Как сумели - так смогли. Сказки из Скородумовки
Шрифт:
– А-а-а - завопили храбрецы, хватаясь друг за дружку. Но заметив, что медведь не движется, немного осмелели.
Протасик подошел к зверю.
– Подумаешь, валежник, - презрительно кинул он и пнул ногой трухлявое дерево, - только такой простофиля как ты и мог обмануться.
– Я простофиля, - завопил Протасик, - а сам-то...
– Змей, - сиплым голосом проговорил Власик.
И правда, огромная змея изогнула крюком спину и наставила страшную голову на мальчуганов.
– Подумаешь, дерево старое, вот тебе, - Протасик подошел к "змее" и
– Эй, дед куда спрятался, выходи, старый, от нас не укроешься, - крикнули ребята. Но вдруг на верхушке огромного дуба, росшего позади сухой березы, они заметили огонек.
– Окошко светится, - обрадовался Власик, - дед, наверное, как белка, с ветки на ветку прыгает.
– Высоковато будет, - поморщился Протасик.
– Ага, давай разбежимся и по стволу заберемся.
Набив шишки о деревья, почему-то оказывавшиеся на пути, мальчишки отказались от этой затеи. Месяц светил ярко, ствол дерева, на верхушке которого находилось жилище старика, был в наростах грибов трутовиков.
– А я вот так, - крикнул Протасик и, ловко цепляясь за грибы, поднялся наверх.
– Я тоже не отстану, - последовал за другом Власик.
Дверь избушки тихо отворилась, словно ждала гостей. В светце горела лучина, под ней стоял ушат с водой. Старичок сидел за столом и пил взвар. Пар поднимался над горячей чашкой. Старичок хлопал мохнатыми ресницами, с наслаждением втягивал в себя кипяток и крякал от удовольствия.
– Заходите гостюшки, - сказал он Власику и Протасику, застывшим на пороге. Что ж вы в чужих владениях озорничаете? Мишку моего обидели, слышите, как ревет, змеика по голове стукнули. Разве ж это дело? Криками своими все зверье распугали.
Власик и Протасик переглянулись, насупились.
– А мы не нарочно.
– Садитесь на лавку, гости дорогие.
Власик и Протасик плюхнулись на лавку и тут же их штаны оказались в чем-то липком.
– Совсем позабыл, - безмятежно прихлебывая взвар сказал старичок, - кисель я овсяный разлил. Не нарочно.
Власик и Протасик запыхтели от досады.
– Ничего, чтоб обиду подсластить медком вас угощу.
Мальчишки заулыбались, обрадовавшись лакомству.
Старик отодвинул чашку в сторону, полез под лавку, вытащил горшок, поставил его на стол, зачерпнул ложкой, ляпнул большой черный ком в миску.
– Густо-о-ой.
Власик и Протасик вытянули шеи.
– Ты чего, дед, ополоумел, это же деготь.
– Вот беда, - бесхитростно качнул головой старик, - а я было угостить вас хотел. Но вы, мальцы, запомните, хозяину грубить негоже, сами от горшка два вершка, а туда, же старика ругаете.
– Помнится, обещал ты нам, дед, чудес показать, каменья драгоценные.
– Есть у меня такие, - усмехнулся старик и опять полез под лавку, вытащил ушат полный сверкающих камней.
– Видали вы ребята, как в летний полдень на озере вода так и пыхает, так и горит каменьями самоцветными. Водяной их сетью собирает и в сундуки к себе складывает. Вот и мне ушат отсыпал. Берите сколько хотите, все пряники в городе скупите.
Власик и Протасик не пожадничали, насыпали каменьев запазуху, в шапки, весь ушат до последнего камешка выгребли.
– Берите, берите, черпайте горстями, хорошие мои, уважительные, - приговаривал хозяин, посмеиваясь в рыжую спутанную бороду. И когда ушат опустел, старичок хлопнул в корявые ладони и драгоценные камни пролились обычной водой.
– Ой, - пискнул Власик, - мокро.
– Ого - поежился Протасик, - будто в речке искупался.
– Холодно, - заныли мальчишки.
– Ох-ох, - старик огорченно замахал руками, - обманул меня водяной. Но ничего, ребятки, есть у меня для вас другой подарок, он вас на всю жизнь прокормит.
– Что это?
– Пила да топор.
– Увидев, вытянутые разочарованные лица мальчиков, старичок поспешил их утешить - не простые, волшебные. Тюк, тюк и готово.
– Небось и топор с пилой такие же как камни, - буркнул Протасик.
– Настоящие, - заверил старичок.
– Сами всю работу сделают. Утречком на зорьке проверим. А сейчас спать пора. На лавке вытягивайтесь да зипунишком накрывайтесь.
– Во дела, - удивился Протасик, - сам на печку теплую полез, а мы, мокрые, на его лавке липкой спать должны? Эй, Власик, а давай сейчас топор и пилу испробуем. Пусть из этого стола нам скамейку соорудят.
Лучина потрескивала, месяц заглядывал в окошко, мальчишки покосились на печку, с которой доносился храп, потерли ручки.
– А ну-ка, пила и топор, смастерите нам из этого стола...
– Ларец, - вдруг послышался бодрый и властный голос с печи.
Тут же пила и топор будто приклеились к ладошкам Власика и Протасика, мальчишки принялись за дело с таким усердием, что их щечки раскраснелись. Старичок внимательно следил за работой мальчуганов и качал головой.
– Эх, ни к чему не приучены. Умаялись?
– старичок слез с печи, посмотрел, что получилось.
– Ларец не ларец, короб, не короб, не пойми что, не обструганное, кособокое, кривое, кое - как сколоченное, только хороший стол испортили. Плохие вы работнички и домик себе неважный соорудили. Не мастера вы - мастетяпы.
Власик и Протасик переглянулись.
– Как сумели, так смогли.
– Вам теперь росту в аршин быть, в этом ларце жить, людям служить.
– Еще чего, - хотели сказать Власик и Протасик, как тут же уменьшились и оказались внутри своего изделия.
– А выйдете оттуда, когда добрые люди вам в ножки поклонятся и спасибо скажут.
– Звезды как сияют, видать ночью мороз ударит, - сказал Егорша, входя в избу к сестре.
Влас бросил лапоть, который почти доплел, и закрыл глаза рукой. Фотинья опустила голову, слезы капнули на юбку. На полатях сидели трое ребятишек, последний, пятый, агукал в люльке.
– Мамка, - спросила иаленькая Акуля, - когда Протасик домой вернется? Обещал мне лошадку смастерить, а сам куда-то ушел.
– Будет тебе лошадка, - Егорша взял чурочку, нож, принялся строгать.