Как возникло человечество

Семенов Юрий Иванович

В табу З.Фрейдом была отмечена одна важная особенность, мимо которой прошли многие другие исследователи.

„Если мы не ошибаемся, — писал он, — то понимание табу проливает свет на природу и понимание совести. Не расширяя понятия, можно говорить о совести табу и сознании вины табу после нарушения его. Совесть табу представляет собой, вероятно, самую древнюю форму, в которой мы встречаемся с феноменом табу" (с.79; см. также с.42–43).

Обуздание зоологического индивидуализма, как указывалось, немыслимо без самообуздания. Табу, являясь средством обуздания животного эгоизма, должно было обязательно быть и средством обуздания индивидом своих собственных зоологических инстинктов. Не сознавая прямо потребность, нашедшую свое выражение в табу, как свою собственную, коллектив осознает ее как таковую косвенно, опосредствованно — путем осознания как своей собственной потребности соблюдения табу. Осознание

коллективом потребности соблюдения табу как своей собственной предполагает превращение ее в потребность каждого из членов коллектива. Возникновение первых табу означает появление у членов коллектива, кроме биологических потребностей, новых, социальных, появление первых зачатков чувства долга и совести. Человек воздерживается от нарушения табу не только потому, что боится навлечь на себя опасность, по и потому, что этого требует от него коллектив, потому, что он ощущает это как свой долг перед коллективом. К соблюдению табу формирующегося человека принуждал не только страх, но и зачатки долга и совести.

Моральные табу прежде всего были средствами обуздания и самообуздания животного индивидуализма. Отсюда следует, что основная масса моральных табу возникла в период обуздания зоологического эгоизма, в период первобытного стада. С завершением процесса обуздания зоологического индивидуализма вновь возникающие моральные запреты постепенно перестали носить характер табу, стали обычными нормами нравственности. Начали терять всякое значение и постепенно исчезать возникшие в период первобытного стада этические табу. Однако этот процесс затянулся на многие тысячи лет. Возникшие в первобытном стаде и в течение десятков и даже сотен тысяч лет существовавшие в нем моральные табу не могли не оказаться необычайно живучими. Многие из них в преобразованной форме, в виде различного рода пережитков сохранились вплоть до наших дней и были зафиксированы этнографами. Это обстоятельство делает попытку восстановить отношения, существовавшие в первобытном стаде, не таким уж безнадежным делом, как это может показаться.

К этому следует добавить, что производственная необходимость в обуздании зоологического индивидуализма, проявляясь в практической деятельности людей, отражалась и закреплялась в форме не только этических табу, но и различного рода обычаев, обрядов, убеждений, верований. Эти сформировавшиеся в первобытном стаде и существовавшие в нем на протяжении сотен тысяч лет сравнительно немногочисленные обряды, обычаи и верования оказались в большинстве случаев столь прочными и живучими, что, как и этические табу, не смогли исчезнуть в течение того сравнительно короткого периода времени, который прошел с момента смены человеческого стада родовой коммуной, и сохранились в виде различного рода пережитков кое-где до наших дней, причем иногда даже у народов, достигших высоких ступеней развития.

Огромный фактический материал, накопленный этнографической наукой, представляет собой важнейший источник, дающий возможность восстановить историю первобытного человеческого стада. Однако к этому материалу нужно относиться с осторожностью. Не следует забывать, что ни одно этическое табу, ни один обряд, обычай, верование, возникшие в первобытном стаде, не могли дойти и не дошли до нас в своем первоначальном виде. Важнейшей задачей является поэтому восстановление по сохранившимся до нашего времени пережиткам этих явлений их исходной формы, очищение их от позднейших наслоений, реставрация утраченных моментов, выявление их первоначального смысла.

Но все это невозможно сделать, если не привлечь данных, прямо относящихся к эпохе первобытного стада, а такими могут быть лишь данные археологии и палеоантропологии. Археология и антропология располагают материалом, позволяющим сделать определенные выводы не только о том, как шел процесс формирования производительных сил, но и дающим возможность составить представление об основных моментах процесса становления общественных отношений. Превратить эту возможность в действительность можно лишь при условии дополнения археологических и палеоантропологических данных этнографическими. Только этнография, археология и антропология вместе взятые могут помочь восстановить историю первобытного человеческого стада, воссоздать процесс становления общественных отношений, процесс формирования общественного бытия и общественного сознания.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Основные этапы развития первобытного человеческого стада

1. Подавление полового инстинкта — ведущий момент процесса обуздания зоологического индивидуализма

Сущность первобытного человеческого стада как формы, переходной от зоологического объединения к подлинному социальному организму, как организма социально-биологического наглядно

проявлялась в присущем ему противоречии между социальным и биологическим. Борьба социального и биологического была основным, ведущим противоречием первобытного стада, противоречием, развертывание которого определяло его развитие. Отсюда следует, что выявить объективную логику эволюции первобытного человеческого стада, процесса становления общественного бытия и общественного сознания — это прежде всего проследить развертывание борьбы социального и биологического, процесса обуздания животного индивидуализма. Обуздание зоологического индивидуализма было процессом ограничения и подавления существовавших у формирующихся людей биологических, животных инстинктов. Эти инстинкты не в одинаковой степени мешали развитию производства и поэтому не в одинаковой степени нуждались в ограничении и подавлении со стороны формирующегося производства. Обуздание зоологического индивидуализма было процессом ограничения и подавления прежде всего тех инстинктов, проявление которых в деятельности формирующихся людей было основным препятствием на пути развития производства, действие которых представляло наибольшую опасность для существования первобытного стада.

К числу таких инстинктов прежде всего должен быть отнесен половой. Взгляда на последний как на самый антиобщественный и разрушительный из всех животных инстинктов, ограничение и подавление которого является необходимым условием существования общества, придерживались и придерживаются многие исследователи (Эспинас, 1882; Ковалевский, 1886, I, 1905, 1910; Жаков, 1931; Толстов, 1935, 1950а; Malinowski, 1927, 1931; Briffault, 1927, I; Sahlins, 1960 и др.). Такой точки зрения придерживался, в частности, Ф.Энгельс (Соч., т.21, с.39) и такой крупный марксист, как А.Грамши (1959). „Половые инстинкты, — писал последний, — это инстинкты, которые претерпели наибольшее давление со стороны развивающегося общества" (с.431).

И с этим положением нельзя не согласиться. Ограничение и подавление полового инстинкта было основным звеном в процессе борьбы социального и биологического, процессе развития первобытного стада, процессе становления человеческого общества.

Половой инстинкт или инстинкт размножения, воспроизведения является важнейшим видовым инстинктом. Необходимым условием его функционирования является установление отношений между индивидами, принадлежащими к одному виду, но разным полам, отношений по воспроизводству, отношений половых. Возникновение этих отношений всецело определяется стремлениями к удовлетворению полового инстинкта. Представляя собой проявление биологического инстинкта, половые отношения по самой своей природе являются отношениями биологическими, зоологическими. В них находит свое выражение зоологический индивидуализм.

Даже у тех высших животных, у которых функционирование полового инстинкта носит сезонный характер, половые отношения в большинстве случаев носят упорядоченный характер. Тем более они должны носить упорядоченный, организованный характер у таких животных, как обезьяны, у которых половой инстинкт функционирует постоянно. Формой биологической организации половых отношений у обезьян является, как отмечалось, гарем.

Существовавшая у обезьян, а также у ранних и поздних предлюдей гаремная организация половых отношений не только не ограничивала зоологический индивидуализм, но, наоборот, являлась его ярчайшим проявлением. С возникновением предчеловеческого труда эта биологическая организация половых отношений стала источником кровавых конфликтов внутри стада. Сохранившаяся и после превращения приспособительной трудовой деятельности в производственную и ранних предлюдей в поздних гаремная организация половых отношений на определенном этапе развития производственной деятельности необходимо превратилась в непреодолимую преграду на пути ее дальнейшего совершенствования. Результатом было ее исчезновение. Обуздание зоологического индивидуализма началось с обуздания полового инстинкта и как обуздание полового инстинкта. Растворение гаремов в стаде привело к уменьшению числа конфликтов, возникавших на почве половых отношений, и смягчению их характера, однако оно не могло иметь своим следствием их полное прекращение.

С возникновением первобытного человеческого стада старая, биологическая организация половых отношений исчезла, но новая, социальная не появилась. Зародившиеся социальные отношения были столь еще слабы, что не могли организовать, упорядочить половые отношения. Половые отношения — отношения по своей природе чисто биологические — с возникновением первобытного стада приобрели совершенно неорганизованный, неупорядоченный характер. В таком виде они стали существовать рядом с формирующимися социальными отношениями. Будучи неорганизованными, неупорядоченными, половые отношения не могли не быть источником конфликтов между членами стада.