Как важно быть серьезным
Шрифт:
Гвендолен (обращаясь к Джеку). Любимый! (Бросаются друг другу в объятия.)
Алджернон (обращаясь к Сесили). Любимая! (Бросаются друг другу в объятия.)
Обе пары стоят обнявшись. Входит Мерримен. Чтобы привлечь к себе внимание, громко кашляет.
Мерримен. Кхе!.. Кхе!.. (Докладывает.) Леди Брэкнелл.
Джек. Боже милостивый!..
Входит леди
Леди Брэкнелл. Гвендолен! Что это значит?
Гвендолен. Всего лишь то, что я помолвлена с мистером Уордингом, мама.
Леди Брэкнелл. Иди-ка сюда и садись. Садись, тебе говорят. Нерешительность — это признак душевного разлада у молодых и физического угасания у старых. (Поворачивается к Джеку.) Сэр, узнав о внезапном исчезновении моей дочери от ее горничной, которой дочь полностью доверяет и язык которой я развязала с помощью небольшого денежного вознаграждения, я тотчас же последовала за ней в почтовом поезде. Ее бедный отец почему-то решил — и я рада, что ему пришла в голову эта странная мысль, — будто она сейчас присутствует на чересчур затянувшейся популярной лекции (одной из тех, которые университет организует для широкой публики) о влиянии ренты на развитие мысли. Я не собираюсь выводить его из этого заблуждения. Я никогда не выводила его из всяческого рода заблуждений. Это было бы бессердечно. Но вы, конечно, сами прекрасно понимаете, что любые отношения между вами и моей дочерью должны быть с этого момента прекращены. В этом вопросе, как, впрочем, и в любых других, я не пойду ни на какие уступки.
Джек. Но я помолвлен с Гвендолен, леди Брэкнелл!
Леди Брэкнелл. Выбросьте это из головы, сэр. Ну а что касается Алджернона… Алджернон!
Алджернон. Да, тетя Огаста.
Леди Брэкнелл. Скажи мне, а не в этом ли доме проживает твой болезненный друг, мистер Банбери?
Алджернон (запинаясь). Нет, нет, Банбери здесь не живет… Банбери сейчас в другом месте… А по правде говоря, Банбери умер.
Леди Брэкнелл. Умер?.. Когда умер? Должно быть, его смерть была чрезвычайно скоропостижной.
Алджернон (с беспечным видом). В общем, я его сегодня убил… То есть я хочу сказать — бедняга Банбери умер сегодня после обеда.
Леди Брэкнелл. И от чего же он умер?
Алджернон. Банбери?.. Ну, он… он просто был ликвидирован…
Леди Брэкнелл. Ликвидирован? Ты хочешь сказать, он стал жертвой этих ужасных революционеров? Но ты мне не говорил, что мистер Банбери участвует в политической жизни. В таком случае он был наказан за свой нездоровый интерес к политике.
Алджернон. Дорогая тетя Огаста, я хотел лишь сказать, что его разоблачили. Врачи разоблачили его в том, что он водит их за нос, продолжая жить с такими неизлечимыми болезнями. Вот он и умер.
Леди Брэкнелл. Он, надо полагать, очень верил своим врачам и всецело полагался на их мнение. Во всяком случае, я рада слышать, что он наконец-то выбрал четкую линию поведения и действовал в соответствии с рекомендациями медиков. А теперь, когда мы окончательно избавились от этого мистера Банбери, позволено ли мне будет спросить, мистер Уординг, кто эта молодая особа, чью руку совершенно неподобающим, на мой взгляд, образом держит в настоящий момент
Джек. Эта леди — мисс Сесили Кардью, чьим опекуном я являюсь.
Леди Брэкнелл холодно кивает Сесили.
Алджернон. Я помолвлен с Сесили, тетя Огаста.
Леди Брэкнелл. Что, что?
Сесили. Мы с мистером Монкриффом помолвлены, леди Брэкнелл.
Леди Брэкнелл (содрогнувшись, идет к дивану и садится). Не знаю, может быть, воздух в этой части Хартфордшира действует на людей каким-то возбуждающим образом, но только число помолвок, о которых здесь узнаешь, явно превышает средний статистический уровень. Я полагаю, с моей стороны будет уместно задать несколько предварительных вопросов. Скажите, мистер Уординг, происхождение мисс Кардью тоже имеет отношение к одному из лондонских вокзалов? Мне просто нужно знать факты. До вчерашнего дня я даже не подозревала, что могут существовать семьи или отдельные лица, которые ведут начало от железнодорожных конечных пунктов вроде станции Виктория.
Джек явно взбешен, но берет себя в руки.
Джек (говорит холодно, четко выговаривая слова). Мисс Кардью — внучка покойного мистера Томаса Кардью, проживавшего по адресу: дом 149 на Белгрейв-сквер, юго-западный Лондон; другие адреса: поместье Джервейс-парк, Доркинг, Суррей, и поместье Спорран, Файфшир, Шотландия.
Леди Брэкнелл. Звучит более или менее удовлетворительно. Сразу три адреса вызывают доверие, даже если речь идет о торговцах. Но где гарантия, что адреса не вымышленные?
Джек. У меня сохранились выпуски «Придворного альманаха» за те годы. Они в вашем распоряжении, леди Брэкнелл.
Леди Брэкнелл (мрачно). Мне попадались в высшей мере странные опечатки в этом издании.
Джек. Дела мисс Кардью ведет фирма поверенных «Маркби, Маркби и Маркби», Линкольнз-Инн-Филдз, 149-а, Лондон, Уэст-Энд, центр. Не сомневаюсь, они будут рады предоставить вам любую интересующую вас информацию. Принимают они с десяти до четырех.
Леди Брэкнелл. «Маркби, Маркби и Маркби»? Да, фирма с весьма высокой репутацией. Мне даже говорили, что какого-то из мистеров Маркби видели на двух-трех званых обедах. Ну что ж, пока что я удовлетворена вашими ответами.
Джек (крайне раздраженно). Как это любезно с вашей стороны, леди Брэкнелл! Могу также добавить — и надеюсь, вы будете рады это услышать, — что я располагаю всеми необходимыми документами, подтверждающими различные обстоятельства и факты из жизни мисс Кардью — рождение, крещение, коклюш, прививки, конфирмацию и корь, причем как в немецкой, так и в английской ее разновидностях.
Леди Брэкнелл. О, я вижу, в ее жизни была масса волнующих событий — может быть, даже слишком волнующих для такой юной особы. Я лично не одобряю преждевременной опытности у молоденьких девушек. (Встает, смотрит на часы.) Гвендолен, приближается время нашего отъезда. Нам нельзя терять ни минуты… Да, мистер Уординг, еще один вопрос, чисто для проформы: обладает ли мисс Кардью хоть каким-нибудь состоянием?
Джек. Ее состояние — около ста тридцати тысяч фунтов в государственных ценных бумагах… Ну что ж, леди Брэкнелл, прощайте. Был рад побеседовать с вами.