Как сумели - так смогли. Сказки из Скородумовки

Скифа Аноним

Старик подмигнул бабке и отломил еще кусок.

– Вредно на ночь наедаться-то, - пыталась спасти ковригу Евлашка.

– Богатыри есть?
– вдруг брякнул старик.

– Чево?
– вытаращила глазки бабка, - какие еще богатыри, тебе что хлеба мало, да я и варить их не умею.

– Тьфу ты, бестолковая дуреха, сковорода немазаная, - заругался старик, - в деревне вашей богатыри имеются?

– Аа-а-а, - бабка раскрыла рот и задумалась.

– Ой, - ногу наколол, - зашипел Власик, - у Евлашкиного порога чего только не валяется.

–

Ну - ка, глянем, - Протасик поднял колючку.

– А пойдем в избу, - радостно взвизгнул Власик, - покажем старому, как над нами, скородумовскими, потешаться, а то прикрылся шапкой, чисто гриб.

Мальчики отворили дверь, остановились на пороге.

– Чего воротились?
– сердито прикрикнула Евлашка. Думая, она чесала голову, и узел платка сполз на ухо.

– Темноты боимся, - заныли Власик и Протасик, - кабы не заблудиться. Прости нас, бабушка.

– Э, ладно, на печке переночуете, а пока на лавку садитесь.

Евлашка, заметив, что старик перестал жевать, быстро завернула остатки ковриги в полотенце и спрятала.

– Ну, - старик прищурил глаза, - есть в вашей деревне богатыри?

– Были, отцы их, - старуха мотнула головой в сторону мальчишек, - сколько дел добрых совершили. Да с тех пор времени много пробежало, у каждого детишек по пятаку народились. Старшеньких-то они в честь друг друга назвали. У Протаса стало быть, растет Власик, а у Власа Протасик.

– Что мне до того, кто у кого растет, - старик начал сердиться.

Бабка хлопнула себя по лбу, - так Егорша же. Он с Власом и Протасом тоже в подвигах участвовал, теперь в силу вошел, парень красавец, в избушку мою только бочком протиснется, а уж во весь рост не выпрямится. На кой он тебе?

Старичок от радости приподнялся, потер довольно руки, чем и воспользовались Власик и Протасик, подставив ему колючку. Дед плюхнулся на лавку и взвыл от боли.

– Ну, я вам, - из глаз старика потекли слезы.

– Ты чего, иль ревешь?
– удивилась Евлашка, - разве я тебе что плохое сказала?

– Над глупостью людской плачу, - хлюпнул носом старик,- прежде чем над человеком шутковать, подумали бы.

Власик и Протасик, дрыгавшие от смеха ногами, удивились.

– А мы чего, дедушка, мы ничего.

– Веселые я смотрю вы ребята, - недобро усмехнулся старик, - приходите в лес, в мою избушку, у меня там диковин видимо-невидимо. Придете? Есть у меня скатерть-самобранка. Как расстелю ее, чего ж только на ней не появится: и блины и пироги, и леденцы и орехи и меду кадушка. А еще имеется волшебная дудочка, посвистишь в нее, все тайны леса явными становятся.

Мальчишки закивали.

– Как найти тебя, дедушка?

– По черной березе с раздвоенной макушкой отыщете, прямо за ней мое логово.

– Егорша тебе за каким понадобился?
– не успокаивалась бабка Евлашка.

– Невесту я ему присмотрел, Диву Горыновну, - глаза старика загорелись, из-за пазухи он достал свернутый шелковый платок, расправил его на столе.

– Ах, - Евлашка прижала морщинистые руки к груди, - неужто на свете такая красота бывает?

С платка смотрела на старуху девушка изумительной красоты, и казалось, в маленькой темной избушке, освещенной тусклой лучиной, стало светлей.

– Хороша, - повторила старуха, - да взгляд у нее холодный.

– Ох, - Власик и Протасик отталкивали друг друга, чтобы лучше рассмотреть изображение на шелке.

– Ослепнете, - проворчал старик, свернул платок, сунул его за пазуху.
– Дива Горыновна жениха ждет, вот и отправился я по деревням, селеньицам, богатырям русским красоту несказанную показываю, чтоб в честном бою они за Диву Горыновну боролись.

– А не простой ты дед, - вдруг задумчиво молвила бабка Евлашка, - запах от тебя травный, пряный, лесной, и имени, своего ты не назвал, дедушка, да дедушка, хлеб жевал, а лба не перекрестил. И дело плохое ты ли задумал, иль тебе его исполнить велели. Зачем нашим парням Дива Горыновна, неужто в поле она спинку гнуть станет, с вечерней зори до свету волну чесать, у прялки сидеть. Зачем нашим богатырям друг с другом сражаться, ворог не дремлет, на Русь идти хочет, для него силушку богатырскую поберечь надо. Девки наши простые имена носят, а невеста твоя Горыновна, не змей ли Горыныч в ее родне?

– Братцем приходится. Послушай, старая, про Горына. Много горя он русским людям принес, как черный вихрь налетал, рушил города и села, людей без счету убивал. Собрались тогда богатыри русские, стали с ним биться, заключили Горына в черную яму, а ход в нее завалили камнем неподъемным. Ни один человек в ту сторону не ходил. Но нашелся один мужичонка. Прослышал он, что страшный колдун в той яме сидит и решил силой его воспользоваться.

– А чего он там, без еды и питья сидел?
– встрял Протасик.

– Молчи, - шикнул на него старичок, - когда я про Горына рассказываю, вам, мальцам, нечего и рта раскрывать. Вот пошел тот мужичок к камню, а земля под его ногами колебалась, дрожала, словно пыталась о чем предупредить. Но мужичку очень хотелось волшебную силу получить. Над ним в деревне каждый потешался, ни во что не ставил, вот и хотел мужичок деревенским отомстить. Подошел он к камню, а из-под него голос слышится тихий-тихий:

– Наклонись ко мне, дотронься до камня.

Мужичок захихикал:

– Я не только дотронусь, но и сковырну его.

– Сам говорил, что камень неподъемный, - удивился Власик.

– Земля русская до тех пор Горына в себе держала и силы его лишала, покуда знала, что не хочет народ русский освобождения страшного колдуна. Дотронулся мужичок до камня, вздохнула земля, выгнулась дугой, и свалился стопудовый камень. Вышел из ямы Горын, расправил плечи, захохотал громко.

– Что с тем мужичком-то случилось?
– пискнула бабка Евлашка.

– Раздавил его Горын ногой. Не заметил букашку на земле, крак и все.