Как стать темным владыкой 2
Шрифт:
— Это уже ни в какие рамки, конечно… но ладно. Раз ты настолько влажная, ласки тебе не нужны.
Прижимая к кровати отчаянно мотавшую головой Оливию, Оур стащил с нее белье, вытащил на свет достоинство и резко вставил.
— А-а-а! — громко воскликнула Оливия.
Оур ощутил в ее голосе отчетливые ноты наслаждения и изумился пуще прежнего. Перво-наперво сковать страхом, затем постепенно дать вкусить наслаждения и таким образом подчинить — метод, который Оур в свое время успешно испробовал на Шаль, захваченной в плен авантюристке. Он не предполагал, что Оливия ощутит наслаждение с самой первой
Будь они с Оливией наедине, он бы не смутился, но ему предстояло сломить еще двух девушек, и непредвиденная реакция бывшей королевы могла этому немного помешать. Оур начал двигаться внутри нее, по ходу дела спешно продумывая следующий план.
— Каково это — вкусить мужчину после стольких лет? Вижу, тело твое вовсю радуется.
— Нет, прекрати… — умирающим голосом сопротивлялась она, но лицо Оливии уже расплылось от блаженства, а влагалище сжимало пенис Оура так крепко, словно не хотело отпускать.
Оур не ожидал такой похоти, но решил ей воспользоваться.
— Если согласишься покориться мне, я к… я буду продолжать столько, сколько тебе захочется. Ты прекрасна. Тебя не возжелал бы лишь глупец.
На мгновение Оур забылся и чуть не пообещал заниматься любовью каждый день, но выбрал другие слова. Ему подумалось, что в противном случае она и в самом деле будет умолять его ежедневно.
— У. У-у… нет, никогда… я ни… ни за что не предам мужа… — ответила Оливия, извиваясь на постели.
Возможно, она заслуживала похвалы, что выдавила из себя такие слова в противовес собственным ощущениям, но в то же время ее ответ показал, как мало в ней осталось воли противиться врагу мужа, предложившему стать его любовницей.
— Чудны слова твои. Разве Карс не предал тебя? — спросил Оур, покоряя ее лоно.
Оливия издала стон до невозможного чистый и звонкой, а вагина ее зашевелилась и крепко обхватила достоинство Оура со всех сторон.
По развратности ее тело уже начало спорить с телом Лилу, и Оур едва сдержался, чтобы не кончить. В некотором смысле ему никогда еще не попадалась столь трудная, не прощавшая ошибок женщина.
Оур чувствовал, как по спине пробегают приятные мурашки, и собирался с мыслями.
— Разве Карс, занимавшийся другими женщинами и не ублажавший твое великолепное тело, не предал тебя еще давно?
— Н-но ведь он выполнял королевский долг… — Оливия ухватилась за ту самую отговорку, которую оставил ей Оур.
И тогда в ответ…
— Но я бы не бросил тебя, сколько бы дочерей ты ни родила, — произнес Оур как можно более ласковым, заботливым тоном.
— Э?..
— Ты лично убедилась, что моему телу не суждено познать смерть. Мне не нужны наследники. Преподнеси свое прекрасное тело мне, и можешь родить хоть кого. Твоих дочерей я тоже научу блаженству, которое может испытывать женщина. Они забеременеют и родят принцев или принцесс, в которых будет течь кровь Карса. Так ты не предашь своего мужа. Более того, ты заслужишь похвалу, как сохранившая королевскую кровь в будущих поколениях.
Коварные слова Оура проникали в уязвимое сердце Оливии, которую до сего дня не признавали настоящей женщиной, и вгоняли его в дрожь.
А Оур все шептал ей, пронизывая слова сильнейшим ядом:
— Я не оставлю в живых ни одного ребенка, рожденного от королевского гарема. Кровь
Он предлагал ей яд, но такой чарующий, такой сладкий. Оливия родилась завидной красавицей, и уже в юном возрасте стала супругой короля. Но несмотря на скромность и изысканные манеры, в душе она всегда переживала о своей ценности как женщины. Ей отказали во всем лишь за то, что она дважды не смогла родить мальчика. Она осталась на задворках гарема, лучшие годы ее жизни закрасила безнадежная скука. Не признанная мужем как женщина, она жила серой жизнью среди усмешек людей над ее неудачными попытками родить наследника. Ее гордость сломили, истоптали в пыль.
Ни разу за свою жизнь она не ненавидела дочерей. Вся ненависть ее обращалась к мужчинам, которые признают лишь других мужчин. Не раз и не два она желала им заниматься любовью друг с другом, раз уж они так любят мальчиков. Но Оур принял ее, отвергаемую всеми.
— Да, господин Оур… Умоляю, дайте мне родить от вас много-много детей, — Оливия прослезилась и выпила его яд.
***
— Ну же, Пати, подойди. Давай вместе ощутим любовь Оура-самы.
Сколько бы Патрисия ни мотала головой, ноги шаг за шагом приближали ее к постели. Она боялась собственной матери, глядевшей на нее обезумевшим взглядом, но разговаривавшей привычно ласковым голосом.
Оур пристально следил за приближающейся девушкой с печатью страха на лице и обдумывал следующий шаг. Было бы нетрудно поступить с ней так же, как с матерью, и заставить помешаться на сексе с помощью магии и гипноза, но такой ход казался ему слишком уж безыскусным.
— Вот, сюда ты примешь великолепный член Оура-самы. Поначалу тебе может быть больно, но уже скоро станет очень приятно.
Оливия обхватила Патрисию со спины и раздвинула ее ноги. Взгляду Оура открылось лишенное изысков, но очаровательное белье девушки, а сама она тут же поморщилась.
И тогда Оура посетила мысль. Идея, которая могла сработать с дочерью Оливии.
— Тебе противна близость со мной?
— К… конечно! — воскликнула Патрисия, как только поняла, что может разговаривать.
— Тогда давай сыграем.
Оур притянул к себе свечу магией и щелкнул пальцами. Свеча тут же загорелась, и маг поставил ее на стол рядом с постелью.
— Эта свеча сгорит через четыре с половиной децимы (около тридцати минут, — прим. автора (я не знаю, зачем он выпендривается, — прим. переводчика)). Я буду двигать лишь пальцами, и не притронусь к твоей промежности. Победа будет за мной, если ты при свете горящей свечи обратишься ко мне со словами “трахни меня”. И за тобой — если стерпишь.
— ...Ладно. Согласна, — уверенным тоном ответила Патрисия.
Девушку воротило от одной только мысли о том, что маг притронется к ней хоть пальцем, но в противном случае он ее просто-напросто изнасилует. Может, он и считал свои пальцы достаточно ловкими, однако Патрисия не верила, что удовольствие вынудит ее сказать те слова.
— Но я ставлю условие. Если выиграю, ты отпустишь и Присциллу, и мою мать. Кроме того, развеешь те чары, которые наложил на них. Идет?
— Хорошо. Оливия, постой там, — благодушно ответил Оур.