Как воспитать ниндзю
Шрифт:
– Старуху еще не выслали? – испуганно спросил Джекки, высунувшись из-за гардины на втором этаже, и облегченно вздохнул, поняв, что ее здесь нет. А потом помахал мне рукой:
– Когда мой отец кончит ужинать, я буду носить тебе передачи до тех пор, пока ты не дашь мне руку и сердце... – злорадно заявил он.
– Кто-нибудь избавит, наконец, меня от этих проклятых выродков?! – далеко выплюнув сливу, рассержено провопил старик.
Но придворные, очевидно, совсем не горели желанием жертвовать собой из-за какого-то старика и
– Не надо волноваться, – ласково погладил его по голове, как ребенка, китаец, вытирая платочком слюну с его щеки. – Все будет хоросо! Может вас отнести в туалет?
Лицо старика стало розовым.
– Ах, как я не понял, цто вы это не можете! – всплеснул руками китаец. – Лу же говорила! Ну ницего, мы отнесем сейчас вас в комнату и сделаем вам клизму...
Укутанная с ног до головы в покрывало, чтобы было теплее, голова начала яростно ругаться, постоянно выплевывая все, что в нее засовывали и извергая оскорбления.
Даже белая от чего-то Мари стала смеяться и рухнула на пол как подкошенная... Я была рада, что ей полегчало, и помахала ей рукой... Наверное, ей в первый раз дали наркотик, а он в первый раз всегда так действует... А мне не дали, раз мне пятнадцать... – с обидой подумала я. И впрямь, на этих придворных гримасы старика действовали стократно сильнее, чем на меня.
– Вперед мои славные воины! Смелей!! – выпучив глаза, хрипло сумасшедше вопил он. – На штурм!!! Разбейте этих подлых филистимлян!!!! – сипло и свирепо свистел он, пытаясь привстать. – Не покиньте вашего отца в беде! На штурм! На штурм добрые христиане!!!
Даже я не выдержала и засмеялась. А потом огорчилась. Я поняла, что старика случайно прямо на балу разбил припадок безумия, и он только казался нормальным, будучи слабоумным. То-то так кричит! Джо несильно бил его кулаком по макушке, пытаясь привести его в сознание, а китаец ласково уговаривал. Я поняла, почему окружающие так странно себя вели с ним, и почему он так горевал из-за своей скамеечки. Понятно, что меня даже не хотели ему представлять. Очевидно, это был местный шут и дворовой безумец.
Я с состраданием поглядела на него.
– Джо, унесите его в комнату, – сострадательно сказала я и с укором обратилась к окружающим. – Почему же вы не сказали мне, что это старый сумасшедший, и что он безумен? – укоризненно сказала я. – То-то вы так смеялись над ним? Хотели и надо мной посмеяться, столкнув с местным шутом? Но ведь он же больной старый человек, как вам не стыдно!! – гневно сказала я, сурово глядя на всех. – Как не стыдно использовать старого сумасшедшего в качества шута?!? – я чуть не плакала.
С Джекки творилось что-то невероятное. Он лежал на полу и тыкал пальцем в сторону бедного безумца, вернее пытался это сделать. Но не мог, задыхаясь от безумных спазмов жестокого хохота, лишь изредка вытирая залитое слезами лицо.
– Па..., па... – дергая рукой в направлении старика, что-то неразборчиво шепелявил он, глядя, как китаец лупит разбушевавшегося безумца по голове.
Но выговорить силы у него не было.
Набежавшие лакеи, охрана и мажордом, смотрели во все глаза на извивавшегося безумца и смеющуюся меня раскрыв рты, а мажордом заложил в свой рот палец. И нелепо хихикал, как настоящий дурачок.
И тут приподнявшийся с пола Джекки, наконец, смог внятно выговорить слово:
– Пап'a, – внятно сказал он, показав рукой в ту сторону. Я ошалело оглянулась, но никого там не увидела, кроме безумно ругающегося старикана, которому китаец зажал рот, чтоб он не оскорблял мой слух. Ласково старика уговаривая, что ругаться не хорошо. Они его свяжут, положат, и он проснется как целенький.
– Что тут происходит?! – заорал, ворвавшись в зал и увидев сумасшедшего, секретарь короля. Я знала его, это был граф Рихтер.
Он яростно подбежал ко мне.
– Кто вы, черт возьми?!? – заорал он мне в лицо. – И что вы здесь делаете?!?!
Я растеряно съежилась, ничего не понимая. Что я такого сделала, что они накинулись на меня за мою доброту?
Он ошалело смотрел на меня.
Я виновато глядела на дядю Рихтера. У него было волевое и смелое лицо. Но черты его были настолько тонкими, даже утонченными до безумия, что становилось даже смешно.
Он внимательно вглядывался мне в лицо.
– Лу? – наконец, ошалело выдохнул он. – Что ты тут делаешь?
– Но дядя, я приехала, я приехала на свой первый бал, – растеряно сказала я. – И сейчас мы веселимся, а скоро будем танцевать...
Мари нервно хихикнула.
– Убью своего секретаря, – сказал дядя Рихтер. – Ведь я ему приказал в обязательном порядке предупредить меня, когда тебе будет семнадцать и будет твой первый бал... Вы танцуете?
– Конечно! – сказала я, протянув любимому дяде руки. – А почему молчит оркестр? – с любопытством спросила я.
Тут дядя обернулся и опять наткнулся на сумасшедшего, который не давал себя унести моим китайцам, отчаянно извиваясь. Те уже закутали его и пытались заткнуть ему в рот кляп. Зал заворожено наблюдал за этим, катаясь от хохота.
– Пап'a, – снова внятно выговорил принц, с неодобрением разглядывая положившего мне на плечи руки Рихтера.
Тот где-то минуту напряженно разглядывал мычавшего ему что-то сумасшедшего, по растрепанному красному лицу которого катились слезы.
– Ты знаешь дядя, – жаловалась ему я в спину. – Они так жестоко подшутили надо мной, подсунув мне какого-то сумасшедшего и целый час хохоча надо мной. Откуда ж я знала, что он безумец! Он только молчал, когда мне его представили, а я и не поняла... А потом начал безумствовать! Кто это? – нетерпеливо дернула я его, ибо он о чем-то напряженно рассуждал.