Как склеить разбитое сердце?
Шрифт:
Потом мы затолкали бедолагу на заднее сиденье — процесс, оказавшийся мучительным для всех, — и долго решали, как нам теперь разместиться. В результате Вовик сел впереди вместе с собакой, а мне удалось кое-как устроиться сзади, положив забинтованную голову парня к себе на колени.
Суббота
24.00
Каринка надавила на газ, свет фар раздвинул бархатный занавес ночи, машина сорвалась с места и помчалась вперед — мы все сошлись на том, что мимо больниц
Через некоторое время я обнаружила, что сижу на полумокром Плюшке. И это в новых-то джинсах! Кое-как, боясь пошевелиться, я вытащила из-под себя медвежонка и тут же ощутила едкий, до смерти надоевший запах. Это было покруче нашатыря. Никогда в жизни не куплю такой лосьон! Но что же мне делать с этим ароматом? Если его сейчас же не убрать, меня вырвет прямо на несчастного парня. Пару секунд я вертела Плюшку в руке, а потом засунула пострадавшему под рубашку — ему все равно, а мне легче.
По дороге Каринка рассказала, как они с Вовиком оказались на месте аварии.
— «Феррари» умчалась далеко вперед, а потом мы услышали грохот и увидели дым. Я как раз собиралась за тобой вернуться, а тут такое! Кстати, извини, что так вышло. Это я сгоряча! Просто очень уж все паршиво сегодня — с самого утра.
— И ты меня извини, — вздохнула я. — За щавель. Я тоже сгоряча. И с голодухи.
— Не надо о голоде! — буркнул Вовик. Он сидел на переднем сиденье в обнимку с собакой. Голова его то и дело падала на грудь, глаза закрывались.
— Ладно, забыли… Когда мы подъехали, машина уже дымилась. Пес умудрился выбраться сам, он лаял, как сумасшедший, и пытался вытащить хозяина — тот застрял между сиденьями. Мы с Вовиком успели как раз вовремя — едва только вытащили парня и отволокли подальше, как «Феррари» взорвалась.
— Да вы просто герои! — воскликнула я. — А этот парень обязан вам жизнью!
На наше счастье, фары вскоре высветили дорожный знак с больничной койкой. Каринка свернула на боковую дорогу — начались ухабы, скорость пришлось снизить. Повиляв несколько минут по разбитой, выщербленной трассе, наша «шестерка» выехала на липовую аллею, ведущую к темному приземистому зданию. Из темноты вынырнул указатель «Приемное отделение», Каринка несколько раз помигала, и тут же на первом этаже загорелся свет.
— Кого-то привезли? — крикнул выглянувший из-за двери заспанный врач.
— На шоссе авария! У нас пострадавший! — выкрикнул Вовик, вываливаясь из машины вместе с громко лающим псом. — У него вся башка разбита! И руки! — заорал он, стараясь перекричать собаку.
— Тихо, тихо! Не все сразу! — остановил нас доктор. — Вы мне всю больницу перебудите.
Он заглянул в салон, посветив фонариком, быстро осмотрел парня.
— Отличная работа, — одобрил врач, указывая на повязку. — Кто из вас постарался?
— Каринка! Маринка! — мы с Каринкой одновременно показали друг на друга.
— Молодцы! Каталку сюда!
Появился здоровенный детина с помятой физиономией, перед собой он толкал громыхающую каталку. Медики осторожно перевалили парня на это облупленное и шаткое металлическое сооружение, что было непросто — преданный пес с громким лаем бросался под ноги, хватал за полы халатов, норовя оттащить «чужаков» от хозяина.
— Это
— Это не наша собака! А вот его! — попытался объяснить Вовик. — Вы же разрешите ей с ним остаться?
— Не разрешу! В больнице животным находиться запрещено, — отрезал непримиримый врач. Он помог санитару довезти каталку до отделения, потом вернулся, вынул из кармана блокнот и ручку. — А теперь давайте по порядку… Имя, фамилия, возраст больного…
— Мы не знаем! — наперебой закричали мы. — Мы его видим второй раз в жизни! Вернее, в третий…
Врач внимательно выслушал наш рассказ, делая в блокноте пометки.
— Красная «Феррари»? Странно… Не слышал, чтобы у кого-то из местных была такая машина. А номер не запомнили?
Мы с Каринкой пожали плечами, но тут раздался голос Вовика: он легко назвал номер.
— Я еще в первый раз запомнил, когда они нас на шоссе обогнали, — сообщил он.
— Молодец, — похвалил доктор. — Говорите, документов при пострадавшем не было?
— Нет, — твердо ответила Каринка. — Ни документов, ни денег.
— Что ж, плохо… Я отлучусь ненадолго, посидите пока в приемном покое, хорошо? Там тепло, погреетесь.
Врач ушел, Вовик побежал за ним, а я действительно почувствовала, что замерзла. Неужели погода испортилась? Или меня бил озноб после всего произошедшего? Но идти в больницу не хотелось. Я забралась в машину, обхватила себя руками, пытаясь согреться.
Каринка села рядом, закрыла глаза. Мне тоже вдруг страшно захотелось спать. Я зевнула и посмотрела на часы — светящиеся стрелки показывали половину первого. Детское время! Дома у нас с родителями разгорелся бы спор о том, что мне пора в постель — почему-то предки считают, что я недосыпаю. Я, конечно же, начала бы орать и возмущаться нарушением моих прав, трясла бы паспортом и заговаривала бы им зубы до часу или даже до половины второго. Но с какой радостью я бы сегодня отправилась в свою теплую, мягкую постельку! Взбила бы подушку, уложила рядом Пусю и Люсю — это две большие мягкие обезьяны, накрылась бы невесомым пуховым одеяльцем… Как сладко спать в родном доме! Как уютно у меня в комнате — настоящее гнездышко! Я вспомнила о том, что забыла перед отъездом полить лимон — мама наверняка и не подумает об этом. И дневник забыла спрятать — так и оставила его валяться на столе. Что, если предки заглянут туда? Вряд ли их обрадует двойка по географии… Я вдруг увидела эту двойку — жирная, пузатая, она стояла перед глазами, а потом вдруг изогнулась, как змея, и превратилась в кол…
Сон мой был прерван бесцеремонным стуком в окно. Возмутителем спокойствия оказался, конечно же, Вовик. С аппетитом поедая ржаную горбушку, он поведал последние новости.
— Уже пожарных вызвали! — радостно сообщил нам неугомонный ребенок. — И милицию!
Повиливая хвостом, пес подошел к мальчишке и жалобно тявкнул, глядя на горбушку. Я отлично понимала его — при виде хлеба у меня самой слюнки потекли.
— На, возьми! — Мальчишка протянул остатки хлеба псу, тот, радостно повизгивая, съел все до последней крошки. — Кстати, они хотят задержать главных свидетелей для допроса.