Как воспитать ниндзю
Шрифт:
Чтоб я работала с книгами, точно разбитые вазы складывала.
Не надо забывать, что я еще была еще очень маленькой, совсем младенцем. А они на многое способны. Он требовал от меня такого абсолютно шпионского мастерства, чтобы, не зная языка, я, лишь просмотрев несколько десятков книг со своей абсолютной памятью, начинала понимать язык без его изучения. Причем сделать это традицией.
То есть, чтоб такой анализ языка, пользуясь моим знанием многих языков, стал навыком. То есть привычка абсолютного шпиона – куда бы он ни попал, ему достаточно было просмотреть за несколько минут десятки книг, внимательно наблюдать, слушать и запоминать разговоры
В древности каждое племя имело свои диалекты, а то и свой язык – если ниндзя не мог адаптироваться к любой обстановке, он очень быстро и неприятно умирал. И это хорошо, если его не ели.
Как ни невероятно, но в идеале я должна была бы брать и читать книги на незнакомом языке сразу, вернее, просмотрев, сразу понять их целыми, так и не увидев словарей. Ибо раньше никаких словарей и в помине не было.
Но тут я взбунтовалась. Надо сказать, что это уже не было средневековье или древность, когда каждое крошечное княжество и племя имело свой собственный язык, письменность и книги, потому языков были десятки тысяч по всему миру. И подобный навык был нужен для шпиона, как дыхание. Ибо от этого, от умения мгновенно мимикрировать, зависела жизнь шпиона и невидимого телохранителя, а кончать свои дни сваренным в кипящем масле удовольствие малое. Не говоря уже о том, что словарей просто не существовало – и не существовало такого понятия, как словари. Я убеждала беспощадного наставника, что сейчас иное время и пятидесяти языков достаточно вот так... – я жалобно показывала на горло.
Но он не обращал на глупости пустоголового младенца внимания, и просто сказал раз и навсегда, что это традиция. А значит, я должна сделать это, как член его деревни, и точка. И пришлось напрягать мозги так, что они вылазили... Мол, умение осваивать языки – это украшение невидимого шиноби, а украшения носят не спрашивая.
Я росла – а что может быть счастливее, чем рост ребенка? Даже в абсолютной нищете дети счастливы, даже в абсолютной пустоте они развлекают себя, даже ничего не имея, даже среди постоянной войны или ненависти они найдут, как все сделать игрой. Дети – играют, Бог – играет, и жизнь – игра счастья в руках Бога Жизни. Жизнь – Игра Радости и Боли, но звучит и поет она радостью лишь в руках Мастера Жизни, в руках бездарности и неумехи она уродлива и несовершенна, и полна боли. Песнь того, кто не стал Мастером – песнь осла, козлиная песнь, трагедия, ослиный рев боли от побоев и чужого груза.
Осел обычно несет тяжелый груз жизни – жизнь тяжела и полна неприятностей, и не говорите ослу о песнях.
Мастер же поднимает весь мир на своих плечах – но, как Атлант и Геракл, как герой – улыбается.
Все росло. И моя деятельность, и богатства людей тоже. И я не знаю, может, я сошла бы с ума в детстве (Мари, кстати, все время делает характерные намеки). Или полностью поглотила бы страну за страной (шутка), выкинув королей, как кукушка птенцов из гнезда, и проглотив мир, а дальше заглатывая звезды, как в сказке, одну за другой, если б в один прекрасный день...
Иа-иа...
Ну вот, наконец, решусь и скажу...
Если б в один прекрасный паскудный день в поместье не приехал сын старого графа. Прямо с задания. Ибо его профессия уже тогда была тоже печальная и шпиенская. Прямо с другой страны. Прямо сразу, как узнал печальные новости о своем отце.
Что он, вроде бы, в очередной раз стал графом, сиротинушка. И очень богатым человеком. Тоже теоретически. По сравнению с типичной вошью в кармане, женой и кучей долгов.
Поместье звало – говорят, там можно было даже чем-то поживиться.
А если повезет, и поесть можно на халяву как целый граф.
Глава 5
Как младенец встречал родителей
Уже рассказывая мне взрослой, один человек (мама) по секрету мне открыл, как это было. Ибо я, естественно, помню легендарную встречу весьма смутно, ибо была слишком маленькая.
В общем, дело было так. Некий молодой человек, с полным правом всю жизнь считавший себя будущим графом, и бывший абсолютной копией своего отца, то есть не имевший ни малейших сомнений в своем происхождении, а имевший маму, документы и запись о рождении в церковной книге родного прихода, неожиданно узнает, что, судя по всему, он стал наследником. Как он думал.
И вот молодой граф решил приехать, чтобы разобраться, что происходит в родном поместье, с чего это вдруг юристы его не предупредили. И вступить во владение титулом и майоратом против всяких там самозванцев.
Оценивая реально сейчас все, я понимаю, что мои реальные успехи были не так уж велики, особенно в смысле личных, а не общественных накоплений и богатств, и я даже не вошла тогда в список крупнейших землевладельцев Англии. Поднявшись до крупных середняков максимум... То же касалось шахт, приисков, банков и рудников вне наших земель – мы с японцем не вошли на самом деле в пятьсот богатейших людей Англии...
И теперь вы можете представить, что пережил граф, мирно прибывший в свой майорат с самыми лучшими намерениями.
Надо сказать, что несколько лет назад до этого он там был – ведь он там родился! Он был там один раз, узнал какие на имении долги и почему-то больше не приезжал. Как жаловались мне кредиторы. Которые тщетно пытались отловить молодого и сильного парня. Как заявил мне один ростовщик, он все равно не сумел бы отработать всем, кто хотели, потому его пытались использовать просто по назначению – для разведения. То есть женить на дочке местного еврея.
Который исторически накапливал расписки графа и тихо ругался при этом.
Дочка крещеного еврея была внешне похожа на маленького носорога и была идиоткой, потому ее папа был готов пойти на жертвы. Но, оказалось, – как мрачно заявил мне ростовщик, к тому времени ставший моим лучшим поверенным, – эта сволочь (молодой граф) уже успела жениться, и даже на дочке герцога. Но выбить из нее долги не оказалось никакой возможности, ибо она (граф-сволочь, конечно) была дипломатом и тайным агентом, и ее никогда не было в Англии, то есть она не боялась долговой тюрьмы.
Кстати, карьера дипломата, полжизни проводящего вне Англии в неизвестных местах тайно, была наследственной. Это мне мрачно подтвердили еще несколько старичков. Шурша характерными бумажками с упражнениями в арифметике. Беру 20, верну 40 и все такое. И все равно нулю.
Так вот, молодой граф (еще, кстати, по вполне понятным причинам не вошедший в управление своим титулом и бывший просто сыном мертвого графа), решил приехать и посмотреть майорат. Майорат, это такая собственность, которая конкретно у нас не подлежит отторжению. То есть ее нельзя забрать за долги.