Как стать темным владыкой 2
Шрифт:
— Не могу. Это было необходимо, — уверенно ответил ей Оур. — Эта страна прогнила. Даже сейчас гниль пронизывает ее насквозь. Но она еще жива. Мне пришлось убить короля, дабы страна выжила.
Оур сделал паузу, затем чуть сменил тон.
— Однако король был вам не только королем, но и мужем, и отцом. Поэтому я пришел извиниться. Я убил его как короля, не как вашего отца.
После его слов Присцилла разрыдалась.
— То есть, по-твоему Карс был негодным королем? — задала ответный вопрос Оливия.
— Ты считала его годным?
Бывшая
— Теперь спрошу я. Был ли Карс хорошим мужем?
— ...Конечно, — бесстрашно ответила Оливия, вглядываясь в угрожающе внимательные глаза Оура.
— Хо, — чуть развеселившись, обронил Оур и без тени смущения схватил Оливию за грудь.
И тогда Оливия поняла, что не может ни сдвинуться, ни пискнуть, ни как-либо еще избавиться от рук Оура. Очевидно, тот сковывал ее заклинанием через пристальный взгляд.
— Мама?.. — обеспокоенно вопросила Патрисия, глядя на то, как чужие руки мнут грудь матери, а она не сопротивляется.
— Вижу, ты умеешь врать словами, но не телом.
Пальцы Оура вцепились в соблазнительно, но не до похабного обнажающее грудь платье Оливии, и резко сорвали его. Два пышных, спелых фрукта вывалились и подпрыгнули так резво, что едва не издали различимый звук. Про себя Оур восторженно отметил, что грудь бывшей королевы, пожалуй, даже больше, чем у Лилу. Холмы Оливии напоминали пару выдающихся колоколов, но ни возраст, ни размер не заставили их обвиснуть.
Оур взялся за них руками и начал массировать в свое удовольствие.
— У тебя такое роскошное тело, но Карс почти не притрагивался к нему, разве нет? Сколько лет прошло с вашей последней близости?
Хоть Оливия и не могла издать ни звука, она все равно обомлела. Действительно, последний раз Карс занимался с ней любовью очень давно, когда ей было еще двадцать. Затем достигла расцвета женской красоты, но будучи благовоспитанной женщиной не могла увлекаться другими мужчинами на глазах дочерей, и оттого спелое тело ее томилось без дела.
— Сам он наслаждался обществом красавиц в своем гареме, а к столь прекрасной жене не притрагивался… разве можно его после такого назвать хорошим мужем?
Но такой итог, можно сказать, был закономерен. Самая важная работа любого короля, в том числе Карса, — обеспечить себя наследниками. Однако Оливия дважды родила дочерей и снискала славу женщины, не способной родить мужу сына. Когда родилась Присцилла, Карс перестал приглашать ее в спальню.
— Конечно, короли, быть может, так себя и ведут. Но оставим суждения о том, правильно ли он поступил как король, вашему народу и последующим поколениям. А как муж, как отец? Заботился ли о вас Карс? Любил ли, уделял ли внимание?
Патрисия опустила взгляд — Оур попал в точку. Их отец ждал сына, наследника, а когда его желание не сбылось, в сторону дочерей он почти не
Но разве вопрос этот не стоит совершенно порознь от отцовской любви? Лишь сейчас, после отзывов Оура о своем отце, Патрисия всерьез задумалась об этом.
— Каково это, Оливия? Впервые за столько лет ощущать мужские ласки, чувствовать себя желанной?
Оур работал пальцами так проворно, что щеки Оливии уже порозовели, а тело требовало мужчины и изнывало.
— Скажу без прикрас. И как король, и как муж, и как отец Карс был…
— Не-е-е-ет!
Патрисия бросилась к упавшему клинку, схватила его и что было сил рубанула по руке Оура. Ее худые ручки ни за что не смогли бы переломить лезвием кость, и кинжал застрял в теле Оура. Но теперь тот не использовал никаких иллюзий — рана была настоящей. Мысленно Оур похвалил девочку за смелость, однако ртом не издал ни звука. Вместо этого он схватился за оружие и без труда отобрал его у Патрисии. Когда клинок покинул рану, она тут же залечилась. При этом Оур отвел от Оливии взгляд, и она обрела свободу.
Но освободившись, она лишь прижала к себе снискавшую гнев Оура Патрисию, чтобы защитить ее.
— Прошу… пощадите нас.
Сердце Оливии крепко сковал страх, ведь Оур только что совершенно обездвижил ее и лишил дара речи одним только взглядом. Она дрожала, прижимала к себе Патрисию и молила о пощаде.
— Хорошо. Я согласен оставить твоих дочерей в покое, если будут хорошо себя вести… Но в награду потребую должную покорность.
Оур мысленно вздохнул — ему и самому не понравилось, к насколько заезженной фразе пришлось прибегнуть.
Оливия и Патрисия вздрогнули. Они прекрасно поняли намек.
Лишь Присцилла ничего не понимала и смотрела на происходящее изумленными, заплаканными глазами.
— ...Как пожелаете, Оу… господин Оур… пройдемте же в мою спальню.
— Незачем.
Оур схватил Оливию за руку, оттащил к кровати в глубине комнаты и повалил на нее.
— А вы стойте там и смотрите. Запрещаю двигаться и разговаривать, — приказал Оур, оборачиваясь к принцессам и вкладывая в слова магическую силу.
Бережно воспитанные в замке, совершенно незнакомые с магией девочки застыли, словно статуи, не сводя с матери глаз.
— Нет… нет!
— Проверим, не лжешь ли ты.
Оливия вырывалась с перекошенным от страха лицом — она не хотела, чтобы ее насиловали на глазах дочерей.
Однако Оур прижал ее тело к постели и закатал подол платья.
— Ух… ну ты даешь… — искренне изумился Оур, проведя пальцем по сокрытой бельем промежности.
Он ожидал ощутить легкую влажность и пожурить бывшую королеву за такую чувствительность к мужской ласке. Но Оур никак не предполагал, что она уже промокла насквозь, до вязких пятен на белье.