Как все начиналось
Шрифт:
Я задрала голову: на балконе появился высокий молодой человек с жидкой бородкой и в белом балахоне с вышитым золотом гербом Фатии.
«Так вот ты какой, Арвиль Фатиа!» – подумала я, удивляясь, почему белобрысого считают самым завидным данийским женихом (хотя с такими запасами золотых, как у него, будь он хромой, косой и горбатый, его все равно бы мечтали сосватать все мамаши Данийи).
Анук, явно не привыкший к тому открытому проявлению всеобщей любви, намертво вцепился в мою грязную штанину и уткнулся лицом мне в бок. Пока я пыталась отодрать его маленькую
Я разжала пальчики мальчика и тут поняла: это – он! Я резко вскинула голову и со страхом, смешанным с желанием немедленно дать деру, уставилась на моего покупателя на невольничьем рынке.
Петушков между тем плюхнулся перед ним в пыль на одно колено, вытащил из ножен меч и протянул его к чернявому.
– Приветствую тебя, Властитель провинции Фатии, Бертлау и Перекрестка Семи Путей, – загудел Петушков так, словно пел псалом.
– Петушков, ты чего? – удивилась я, тыча пальцем в Дом. – Властитель на балконе.
– Аська, идиотка, на колени! – едва слышно пробормотал Ваня. – Властитель стоит перед тобой как последний холуй.
Что?! Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть, посмотрела на вытянувшееся изумленное лицо Арвиля Фатиа и захлопала ресницами.
– Ваня, – горячо зашептала я, дергая Петушкова за рубаху, – пойдем из этого змеиного логова, пока нас не покусали! Ваня, этому парню мы дали по черепушке камнем! Я удивляюсь, как он вообще живой остался!
Петушков повернул голову в мою сторону, в его осоловелом взгляде читалось большими буквами: «Заткнись!»
– Ася, – сквозь зубы пробормотал он, поднимая брови, – на колени!
Я перевела взгляд на Арвиля, тот стоял уже подбоченясь, все больше наслаждаясь устроенным мной спектаклем. Петушков дернул меня за рукав, пытаясь заставить упасть на колени. Подумав с секунду, я осознанно совершила очередной дурацкий поступок – развернулась и, не выпуская ручки Анука, направилась к маленькой улочке, ведущей к выезду из города. Толпа, до сих пор сохранявшая в присутствии Властителя уважительное молчание, ахнула и загудела.
– Извините! – раздался напряженный голос Ивана. Через пару секунд он резко схватил меня за плечи, развернул и хорошенько встряхнул, так что в воздухе мелькнули все мои кудряшки. Анук испугался и расплакался. Я моргнула и в недоумении посмотрела в нервное, с дергающимся глазом лицо приятеля.
– Ты чокнулась? – зашипел он, брызжа слюной. – Нас сгноят по тюрьмам и каторгам!
В словах Петушкова, конечно, имелся некоторый резон. Я схватила малыша на руки и поплелась обратно.
– Ваня, – шептала я, – это он купил меня. К тому же Пан своровал его кошель! Ты понимаешь, мы с гномом обчистили Властителя Фатии!
– Улыбайся, Вехрова, всеми зубами улыбайся! – проскрипел Ваня.
И я растянула губы в притворной улыбке, за что была вознаграждена ехидной ухмылкой Фатиа. Ну что ж, теперь в Данийе у меня есть свой личный враг – темноглазый очкарик!
– Этот позор мы смоем только кровью! – шипел Ваня, снова падая на колени. Я топталась рядом, прижимая к себе ребенка. От обиды на глаза навернулись слезы.
Фатиа подошел к нам вальяжной походочкой, кивнул Ване и принял его протянутый меч. Словно по взмаху волшебной палочки рядом с ним появился Советник, тот самый белобрысый с балкона. Арвиль отдал Ванин меч ему, а Петушкову вернул новый, очевидно, очень дорогой, данийский. Потом Властитель вопросительно посмотрел на меня, ожидая моего подношения.
«Фурбулентус не отдам ни за какие коврижки, не для того я рисковала собственной шкурой, чтобы подарить его какому-то высокопоставленному чванливому барану», – решила я. Фатиа ждал, буравил меня вопросительным взглядом, я молчала, покрываясь испариной и заливаясь румянцем.
– Фурбулентус не получишь! – заявила я едва слышно, когда пауза затянулась и стала просто неприличной.
С лица Фатиа моментально сошла подленькая улыбочка. Он резко побелел как полотно и, едва шевеля губами, прошептал:
– У тебя что?
– У меня Фурбулентус, – еле слышно повторила я, – а прилетели мы сюда на Али.
– Что?
– На драконе! – рявкнула я.
Фатиа долго рассматривал меня удивленным взглядом, потом развернулся к столпившимся на пороге Советникам и спокойно произнес:
– Господа, кажется, мы влипли – у нее Фурбулентус с голубым камнем!
Толпа охнула, я спокойно оглядела напряженные лица фатийцев и ничего, кроме страха, в них не увидела. Иван уже рвал на себе жидкие волосы и едва не катался в пыли, проклиная тот день, когда познакомился со мной.
Анука у меня забрали, и ребенок теперь заливался слезами и громко кричал, вырываясь из рук няньки.
Площадь наполнилась шумом и рокотом толпы. Властитель что-то обсуждал с Советниками прямо там же, и посреди всего этого хаоса стояла я. Вокруг меня крутился калейдоскоп из быстро меняющихся картинок, и я уже перестала понимать, где небо, где земля, где Дом Властителя, – звуки то отдалялись, то приближались, от пыли свербело в носу.
Все резко закончилось, когда белобрысый Советник громогласно заявил на всю площадь:
– Пожалуйте в Дом!
Мы поплелись к ступеням, Ваня зло бормотал:
– Аська, ты дура! Нас теперь Совет на такие курорты сошлет! Ну наплевать на себя, обо мне бы подумала!
Я с тоской представила на запястьях железные браслеты, а в руках кирку, и сердце жалобно заныло. Нет, ну кто меня за язык тянул да морщиться заставлял? Помолчала, может быть, сошла бы за умную!
Нас провели в Дом. Я запомнила лишь длинный полутемный коридор с множеством дверей и огромную мраморную лестницу с красной дорожкой. Здесь пахло жасмином, аромат был настолько сильный, что у меня заболела голова, а к горлу подступила тошнота. Перед глазами все плыло, как после долгого мучительного сна.