Как в первый раз
Шрифт:
— Мне не хочется отвечать на этот вопрос, — сказала она.
— Но может быть, ты…
Она прикусила свою слегка припухшую от поцелуев нижнюю губу. Задумалась на мгновение.
— А зачем?
Волосы на его затылке зашевелились, и Куинн внутренне напрягся.
— По-моему, причина очевидна. Разве нет?
Ариана снова прижалась к стене и приняла еще более соблазнительную позу. Куинн смотрел на нее и мучился от нестерпимого желания.
— Найми меня, — сказала она.
— Что? Повтори. — На долю мгновения его голос вдруг пресекся.
— Я попросила тебя нанять меня на работу. Я хочу
Куинн не мог поверить, что она говорит такие глупости.
— Но зачем тебе это? И почему ты обращаешься с этим ко мне?
— Потому что я хочу познакомиться с людьми, которые знали мою сестру. — Ее голос смягчился, а на глаза навернулись слезы.
Господи, мысленно взмолился Куинн. Он не должен поддаваться на эмоциональный шантаж. Разумеется, устройся Ариана на работу в казино, она станет совать свой нос во все дела, которые ее совсем не касаются. Это и дураку понятно.
— Извини, конечно, но нет. Я не стану тебе в этом помогать.
Она пожала плечами, на мгновение ее ложбинка меж грудей сделалась более заметной. Интересно, у нее такой же там вкус кожи, как и на тубах?
— В таком случае я попрошу об этом мистера Деймона, — сказала Ари, — Он произвел на меня впечатление человека, с которым можно договориться. У него работает моя мать и работала сестра, я уверена, что он возьмет и меня. Кроме того, мне показалось, что я ему понравилась.
— У тебя не такие большие сиськи, чтобы ты могла ему понравиться, — тихо пробормотал Куинн.
— Что? — внезапно охрипшим голосом спросила Ари.
— Ничего, — сквозь зубы бросил он. Кажется, его мозги идут на поводу у эмоций. Так нельзя, подумал Куинн. Может быть, ее грудь и недостаточно большая для мистера Деймона, Зато Куинна она заставляет дрожать от желания. Ариана превращается для него в проблему, которая сейчас совсем не нужна.
По крайней мере он не хочет, чтобы Ари крутилась около казино и проворачиваемых Деймоном операций. Ее близость будет постоянно держать его в напряжении, ведь Ари отличается непредсказуемостью и всегда делает то, что хочет. Но Куинну не понравилось, что его прижали к стенке, поэтому, поскрипев зубами, он спросил:
— А что ты умеешь делать?
— А что я должна уметь? — ответила Ари вопросом на вопрос.
Куинн шагнул к ней. Он уже знал, как замечательно она умела целоваться, как прекрасно их тела подходили друг другу и как сильно было проснувшееся в нем желание.
— Ты уже сказала Деймону, что не умеешь танцевать.
— Но я могу делать что-нибудь другое. — Ее глаза смеялись.
— И что же, хотел бы я знать?
— Я уже доказала тебе, что умею хорошо целоваться. Но мне кажется, это тебя не слишком заинтересовало. — Она наклонила голову набок и облизнула губы. Ариана продолжала дразнить и испытывать его терпение. — Еще у меня волшебные руки. — Она описала полукруг перед носом Куинна.
Он сразу представил, как эти изящные пальцы скользят по его телу, ласкают. Желудок Куинна мгновенно охватило огнем.
— Я умею накрывать столы и готовить напитки.
— А как же ваша работа, профессор?
— Я взяла отпуск. — Она подбоченилась, словно собиралась дать отпор любым его нападкам.
Внезапно Ариана отвернулась и посмотрела в сторону, но через мгновение ее глаза снова остановились
— Что ж, хорошо. Выйдешь в смену с семи до полуночи. Я заеду за тобой завтра в шесть. Будь готова.
— Я могу приехать сама…
Он затряс головой:
— Я буду держать тебя под контролем. Собственно говоря, в течение этих пяти часов я не спущу с тебя глаз.
Ариана открыла было рот, чтобы возразить, но потом закрыла его.
— Даже не пытайся возражать, — сказал Куинн ей. — Я буду следить за тобой, и это не обсуждается.
Глава 4
Ариана шагала по своей комнате и время от времени бросала взгляды в расположенное в нише окно, которое выходило на улицу, Ари не хотела, чтобы Куинн приходил сюда, и ей не нравилось то, что он собирается наблюдать за каждым ее шагом. Куинн заставлял ее волноваться. А еще этот его поцелуй, который выдавал в нем такие чувства, о существовании которых она даже и не догадывалась.
Ариана прижала пальцы к губам. Их все еще пощипывало. Она ощущала это даже сегодня во сне. Стоило ей вспомнить, как он прижимался губами к ее рту, как просовывал колено между ног, и Ари сразу охватывало возбуждение. Вместе они мгновенно превращались в горючую смесь. Ни одного мужчину в жизни она не хотела так сильно. И судя по взглядам, которые бросал на нее Куинн, он хотел ее так же сильно. Но к сожалению, он обладал железной волей и его желание избавиться от Ари было сильнее жажды чувственных наслаждений.
Ариане повезло, что он согласился дать ей работу. Эта идея насчет работы совершенно неожиданно пришла ей в голову, Ари никак не могла придумать другой причины, которая позволила бы ей вернуться в казино. Разумеется, она хотела разыскать Зоуи, но, кроме желания раскрыть тайну сестры-близнеца, Арианой руководило и другое стремление.
Первое посещение казино привело ее в смятение и в то же время пролило свет на ту сторону жизни, которая раньше мало ее интересовала. Хотя в тесных брюках и кофточке с декольте Ари чувствовала себя не в своей тарелке, она смогла яснее представить, какой возбуждающей была жизнь ее сестры. Мужчины бросали на Ари откровенные взгляды, а Куинн с трудом справлялся со своими сексуальными реакциями — все это дало ей возможность почувствовать, каково это — быть смелой и независимой. Она не ожидала, что подобные вещи могут так сильно взволновать ее и доставить такое удовольствие. Ариана была уверена, что сейчас она сможет не только получить необходимую информацию, но и возместит то, чему она так неосмотрительно позволила пройти мимо.
Попросить у Куинна работу пришло ей в голову совершенно неожиданно. И если теперь придется подчиниться его правилам — что ж, Ари не возражает.
Конечно, она могла бы устроиться на работу в казино и без Куинна, но тогда, Ариана была уверена в этом, он стал бы ей мешать. Надо сказать, она доверяла ему, хотя это, вероятно, было очень глупо. Как можно верить человеку, который что-то делает или говорит, зная, что его комната забита «жучками»? Сестра пропала, а Куинн, который заявлял, что ему известна правда, пока не хотел ничего объяснять.