Как воспитать ниндзю
Шрифт:
– Лучше, чтоб она вас больше не увидела, – решительно сказала мама. – Она не злопамятная, но может просто так сказать толстому лорду, что вы его невеста при вас, чтобы посмотреть, что из этого получится...
– На труп смотреть не интересно, – пожала плечами Мари.
– По-моему, мы уже женили толстого, – недоуменно сказала. – В принципе я еще могу!
– Нет, хватит! – рявкнула мама. – Больше не надо... Епископ до сих делает «угу»...
– А что нам делать!?! – с нажимом спросила я.
– Уже вытерпите до утра у стены хоть раз, как все нормальные леди и дебютантки, ничего в том, чтоб
– Если меня не обманывают мои глаза, нормальные леди танцуют... – вызывающе заявила я. – Я тоже хочу танцевать! За этим сюда и приехала! Пойду приглашу вон того скромно стоящего у стены молодого человека!
– Лу! – в шоке воскликнули все. – В Англии закон... Женщина не двигается... Она должна быть как айсберг!!!
– Она должна просто лежать и не...
– Лу!!!! – рявкнули все с бабушкой.
– Кто ее это уже просветил?! – сквозь зубы спросила мама. – До этого она была удивительно наивной...
– Я в этом сильно сомневаюсь... – сквозь зубы сказала бабушка.
– Она наслушалась разговоров ваших примерных дам за сегодня и вчера, – холодно сказала Мари. – Вы забыли, что у Лу слух, как у собаки нюх – она слышит шорохи за полкилометра, как ее оба Джо... Даже я тут уже узнала кое-что для себя новое...
Мама сквозь зубы заругалась.
– Мы немедленно отсюда уходим...
Если честно, мое знание не простиралось так далеко, как они думали, но я промолчала – приятно чувствовать себя взрослой... Мои представления о браке были еще слишком смутны, отрывочны и даже нагромождением разных фантастичных домыслов... Не то, чтоб отец всегда слишком берег меня – я могла усмотреть многое. Просто детское сознание всегда защищалось от грязи, и многое просто скользило по сознанию, вообще не затрагивая меня, вернее, хоть я и видела многое, но я просто об этом никогда не думала – это было врожденное... Я всегда подчиняюсь инстинкту, а он отвлекал меня и не давал об этом думать... Любящие и дети думают о любимом, а не «об этом».
– Лу как лебедь, плавая в воде, не замокает в ней, – холодно сказала Мари на инсинуации бабушки. – Я часто удивлялась ее чистоте и наивности, а потом поняла, что это уже работает интуиция опытного бойца и непобедимого воина, которая защищает ее уже без ее ведома... Она действует правильно во всем, уже не думая... Я как-то спросила ее, как ты избегаешь определенных тем, на что она ответила совершенно не мудрствуя и даже легкомысленно – «я их не избегаю, они как-то сами избегаются» – и тут же забыла об этом. Заметь, что она никогда просто не ест отравленную пищу, хоть ее сотни раз пытались отравить – она настолько уже детерминирована интуицией, что просто не видит того, что ей не нужно...
Я фыркнула.
Но бабушка с каким-то страхом и уважением посмотрела на меня и что-то пробормотала типа – святая.
Я только похлопала ресницами. В рай меня, наверное, не пустят за грехи – я Джекки била, над толстяком смеялась, яблоки воровала, маму не слушалась, – горестно подумала я, а жаль... В раю голые ходят, я бы посмотрела и выяснила наконец, чем же мужчины так отличаются от женщин, что не могут рожать... Чего там у них нет...
– Просто сегодня Лу пытались выдать замуж, и она считает сегодня себя взрослой, потому и пытается выяснить для себя, чего это ей предстоит в браке и что там к чему... – продолжила Мари свои разглагольствования. Не знаю как, но она часто понимала меня лучше меня своей женской интуицией.
– Так, Лу, мы отсюда уходим и идем спать! – скомандовала мама. – И я ужасная дура...
Мама отвлекла меня, но я поняла, что если у нас есть груди, то им нужно ходить закутавшись, ибо у них внизу... ибо у них... чтоб не позорить нацию.
Мама меня дернула за руку, ибо я стояла задумавшись.
В это время ко мне подошел Рихтер и тихо наклонился ко мне:
– Лу, – тихо сказал он. – Вооргот хочет срочно поговорить с Берсерком, у него срочное сообщение, но он не знает, что это ты и кто это Берсерк... Что мне делать?
– Кто это Вооргот? – недоуменно спросила я.
Рихтер шокировано посмотрел на меня. Явно недоуменно. Он силился что-то понять...
– Граф, – тихо вмешалась мама, отозвав его. – Лу находится под действием лекарства и ничего не соображает. Она не контролирует себя в полной мере... У нее была попытка самоубийства и ее успели поймать, не оставив одну лежать. Она больна. Она пережила сегодня два кризиса, и доктор вообще приказал ей полную тишину, покой и постель на месяц, и никаких волнений, иначе она может умереть или сойти с ума, но где вы возьмете в этом замке покой и тишину? Я не знаю, что делать, и не могу отпустить ее от себя... Ее вытянули, но она должна была еще лежать, это не Лу... Ей дали средство, полностью подавившее память, – она понизила голос совсем до неслышного, – но это плохо помогает, и чувства хаотически вибрируют, и не знаешь, отчего она заплачет или впадет в черную обиду, и я боюсь...
Граф черно выругался.
– Вы хоть соображаете, что вы творите!!! Вы же погубите ребенка!!!
– Выпустите нас из замка, дома она уснет, а тут кто ее удержит в постели на ее первом балу, тем более она не понимает, что она делает и разумно не совсем соображает, – яростно прошипела мама. – А снотворные на нее не действуют, у нее природный иммунитет, она преодолевает через пять минут любую слабость как яд, как у индийских йогов. Вы же знаете, что есть индийские йоги, которые могут принимать любой яд, и он на них не действует, но вряд ли ожидали увидеть такое в бойце своими глазами – если яд сразу не убил ее, ее организм блокирует яд или отравляющее вещество и она выкарабкивается, как после нокаута, почти на автопилоте. От снотворного она потеряет последние остатки рассудка и тогда бог знает, что может натворить...
Рихтер тоже выругался.
– Давайте я с ней буду танцевать? – предложил Рихтер.
– Учтите, если вы задумали ее соблазнить, пользуясь ее состоянием, вас убьют... – прошипела мама.
– И не вы одни, – прошипел незнакомый высокий красивый мужчина, прямо Бог Войны, столько в нем было силы и власти, подошедший к нам.
Что-то во мне хорошее колыхнулось, глядя на него, но я не помнила... Но мы с Рихтером уже танцевали.
Я была довольна.
– Хоть потанцую! – довольно заявила я. – А то мама угрожала, после того, как Джекки удрал, превратить нас в нормальных женщин и заставить простоять под стенкой до утра...