Как соблазнить декана за 10 дней
Шрифт:
Наташка снова укладывается спать, а я беру в руки учебник и пытаюсь сосредоточиться. Нет, не получается.
Я вспоминаю брезгливое выражение лица декана, и слёзы снова наворачиваются на глаза. Тоже мне, королева красоты нашлась. Думала, мужики штабелями к ногам складываться будут? Как бы не так!
Утром меня трясет от волнения. Не представляю, как я смогу показаться Кондратюку.
— Ната, я не пойду!
— Как это не пойдешь? — возмущается она. — Пойдешь как миленькая! На вот, валерьянки выпей — трясучка мигом пройдет.
Я послушно
На пересдачу приходят человек пятнадцать. Я захожу в аудиторию, буравя взглядом пол.
— Берите билет, — говорит Дмитрий Сергеевич.
Кажется, он усмехается. Я поднимаю на него глаза. Но он даже не смотрит в мою сторону.
Сажусь за парту, пытаюсь прочитать вопросы билета. Но мысли идут совсем в другом направлении.
Я смотрю на склоненную над журналом голову Кондратюка. А Наташка права — он молодой и довольно симпатичный. И одевается всегда стильно и дорого. А еще говорят, у преподавателей зарплата маленькая. Хотя он же не простой преподаватель — декан.
Отвечать я выхожу с пустым листком. И отвечаю плохо. За такой ответ я сама себе поставила бы «незачет». И в этом вопросе Дмитрий Сергеевич со мной солидарен.
Мне никогда еще не было так плохо. У меня едва хватает сил, чтобы дотащиться до общежития.
Наташка уже знает о нашем провале — Андрей пришел раньше.
Мы открываем бутылку вина, раскладываем на столе нехитрую закуску.
— Лен, а, Лен, это же я во всём виновата! Ну, хочешь, я пойду к Кондратюку и всё ему расскажу?
Я отмахиваюсь:
— Зачем? Результаты зачета это не изменит.
— Слушайте, а может, он импотент? — высказывает догадку Андрей. — Нет, ну а чо? Разве бы нормальный мужик от Ленки отказался?
Наташка виновато ойкает. Растрепала-таки. Да это и понятно — у них друг от друга секретов нет.
— Есть еще одно предположение, — бормочу я, — он может быть геем.
Такой вариант кажется мне вполне подходящим. Это хотя бы не так обидно.
— Ха-ха, гей! — пьяно хохочет Наташка. — Если это так, Андрюшенька, то нам придется подослать к нему тебя.
6 день. Дмитрий Сергеевич
Как ни странно, но Малинина приходит ко мне на прием и в рабочее время. Она появляется в кабинете во вполне приличном виде. Почти без косметики на лице (ну, во всяком случае, я не заметил!) и в длинном строгом платье.
— Слушаю вас, — я вкладываю в голос как можно больше металла. — У вас появились конкретные вопросы?
— Да! То есть, нет! — лепечет она. — Я пришла извиниться. Вы, может быть, подумали…
— Послушайте, Малинина, — я пытаюсь скрыть раздражение. — Я ничего не подумал. И вам совершенно не за что извиняться. А если вы думаете, что эти извинения помогут вам на второй пересдаче…
Она вспыхивает:
— Ничего такого я не думаю.
Выглядит она усталой и какой-то опустошенной. Мне даже на мгновение становится ее жаль. Но только на мгновение. Я вообще не уверен, что эти извинения не показные.
Нет, я вовсе не циник,
А, между прочим, она симпатичная. Ловлю себя на этой мысли и строго одергиваю. Не хватало еще засматриваться на студенток! Нет, это всё от чрезмерного напряжения на работе. Давно пора устроить себе настоящий выходной.
— Ладно, Малинина, идите. И не забывайте: вторая пересдача — последняя! Если снова незачет — то отчисление из университета. Так что готовьтесь серьезнее.
Предупреждать излишне. Все двоечники прекрасно это знают. Как знают и то, что шанс получить зачет на комиссии минимален. У нас на кафедре по этому поводу разногласий нет.
— Да, спасибо, — чуть слышно говорит она и исчезает за дверью.
После обеда я звоню моей старой боевой подруге Марине Лоскутовой. «Старой» я зову ее в шутку — она всего на год старше меня. А вот «боевой» вполне серьезно: она — журналистка одного из центральных каналов и часто бывает в зонах боевых действий. Нас с ней связывает давняя дружба (без малейших признаков влюбленности), а время от времени — еще и постель.
Впрочем, был у нас с Мариной и «цветочно-конфетный» период — еще во времена студенческой молодости. Но мы быстро поняли, что «парой» не станем и разбежались без взаимных обид и упреков. Мы встречаемся несколько раз в год, ходим в кино и в рестораны, занимаемся сексом (взрослые свободные люди — почему бы и нет?). А вот созваниваемся гораздо чаще.
— Мариша, завтра в Пушкине в центральной библиотеке будет игра «Чертоги разума». Поучаствуем?
Интеллектуальные игры — это наше с ней общее хобби. Не сказать, что мы часто выигрываем, но главное ведь не победа.
— В Пушкине? — переспрашивает она.
Не сомневаюсь, что согласится. Это, правда, весьма увлекательно — проверить собственные знания и умение мыслить логически. Поиграть в команде таких же азартных и неглупых людей.
Но она, как ни странно, отказывается:
— Дима, извини, но — нет! Тем более, в Пушкине. Понимаешь — я недавно с одним мужчиной познакомилась. Думаю, у нас с ним может что-то получиться.
— И что? — ухмыляюсь я. — Как это связано с игрой?
Она хохочет:
— Да всё ты понимаешь! Помнишь, чем закончилась наша прошлая экскурсия в Екатерининский дворец?
Конечно, помню — бурной ночью у меня на даче, которая как раз в Пушкине и есть.
— Неужели, у вас всё настолько серьезно? — удивляюсь я.
Нет, я не обижаюсь и не ревную. Однажды это должно было случиться. Мне только чуточку грустно, что это случилось именно сейчас. Ну, что же, похоже, придется коротать завтрашний вечер не в библиотеке за игрой, а дома с бутылочкой коньяка.
От размышлений меня отрывает распахнувшаяся дверь. В кабинет одновременно вваливаются двое — незнакомая студентка и мой коллега по кафедре Аркадий Николаевич Куница. Собственно, девушка заходит первой, но Аркадию чувство такта не свойственно.