Как склеить разбитое сердце?
Шрифт:
— Сколько? Пять?! — Каринка едва удержалась, чтобы не дать братцу подзатыльник. — Прямо так, не разбавляя?
— А чем я мог разбавить? Воды-то нет! Вернее, тогда не было.
— Все ясно! Ты отравился кофе! — поставила диагноз Каринка. — Пять пакетиков! Такая доза и коня убьет!
— Коня?! — взвился Вовик. — Значит, я умру? Ну уж нет! Не дождетесь!
Он сорвался с места и помчался за псом, как ракета, — еще бы, после такой дозы кофе! А вот мы с Каринкой плелись из последних сил…
Едва я подумала об этом, меня словно обухом по голове ударило. И это называется месть?! Хотели утереть нос парням, а наказали самих себя! Эти гады, наверное, нежатся сейчас в
По-видимому, я заплакала, однако в дождь этого было не понять. Я попыталась представить, что было бы, не поступи Петюня со мной так по-свински. Наверное, в это время мы уже доехали бы до Питера и отправились гулять по городу — самое милое дело в белые ночи! Хотя нет, сейчас же дождь… Значит, мы сидели бы в гостинице, играли в карты… Или смотрели бы питерское ТВ — тоже ничего!
Дождь вдруг усилился — или это опять слезы? А я поняла, что все еще скучаю по Петюне и пока совсем не готова к резким переменам в своей жизни.
Каринку, похоже, одолели те же мысли, потому что она резко остановилась и спросила:
— А если бы он сейчас появился здесь и встал на колени, что бы ты сделала? Простила бы?
— Ага! — хлюпнула я носом. — Я бы ему все простила, все-все!
— И даже фотомодель с ногами до подбородка?
— И даже ее!
— И я бы тоже… Интересно, что парни сейчас делают…
— Дрыхнут, что же еще.
— Или заливают горе в каком-нибудь баре!
— С теми самыми девицами…
— Вот-вот! В тепле, в чистоте, с музыкой… А мы тут из-за них!
Злость придала сил, и мы чуть не бегом бросились за псом. А тот, рассекая дождь, стрелой летел вперед, словно и вправду знал, куда бежать!
И чудо произошло. Когда, изнемогая от невероятной гонки, мы готовы были повалиться прямо в грязь, впереди показались огни.
— Там жилье! Люди! — путаясь в длинном плаще, Вовик с новой силой рванулся к спасению. — Я вижу дом! — послышался впереди его голос. — Ого! Какой огромный! Похож на корабль!
Мы поспешили за мальчишкой, выбрались из леса и замерли, не поверив своим глазам. Перед нами расстилалась освещенная цепочкой разноцветных фонарей огромная поляна с белеющим двухэтажным, причудливо вытянутым зданием, действительно напоминавшим белоснежный морской лайнер. В одном из окон первого этажа тускло мерцал синеватый свет — дом обитаем!
— Я же говорил, говорил! — Вовик возбужденно прыгал вокруг нас, размахивая руками. — Давайте за мной! Я вас выведу!
Собачий лай раздавался с противоположной стороны здания — наверное, именно там был вход, но вместо того, чтобы обойти лужайку вдоль леса, мы ринулись напрямик. И напрасно. Идеально ровная поверхность поляны была обманчивой: в траве прятались рытвины и борозды, а лужи из-за дождя превратились в настоящее болото. Ноги увязали в грязи и отяжелели так, что идти стало совершенно невозможно. К тому же висящая у меня на шее видеокамера тянула к земле, не давая поднять голову, а Каринке мешала гитара. Лишь легкий маленький Вовик, подобрав полы полиэтиленового плаща, скакал по кочкам, как неутомимый заяц из рекламы батареек «Энерджайзер». Умчавшись далеко вперед, парнишка вскоре оказался у здания.
— Ну, где вы там? Чего плететесь? — заорал он и, не дожидаясь нас, побежал вдоль стены.
Когда мы продрались наконец сквозь изгородь из колючих кустиков и достигли асфальтированной дорожки, огибающей дом, братишка уже исчез за поворотом. Держась за стенку и едва переставляя заляпанные грязью ноги, мы двинулись
Казалось, что мы уже не один раз обошли этот дом, когда нашему взору открылось внушительное мраморное крыльцо, ведущее к галерее широких стеклянных дверей, перед которыми, безуспешно пытаясь разглядеть что-либо в кромешной темноте внутри, топтались пес и Вовик. Первый громко лаял, второй орал:
— Откройте! Есть кто-нибудь? Откройте!
С упавшим сердцем я поняла, что полоса неудач продолжается. В здании никого нет! В лучшем случае нам придется ночевать прямо на крыльце, в худшем — в лесу. Я бессильно опустилась на ступеньки, сняла с шеи ставшую невероятно тяжелой видеокамеру и уже готова была улечься на мраморные плиты, как вдруг в глубине раздался недовольный мужской голос:
— Где тебя черти носили! Открываю, открываю!
03.00
Двери негостеприимного жилища вдруг как по волшебству разъехались, приглашая войти, и мы незамедлительно этим воспользовались. Створки тут же мягко сомкнулись, и, постояв несколько секунд, мы двинулись вперед. Пес куда-то умчался, а нам некоторое время пришлось брести в абсолютной темноте, держась за стенки. Еще несколько шагов — и мы очутились посреди огромного темного зала, освещенного тусклым аварийным фонарем. Стены и потолок сливались вдали в какую-то темную массу, было неуютно и страшно, но здесь, по крайней мере, не было дождя и ветра. Переход из одной реальности в другую оказался таким неожиданным, что мы вдруг застыли как вкопанные, ощущая себя путниками в дремучей тайге, забредшими в Диснейленд. А может, так оно и было? Все вокруг казалось искусственным, как декорации для съемок фантастического фильма. Лишь через некоторое время мы двинулись дальше — шаги были неслышными из-за мягкого, поглощавшего шум покрытия.
— Куда это нас занесло? — я почувствовала, что Каринка дрожит. Интересно, это от холода или от страха? — В мавзолей, что ли? Или в музей?
— Скорее, в детский лагерь. Очень уж много пространства! — прошептала я. У меня у самой озноб начался, наверное, от нервного напряжения — бывает, оно приходит к человеку уже тогда, когда главная опасность позади.
— А мне тут нравится! — воскликнул Вовик, восторженно оглядываясь. У этого мальца зубы не стучали совсем — как будто он не искупался в озере, не брел бог знает сколько времени под проливным дождем! Полиэтиленовый плащ волочился за ним, оставляя на полу мокрую дорожку. Я оглянулась — за нами с Каринкой тоже тянулась цепочка грязных следов. Вот ужас-то! А вдруг мы попали на какой-то секретный объект в духе Джеймса Бонда? Тогда нас элементарно вычислят по следам! И я вцепилась в Каринку, как клещ…
— А это все на самом деле не сон? — на всякий случай поинтересовался Вовик.
— Который снится всем троим? — просипела Каринка.
Тот, кто открыл нам дверь — очевидно, сторож этого заведения, — не торопился нас встречать. Пес тоже куда-то пропал — похоже, место было ему знакомо, он явно чувствовал себя как дома.
— Поесть бы чего-нибудь, — вздохнул Вовик, оглядываясь.
Словно в ответ на его слова перед нами возникла овчарка. В зубах она держала полуобглоданную курицу-гриль, от одного вида которой я поняла, что вот-вот грохнусь в обморок уже не от нервного напряжения, а от голода. Увидев нас, пес остановился и сел, положив остатки курицы перед собой.