Как стать писателем (2-е изд.)
Шрифт:
Но как реагирует общество на попытку спасти положение, показывает случай с Лукьяненко. Совершенно справедливо обосновав свое требование к пиратам – хотя мог бы и не обосновывать, право автора! – он потребовал убрать его произведения со всех пиратских сайтов. И что тут началось?.. Все те, кто превозносил его как Величайшего и Высочайшего, тут же завопили, что-де и писать не умеет, и ноги у него кривые, и вообще какой-то скользкий, вообще гад…
То есть шкурные сиюминутные интересы для простого человечка важнее всего на свете. Дай желуди вот щас, а там хоть трава не расти, хоть все дубы пусть засохнут! Это ж засохнут на следующий год, а мне надо щас.
Не знаю, как пойдет дальше, но вам с этой проблемой столкнуться придется. Пока вы еще не авторы, пока пробиваетесь – сетевые публикации как раз для вас, но то, что идет в печать, в Сети появляться не должно. Или на особых сайтах, где за скачивание с вас взимают какую-то плату. Иначе нашу литературу ждет резкий обвал.
Повторяю еще раз: хороших результатов добиваются только профи! Если снизите их заработки, уйду в другие области деятельности, а любителям халявы останутся произведения графоманов, от которых отворачивается любое издательство. Прочтите их сейчас, оцените уровень, качество.
Не стесняйтесь выступать против пиратов уже сейчас. Они гораздо больше угроза вам, чем мне. Мои книги уже все в Сети и во всякого рода «Библиотеках в кармане». Даже если убрать из Сети все до единой, то, уже знаем, что попало на диски, то попало, разойдется и между теми, у кого нет доступа к Интернету, а вот вам от такой ситуации еще страдать и страдать.
И, вполне возможно, именно вас этот беззастенчивый грабеж и без того самого обездоленного населения страны, я имею в виду писателей, и заставит бросить литературу: ведь и пишете хорошо, и публикуетесь, и все называют ваши книги отличными, но… если нельзя на этом прокормиться, то приходится искать другую работу!
…по которой никто из нас не живет, то писатели основного эшелона должны писать о том, что может случиться с человеком, человеческим обществом, самим родом человеческим, а уж потом, если ничего такого в этот момент в черепушку не приходит, а кушать-то надо, тогда можно позволить себе какую-нибудь дурь в стиле бездумных шутеров или спэйсопер, а то и вовсе оголтелой юмористики, когда автор, так и не выросший из коротеньких штанишек, вовсю измывается над историей, культурой, нравственностью, закидывает какашками все, до чего может добросить…
Хотя нет, скажет этот Настоящий Автор, лучше уж подохнуть с голоду, чем опускаться до такого уровня. Или уйти асфальтировать дороги.
Увы или к счастью, я уже говорил, мир держится не на подвижниках, те могут куда-то вести, но не держать на плечах, как держат цивилизацию миллионы ученых, писателей, композиторов, инженеров.
И если этим ученым, писателям, композиторам, инженерам – не платить или платить очень мало, то цивилизация резко обеднеет, ибо на энтузиазме останутся работать единицы: по ночам разгружая вагоны с углем для пропитания, а днем пытаясь ставить дрожащими от усталости руками опыты или писать книгу.
В целом литература держится не на подвижниках, потому там есть место всем: и серьезной высококлассной прозе, и легким боевичкам в женском стиле, и полусонным грезам в стиле фэнтези. И еще много-многому.
Не злоупотреблять причастными и деепричастными оборотами. Деепричастный оборот – всего лишь уточнение, бывает необходимым, но чаще всего показывает беспомощность автора, который все время уточняет, поправляет сам себя. Это выглядит суетливо, недостойно, заметно снижает авторитет автора, а то и опускает вовсе :-).
Ну, это не требует комментариев и уточнений. Просто избегайте… по возможности.
После выхода первого издания «Как стать писателем» многие высказывали пожелание, чтобы в переработанном и дополненном появились примеры, то есть тексты до чистки и после. Дабы можно было сравнить.
Все верно, вариант хорош, что сейчас и делаю. Для примеров я взял из Интернета ряд текстов, от признанных классиков, как то: Толстой, Чехов, Бунин, так и современных авторов. Некоторые из этих современных вполне успешно публикуются, у них тиражи, другие же только выставляют свои произведения в Сеть, надеясь, что заметят, оценят. Вот я заметил, оценил :-).
Классиков я называю, тексты современников беру без указания авторства, дабы меньше обид, но их тексты настолько характерны для всей массы пишущих, что вы без труда увидите в них свои промахи, ошибки, ляпы, упущенные возможности, о которых пока и не подозреваете.
Итак, взглянем на прекрасную повесть Льва Толстого «Казаки», там главный герой смотрит на вошедшего казака:
«Широкая черкеска была кое-где порвана, шапка была заломлена назад по-чеченски, ноговицы спущены ниже колен. Одежа его была небогатая, но она сидела на нем с тою особою казацкою щеголеватостью, которая состоит в подражании чеченским джигитам».
В этих двух фразах масса ошибок, если смотреть с учетом нынешних, более строгих требований к языку, чем во времена Толстого. Тех самых требований, с которыми вам придется считаться, если хотите, чтобы вас хотя бы заметили. К примеру, ну куда на фиг столько «была»? Уберите их хотя бы мысленно и прочитайте еще раз.
Ладно, если мысленно сделать это трудно, то вот этот текст без этих слов-сорняков:
«Широкая черкеска кое-где порвана, шапка заломлена назад по-чеченски, ноговицы спущены ниже колен. Одежа его небогатая, но она сидела на нем с тою особою казацкою щеголеватостью, которая состоит в подражании чеченским джигитам».
Не говоря уже о том, что это «было» подразумевает, что сейчас этого нет, т.е. черкеска уже заштопана, а шапка сидит прямо. Или заломлена набок. Или надвинута на брови. Во всяком случае, уже не заломлена назад, это точно.
«Одежа его была небогатая, но она сидела на нем…» Не говоря уже снова о «была», еще и масса абсолютно лишних уточняющих слов: его (а чья же еще?), она (эт понятно, что она, одежда), сидела на нем (ну а на ком же еще, как не на нем?). Да и сами слова: сидел(а, и) – стоял(а, и) в абсолютном большинстве случаев надо просто вычеркивать. Это сорняки. Попробуйте вычеркивать, и вы увидите, что текст ничего не потеряет, а только выиграет, станет более упругим.