Как возникло человечество
Шрифт:
Как уже указывалось, в отличие от свободной практической деятельности, образ несвободной практической деятельности и ее результаты определяются не столько волей и сознанием человека, зависят не столько от собственных усилий человека, сколько от случайного стечения благоприятных и неблагоприятных обстоятельств. Опосредствование образа и результата несвободной практической деятельности, не поддающейся контролю человека игрой случайностей, делает в большинстве случаев невозможным и бесполезным, а иногда даже и прямо вредным точное воспроизведение действий, приведших в прошлом к желаемому результату.
Однако сам человек и в сфере несвободной практики продолжал руководствоваться законом подобия деятельности — результата и рассматривать всякую неудачу в достижении желаемой цели как результат того, что его действия не были достаточно точным воспроизведением тех, которые имели место, когда цель, подобная желаемой, была достигнута, и стремился, желая во что бы то ни стало достигнуть цели, к более точному копированию этих действий. Если человек опять не достигал желаемого результата, а это могло иметь место, ибо в сфере зависимой практики повышение точности копирования прошлых удачных действий в том случае, когда оно было возможным, само по себе, без вмешательства благоприятных случайностей не могло обеспечить достижения этого результата, он опять-таки рассматривал это как следствие недостаточно точною воспроизведения удачных действий и стремился к еще более точному их копированию.
Но никакое повышение точности воспроизведения прошлых удачных действий само по себе не могло гарантировать в сфере несвободной практики достижения желаемой цели. Это обстоятельство лишало человека объективного критерия, который мог бы позволить ему отделить действия, необходимые для достижения целей, от действий второстепенных, несущественных. Отсутствие такого критерия находит свое объяснение в самой природе несвободной деятельности, в том, что результаты зависят не столько от собственных усилий человека, сколько от игры случайностей.
В условиях, когда никакое повышение точности копирования прошлых удачных действий не могло гарантировать достижение намеченных человеком целей, в условиях отсутствия объективного критерия, который бы мог позволить человеку отделить действия необходимые, существенные от несущественных, стремление человека обеспечить достижение желаемого результата, гарантировать успех своей деятельности не могло не породить тенденции к полному, абсолютному копированию прошлых удачных действий. Но такое копирование, как уже указывалось, было в большинстве случаев невозможным, бесполезным и даже вредным.
Так в сфере несвободной практической деятельности возникло и получило развитие крайне острое противоречие между тенденцией к абсолютному воспроизведению прошлых удачных действий и реальной невозможностью и бесполезностью такого воспроизведения. Накопленный практический опыт, с одной стороны, толкал человека в сфере несвободной практики к абсолютному копированию прошлых удачных действий, а с другой стороны, доказывал ему невозможность и бесполезность такого копирования.
Выход из такого противоречия был подсказан опять-таки накопленным практическим опытом. Как упоминалось выше, в процессе свободной практической деятельности у человека наряду с убеждением в том, что подобные действия влекут за собой результаты, вырабатывалось убеждение в необходимости отличить действия, без воспроизведения которых невозможно достижение желаемого результата, от действий, в воспроизведении которых нет нужды. В результате распространения этого последнего убеждения на сферу несвободной практики противоречие между тенденцией к абсолютному копированию прошлых удачных действий и невозможностью и бесполезностью такого копирования нашло свое разрешение в дополнении диктуемых обстановкой действий, направленных к достижению желаемой цели, действиями, представляющими собой абсолютное воспроизведение части той деятельности, которая имела место в прошлом, когда был достигнут результат, подобный желаемому. Вследствие отсутствия объективного критерия, который мог бы позволить отделить необходимые действия от несущественных, абсолютному копированию могли подвергнуться и такие действия, которые никогда не оказывали сколько-нибудь существенного влияния на исход деятельности. Но даже и те действия, которые в своей первоначальной форме оказали существенное влияние на исход деятельности, когда их начали копировать, не сообразуясь с обстановкой, неизбежно утратили всякое реальное значение.
Таким образом, на определенном этапе развития человеческой практической деятельности необходимо произошло ее раздвоение на деятельность, реально направленную к достижению желаемого результата, деятельность, объективно необходимую для достижения этого результата, и деятельность, направленную к достижению этого результата лишь символически, формально, деятельность ненужную и бесполезную, но рассматриваемую как абсолютно необходимую для достижения желаемого результата.
Символическая практическая деятельность была вызвана к жизни бессилием реальной практической деятельности. Символический образ практической деятельности возник как иллюзорное практическое восполнение бессилия реального образа практической деятельности. Он появился как паразит на теле живой человеческой практики. Отнимая время и силы, необходимые для реальной деятельности, паразитический, иллюзорный образ действия, начиная с самого момента своего возникновения, наносил ущерб развитию живой, реальной практической человеческой деятельности.
Если в самом начале раздвоения практической деятельности люди, вероятно, не осознавали того объективного различия, которое существовало между действиями, реально необходимыми для достижения желаемой цели, и опутывавшими их действиями символическими, паразитическими, считая и те и другие в одинаковой мере способствующими достижению результата, то в ходе дальнейшего развития практической деятельности и определяемого им развития мышления это различие стало постепенно осознаваться.
Для успешного развития практической деятельности мало было осознания факта существования связи между действиями и результатом, факта зависимости результата от действия. Потребности развития практики требовали углубления познания существующей между действиями и результатами связи, требовали выявления того, в чем состоит влияние данного действия на результат, как и почему данное действие влияет на результат.
В сфере свободной практической деятельности связь между действием и результатом была более или менее ясной. В этой сфере человек постепенно приобретал и совершенствовал свои знания о том, как и в какой мере различные его действия влияют на результат, в чем состоит зависимость результата от действия.
Иначе обстояло дело с символическим, паразитическим образом действий. При всем своем желании человек не мог получить никаких знаний о природе связи, существовавшей, по его глубокому убеждению, между символическими действиями и результатом реальных действий, о характере влияния, оказываемого, по его убеждению, символическими действиями на результат его практической деятельности. И вполне понятно, почему: потому что между символическими действиями и результатом действий не было иной связи, кроме временной и пространственной, потому что символические действия на деле не способствовали достижению результата, не оказывали реального положительного влияния на исход человеческой деятельности. Однако безуспешность попыток получить знание о связи между символическими действиями и результатами реальных действий, понять природу влияния символических действий на эти результаты не могла поколебать порожденного и питаемого бессилием человека перед природой убеждения, что возникшие как иллюзорное восполнение бессилия реального образа действий символические действия оказывают влияние на результат реальных действий, что символические действия не менее необходимы для достижения желаемого результата, чем реальные действия.
В результате объективное различие, существовавшее между реальными действиями, действительно влиявшими на исход человеческой деятельности, и символическими действиями, не оказывавшими на него влияния, было осознано человеком как различие между действиями, влиявшими на результат естественным образом, ясным и понятным человеку образом, и действиями, влиявшими на результат таинственным, непонятным образом. Произошло раздвоение человеческого познания: наряду со знанием о реальных связях, реальных влияниях возникла вера в существование качественно отличных от первых — таинственных, непонятных связей, таинственных, непонятных влияний.