословакией. Ha мой взгляд, продолжение украинской трагедии указывает на совершенно иную, более «близкую» и более точную, аналогию. Путин — не тот диктатор, который способен двинуть свои войска на покорение мира. У него нет для этого ни возможностей, ни решимости. Его стиль — это «театральный микромилитаризм», если использовать слова француза Эммануэля Тодда, которые он однажды сказал в отношении Америки. Он не готов открыто соперничать с сильными мира сего, удовлетворяясь лишь созданием очагов нестабильности под рассуждения о величии и исключительности собственной страны, если не «русской цивилизации».
И это указывает, повторю, на сходство с совершенно иным историческим типажом. Путин — это не наследник Гитлера, а современник и последователь другого диктатора, Муммара Каддафи.
Как и Каддафи, Путин пришел к власти без выборов; конечно, есть различие между путчем и назначением, но изменения в российской политической системе, которые случились после «воцарения» Путина, сопоставимы с полномасштабным государственным переворотом. И в случае с ливийским лидером, и в ситуации с российским их очевидно роднит поиск «уникальной» политической системы: в первом случае речь шла о народной Джамахирии, во втором — о суверенной демократии. Каждая из систем претендовала на роль особой философии, абсолютизирующей отличия соответствующей страны от большинства государств цивилизованного мира. B обоих случаях отсутствие в стране реальной политик приводило к практическому обожествлению лидера и к потере адекватности в восприятии мира; канцлер А. Меркель была права в своем утверждении, что Путин «не в ладах с реальностью» — и за это получила прекрасный подарок в день своего юбилея в виде обломков самолета вперемешку с останками 210 европейцев.