Как выжить и победить в Афгане. Боевой опыт Спецназа ГРУ
Шрифт:
– Заминировать каждый метр!
– И пленных не брать!
Прервал этот сплошной рев прибежавший от командира посыльный.
– Всем готовиться к рейду! Выходим на рассвете, – задыхаясь, прокричал он, и разведчики тут же кинулись к ружпарку.
Ближе к вечеру под деревьями взвод сосредоточенно чистил оружие, снаряжал магазины и гранаты. Григорий цеплял к автомату подствольник. Вовка удивленно рассматривал непривычные еще ударно-контактные гранаты. А Ержан, протирая ветошью автомат, тихо, как бы сам с собой, разговаривал, но все прислушивались,
– Сарбаев! – прервал его Маслов, может, и случайно, но многие поняли – намеренно, чтобы не разводил, мол, опасную «философию»…
– Я, товарищ сержант! – вскочил Ержан.
– Сбегай в парк, найди стармеха, передай: свежей воды пусть в бурдюки наберет, соляркой дозаправится. Особо передай: побольше ящиков со снарядами к броне пусть прикрутит. Скажи, к старым знакомым пойдем, в Кандибаг. Он знает. – И переглянулся, улыбнувшись, со «стариками». Но и новичкам показалось, что они тоже давно знают этих «старых знакомых».
Танки били по кишлаку Кандибаг в упор сверху вниз, с высоты окрестных холмов, и там, в долине, змейкой уползавшей в горы, среди пыльных грибов разрывов, таких нелепых на фоне изумрудной зелени, виднелись лабиринты дувалов с проломленными стенами и разрушенные башни, четко обрисованные склонившимся к вечеру солнцем.
Бой шел с рассвета, кишлак напоминал котел с кипящим серо-зеленым варевом, в котором не должно было остаться уже ничего живого. Но люди Каир-Хана продолжали держаться, отбивая малейшие попытки шурави приблизиться.
Рассыпавшись между техникой, разведчики вычисляли среди зелени защитников Кандибага и лупили короткими очередями в ответ на их одиночное тявканье.
С гулкими хлопками иногда оттуда, из котла, вылетали кумулятивные гранаты и разрывались на лбах бронированных машин. Вошло в поговорку, что «джелалабадская броня не боится гранатометов», и, похоже, с показным форсом танкисты выставляли свои машины вот так открыто, а не прятали их за холмами.
Капитан Шпагин, руководивший боем, видя бесперспективность дальнейшего обстрела, вылез из командирской БМП через задний десантный люк и, пригибаясь, подбежал к Маслову:
– Что, сержант, слабо проскочить до дувалов?
– Да как же тут проскочешь? Башку не высунуть, – хмуро ответил Паша, снаряжая подствольный гранатомет, но уже понял, что ротный не ехидничать к нему подкатился, что это приказ.
– А ты подумай, Маслов, для того тебе башка дадена, – хлопнул ротный его по плечу и, пригибаясь, побежал дальше.
Вовка Губин, слышавший разговор командиров, почувствовал себя причастным к той силе, которая направляет весь этот поток огня, которая вот уже много часов отупело молотила одно и то же, но не было никакого продвижения. И словно в поисках этого нового поворота он на секунду выглянул в сторону кишлака. Пули фонтанчиками взбили песок у самого его носа. Побелев, Вовка со страху скатился вниз, к пирамиде
– Что, не нравится? – спросил Паша. – Слава богу, из минометов не работают, а то бы хана.
– Паша, а что в этих ящиках мы привезли? Чего их не трогаем?
– Да дымовые шашки, – ответил сержант и уставился на Вовку в размышлении. Несколько секунд они глядели друг другу в глаза, обдумывая один и тот же план.
– Надо подумать, – заключил Маслов уже обдуманное решение, а Губин продолжил вслух то, о чем говорил глазами замкомвзвода:
– Арык глубокий, примерно по пояс. Наискосок к духам. Надымить и…
Маслов бросился догонять ротного.
Не прошло и получаса, как по команде Шпагина броня одновременно полыхнула новым огнем, а затем выстрелила всю дымовую систему до последней гранаты.
Едкий желто-серый дым пополз по полям, сливаясь в единую завесу.
– Зажигай шашки! – закричал Шпагин, метнув первый задымившийся барабан как можно дальше на гребень холма.
– Вперед, ребята! – И третий взвод по одному за Масловым ринулся сквозь дым к арыку.
Духи усилили огонь, но били по гребням холмов, не подозревая о «губинском» арыке, откуда грязные, как черти, выскакивали у самых дувалов разведчики и, не теряя ни секунды, влетали в лабиринт построек.
– Приготовить гранаты, пацаны! – вполголоса скомандовал Маслов и, призывно махнув рукой, швырнул «лимонку» за глиняную стену, откуда слышались автоматная стрельба и голоса душманов.
Не ожидавшие нападения с тыла, душманы в панике заметались по переулкам, отступая перед подошедшей вплотную к дувалам броней и разведкой Шпагина.
Ержан и Гриша бежали рядом, оглохнув от стрельбы, взрывов и истошных криков. Стреляли по выскакивающим душманам и наугад бросали гранаты за каждый подозрительный дувал. Задыхались от бега, падений и прыжков, но все происходящее воспринималось как в замедленной киносъемке.
Все время казалось, что кто-то врежет очередью сзади, поэтому постоянно оглядывались и в один момент замерли как в стоп-кадре – через дувал перепрыгнул красивый афганец в расшитой золотом тюбетейке, повел автоматом в их сторону, но выстрелов не было, с криком швырнул оружие и одним прыжком скрылся за следующим дувалом. Гриша и Ержан лупили уже по пустому проулку, куда из низкой двери выбросился парнишка в длинной серой одежде и тут же рухнул, изрешеченный их пулями. Раскрашенный цветными наклейками «АКС», не выпущенный из рук, зарылся в пыль.
– Вареник и вы двое! Оставайтесь здесь с ранеными, – приказал Маслов, и взвод покатился дальше, в глубь кишлака, туда, где он скрывался за поворотом горы. Разрывы гранат и стрельба становились все глуше.
Неумело и наспех перевязав раненых, Ержан и Гриша оставили около них Губина, а сами пристально осматривали местность, опасаясь нападения.
– Там кто-то есть! – резко обернулся Ержан, сняв автомат с предохранителя. Уже приготовился дать очередь по появившейся из-за угла цели, но оцепенел: перед глазами появилась причитающая старуха, держась за левое колено, наверное, задетое осколком; за ней тащилась девочка лет четырех в грязном зеленом платьице, с растрепанными волосами.