Как выйти замуж за шпиона
Шрифт:
– Ну вот и ты, Эвелин, – сказала мать, сидевшая на своем месте в конце стола. – Я уже подумывала послать за тобой лакея.
Эви пробормотала слова извинения, хотя обычно попытки унять гнев матери ни к чему хорошему не приводили.
Быстро оглядев стол, Эви поняла, что лишь немногие гости вышли к завтраку. Леди еще не спустились, а джентльмены явно позавтракали и отправились с отцом на рыбалку. Аделин, Мэтт, а также Майкл и лорд Портман уже были здесь. К несчастью, пришли на завтрак и Уилл с капитаном Джилбрайдом, а это означало, что удача окончательно оставила Эви.
Все мужчины встали при появлении Эви, а Уилл, не
Его в высшей степени сдержанное поведение было как нельзя кстати, однако Эви все равно не имела ни малейшего желания садиться рядом с ним. Кто знает, что ему придет в голову? Вдруг у него возникнет желание уронить ей на колени тарелку яичницы с ветчиной? Ни к чему испытывать судьбу…
– Садись со мной, – весело предложила Аделин, похлопывая по стулу рядом с собой.
Мысленно поблагодарив сестру, Эви направилась к ней и села между Аделин и Майклом с едва сдерживаемым вздохом облегчения. Эви поймала на себе недовольный взгляд матери, Уилл же усмехнулся, и у Эви появилось чувство, что ее силой заставили пройти сквозь строй.
– Доброе утро, дорогая, – заботливым тоном произнес Майкл. В его взгляде читались нежность и доброта. После бессонной ночи Эви казалось, что она похожа на леди Элис – бледную, измученную прародительницу королевы Елизаветы, которая обычно смотрела на нее с портрета, висевшего в галерее на верхнем этаже дома. Домашняя легенда гласила, что призрак Элис то и дело появляется по ночам, до смерти пугая горничных. Этим утром Эви чувствовала себя неважно, но это вряд ли относилось к ее физическому здоровью, она была крепка и вынослива, скорее ее душевное настроение оставляло желать лучшего. Роль изможденной дамы была не для нее, учитывая, что она была здорова. Эви было трудно представить в постели, в слабо освещенной комнате с уксусом в одной руке и нюхательной солью в другой.
– Могу я предложить тебе что-нибудь? – спросил Майкл услужливо.
– Нет, спасибо, – ответила Эви, заставив себя улыбнуться.
Пора уже ей перестать кукситься. Она должна извиниться перед Уиллом за свое недостойное поведение, у нее нет причины унывать только из-за того, что старый друг нанес им визит. Она должна радоваться, что он посетил их дом и вышел живым из резни при Ватерлоо.
– Я буду только чай с тостом, – пояснила Эви. – А потом мы с тобой можем провести время за книгами, если хочешь.
Майкл принес с собой целую кипу бумаг, среди которых были и гроссбухи с записями, касающимися благотворительных дел в Сент-Маргарет, а также иной помощи, которую церковь оказывала местному населению. Были здесь прошения к потенциальным пожертвователям, поскольку главный учредитель фонда, лорд Эллсуорт, умер несколько месяцев назад. Пока средств хватало, но к концу года ситуация могла ухудшиться. Майкл отдавал большую часть собственных денег в церковную казну, но это не могло продолжаться вечно, как ему ясно дал понять его отец, лорд Леджер, который хотя и симпатизировал ирландским иммигрантам, оказавшимся в трудной ситуации, но все-таки считал, что его младший сын слишком много денег тратит попусту.
– Как желаешь, – с улыбкой ответил Майкл, – но сегодня такой чудесный день, выходной. Давай придумаем что-нибудь еще, книгами мы можем заняться позже.
– Нет, мисс Эвелин, а почему,
Эви пристально посмотрела на капитана, зачарованная его акцентом. Порой он говорил как английский аристократ, проведший в Итоне или Оксфорде годы, когда складывается личность ребенка, но пару раз за прошлый вечер он переходил на тяжеловесный шотландский акцент. Казалось, что он вдруг вскочит с места и начнет танцевать рил. Эви стала подозревать, что капитан Джилрайд переходил на шотландский акцент ради шутки, хотя она и представить себе не могла, с какой целью он это делал.
– Ничуть не сомневаюсь, что ты мечтаешь вырваться за пределы дома, – насмешливо прокомментировал Уилл слова Алека. – Так что ты задумал?
– Я наслышан о красивых развалинах всего в получасе езды отсюда, – ответил капитан Джилбрайд. – Думаю, это старое аббатство.
– Должно быть, речь идет об аббатстве Сент-Осмунда, – утомленно проговорила Аделин.
Как правило, почти все гости Мейвуд-Мэнор отправлялись на экскурсию к живописным развалинам, поэтому Эви и ее сестра были там по меньшей мере раз сто. И как бы ни были хороши развалины, Аделин не желала видеть их снова.
– Развалины должно быть прекрасны, – произнес Джилбрайд с такой очаровательной улыбкой, что любая женщина, кроме Аделин, растеклась бы лужей у его ног.
Но Эди только пожала плечами, недвусмысленно выражая свое презрение к предложению капитана Джилбрайда.
– Это древнее цистерцианское аббатство, развалившееся после того, как были закрыты монастыри. Оно красивое, но ничего особенного в нем нет.
– Да, но там можно замечательно провести время с такими милыми леди, как вы и мисс Эвелин, – сказал Джилбрайд. – Это отличная возможность побродить среди каменных развалин, я полагаю, не говоря уж о том, чем могут заняться парень и девчонка на природе.
Капитан приправил свое возмутительное замечание многозначительным подмигиванием Аделин, но тут же охнул, и Эви была уверена, что это Уилл пнул его ногой под столом.
После некоторого неловкого молчания, потому что Аделин не нашлась, что ответить Джилбрайду, ее мать, наконец, натянуто улыбнулась.
– Думаю, это чудесная идея, девочки, – сказала она. – Вы можете взять ландо или поехать верхом с мужчинами.
Именно на их совместную прогулку мать и надеялась, ведь ей так хотелось свести Эви с Уиллом. Эви ничуть не сомневалась, что это именно она рассказала Джилбрайду о руинах – традиционном месте прогулок для гостей.
– Спасибо, мама, – отозвалась Эви с ясно читающимся сожалением. – Но боюсь, у нас с Майклом сегодня слишком много работы. Быть может, завтра?
Леди Риз со стуком поставила чашку на стол.
– Эвелин, я с презрением отношусь к подобной высокомерной грубости, – заявила она. – Капитан Джилбрайд был так мил, предложив, прогуляться. И я просто шокирована тем, как ты отреагировала на его слова.
Эви застыла. Мать редко устраивала ей нагоняй перед посторонними. От того, что она получила такую отповедь, да еще на глазах у Уилла, она почувствовала тошноту. Правда, мать никогда особенно не церемонилась с Уиллом, так что ему было не впервой слышать, как леди Риз отчитывает за провинность своих дочерей.