Как спастись
Шрифт:
Итак, ведая обо всем этом, воссоединимся вновь с Источником жизни и бессмертия, участвуя как можно чаще в Таинстве Божественной Евхаристии! Необходимо лишь, чтобы каждый раз это происходило с подобающим приготовлением. А значит, помимо раскаяния и Исповеди в предшествующие Божественному Причастию дни необходимо всеми силами хранить чистыми от греха чувства и от скверных помыслов сердце. Давай посвятим день, предваряющий Причастие, осмыслению, чтению, посту и молитве, насколько это позволяют наши обязанности и житейские попечения. А после Божественной Евхаристии, удаляя наш разум от суетных попечений и следуя праведности нашего
Четыре «последних»
Премудрый Сирах дает нам поразительный душеполезный совет: Помни последняя твоя, и вовек не согрешишь (ср.: Сир. 7, 39). То есть непрестанно помни о конце своей жизни, и эта память не позволит тебе согрешить. Этими последними являются телесная смерть человека, Второе и славное Пришествие Иисуса Христа, слава рая и муки ада. Памятующий и посто
{160}
янно размышляющий об этих вещах ведет добродетельную и богоугодную жизнь. Теперь же давайте рассмотрим все это по порядку.
1. Смерть
Чтобы глубоко запечатлеть в своем разуме память о смерти и всегда видеть ее пред собой, Александрийский патриарх Иоанн Милостивый (609–620) повелел приготовить себе могилу, но не заканчивать ее полностью. Затем он попросил гробокопателя приходить на каждый праздник, когда патриарх облачался в величественные архиерейские одежды, и при всех громко возглашать:
— Владыка, могила твоя до сегодняшнего дня еще не готова. Повели мне закончить ее, ибо не ведаешь, когда тебя посетит смерть.
Так поступил святой, дабы не обмануться преходящей честью и славой архиерейского сана, способными породить высокомерие и надменность, но всегда помнить о смерти, смиряющей и приземляющей.
Истинной философией, согласно Василию Великому, является размышление над смертью. Размышлению над ней предайся и ты, брат, если не желаешь удалиться от реальности. Ты не можешь знать, когда придет час и твоя жизнь угаснет, а вместе с ней все мечты и иллюзии. Земля неумолимо поглотит твое тело, и оно станет пищей для ненасытных червей. Все твои знания и мудрость окажут
{161}
ся тщетными. Наследники присвоят твое состояние, на стяжание которого ты потратил столько суетных трудов. И демоны, увы, примут твою душу, которая за все боролась в этом мире, кроме самого главного — за свое спасение. В час, когда ты предстанешь пред этой истиной, в подлинности которой ты сомневался либо пренебрегал ею, ты раскаешься и впадешь в бесполезные рыдания, но тогда уже будет поздно…
Поистине, тайна смерти страшна. Она вызывает ужас у правящих и подданных, у богатых и бедных, у мужчин и женщин, у молодых и старых, у мудрых и скудных умом, у клириков и мирян, у верующих и неверующих. В истории сохранились описания смерти либо последних минут жизни великих мужей — мгновения сокрушающие и вразумляющие. Когда властелин мира Александр Македонский (356–323 до P. X.) лежал на смертном одре, вокруг него собрались военачальники, друзья и философы. Один из них скорбно покачал головой и хладнокровно сказал:
— Вчера Александра не вмещал целый мир, а сегодня его вместят три аршина земли.
Кто-то другой добавил:
— Вчера от него зависели жизнь и смерть тысяч людей, а сегодня он бессилен предотвратить свою смерть.
А третий заметил:
— Вчера он с несравненной славой ступал по земле, а сегодня земля бесславно покроет его.
{162}
И, глядя на украшенный золотом гроб, последний заключил:
— Вчера он закрывал сундуки с золотом, а сегодня его, бездыханного, сокроют в золоте.
Этими словами греческие философы, несмотря на то что были язычниками и не просвещены истинной верой, явили осознание тщетности преходящей жизни, богатства и славы.
Примерно через сто лет после этого умер отважный Магон, брат великого Ганнибала (247–183 до P. X.), неустрашимого и талантливого карфагенского полководца, усеявшего смертью и разрушениями почти всю Италию. Когда Магон осознал, что с минуты на минуту отойдет в мир иной, он с болью обратился к своему брату и поддерживавшим его родственникам и сказал:
— Увы мне, пришел мой конец, и какой конец! Сколь неразумно опьяняться властью, непостоянной и увядающей славой! Насколько бессильна сила и непостоянно счастье! О почести, как быстро вы низвергаетесь и разбиваетесь! О пустая слава! О ложная человеческая надежда! О жизнь мимолетная и мучительная! Что мне пользы от того, что я завоевывал крепости, разрушал замки, стирал с лица земли города и побеждал легионы? Что я приобрел, брат мой, построив мраморные дворцы, дворцы, сияющие золотом и серебром, если сейчас мне предстоит, как нищему и бездомному, лечь в сырую землю? Ах, брат мой Ганнибал, ты строишь великие планы и готовишься к ве
{163}
ликим делам, но забываешь о своем горьком и бесславном конце! Вот, я ухожу уже сегодня. Ухожу и не вернусь к тебе. Но помни: рано или поздно ты придешь ко мне в темный ад!..
И действительно, спустя немного времени бесславно умер и Ганнибал; изгнанный и преследуемый римлянами, он принял яд.
Однако подобное происходило и в новые времена. 4 марта 1193 года в возрасте пятидесяти пяти лет умер известный военачальник, египетский султан Саладин. Владычествовавший на всем Ближнем Востоке Саладин повелел своему воину в день смерти воздеть на копье его погребальный саван и показывать его всему народу, возглашая:
— Наш господин, покоривший множество стран и правивший столькими царствами, сегодня умирает! Его власти нет более ни над чем, кроме этого савана!
Этим поступком находившийся при смерти султан явил, что в тот момент он осознал тщетность и бессмысленность своей ненасытности, толкавшей его на завоевания и накопление богатств. Теперь он понимал, что вся его жизнь была иллюзией, ибо уходил он нагим и беспомощным и ничего не мог с собой взять.
Видишь, как воспринимали реальность, пусть и поздно, неверные? Что же тогда должны делать мы, верующие в воскресение мертвых и жизнь вечную? Те, с ограниченным естественным знанием, признавали ничтожность всего земного, а мы, сподобившиеся познать