Как закалялась сталь - 2057
Шрифт:
Вот что, сын, - сказал, наконец, отец. – Все это крайне занимательно, и где-то в глубине души я прямо горжусь тобой. Ценю, что ты все рассказал. Но к внукам, да тем более от нашей ровесницы, - он покачал головой, – мы еще не очень готовы. Будь осторожен, первое время уж точно. Поверь, в твоей жизни будет еще очень много девушек и женщин.
Пап, конечно, - сразу отозвался Марат. – Я очень осторожен. Поверь…
Деньги нужны?
– в лоб спросил отец. – Подарки при ухаживании за женщиной важны. Ну и там мелочи всякие. Противозачаточные, презервативы.
Не, - теперь Марат помедлил с ответом, как будто раздумывая. – Пока обхожусь, работаю же потихоньку.
В конце июля месяца погиб Дед. Смерть его была довольно обычной и банальной – автокатастрофа. Никого особо это известие не поразило и не удивило. Люди погибают в автокатастрофах каждый день.
Бронированный лимузин Деда столкнулся с другой легковушкой. Не лобовое столкновение, а просто чиркнули - бортами, летя друг навстречу другу.
В легковушке находилось целое семейство – отец, мать, ребенок. Они не пострадали никак, отделались испугом. А вот пятитонный бронированный Мерседес не удержался на дороге, улетел в кювет, много раз там перевернулся, и, в конце концов – загорелся. Дед и водитель погибли.
Но Братство, пережив грандиозные похороны, спокойно продолжало здравствовать. Бразды правления принял Басмач, почти единогласно выбранный советом Братства на пост главы.
Через три дня Басмача застрелили. Два выстрела сзади. Прямо около дома. Одна пуля перебила позвоночник, вторая – пробила череп… Стреляли из пистолета, две обычные пули калибра девять миллиметров. Но стрелка никто не видел. Как доложила полиция – выстрелы были произведены с расстояния более сотни метров. Попасть со ста метров, дважды в яблочко, в движущуюся мишень, из пистолета… может далеко не каждый.
Братство заволновалось. Куда-то пропал Двадцать Четвертый, как растворился.
Несколько лет уже канули в Лету времена бригад и братств, организованных преступных группировок, которые возникли в каждом городе России после того, как на Россию (как на свое время и на СССР) - опустился железный занавес, созданный коллективным Западом. Почувствовав слабину власти после множества экономических неудач - возродились «Волговские» в Тольятти, «Слоны» в Рязани, «Малышевские» и «Тамбовские» в Санкт-Петербурге, «Уралмаш» в Екатеринбурге, «Подольские», «Солнцевские», «Ореховские», «Измайловские» - в Москве. Десятки, и даже сотни – они были мрачной памятью о девяностых, но с новой силой воспряли в двадцатых-тридцатых годах нового тысячелетия. Просуществовали они всего ничего - три-четыре, максимум пять лет. Власть прекрасно знала, какое лекарство применять против них.
Только в городе, где жил Марат, «Братство» продолжало жить и властвовать. Никто точно не знает, почему это произошло, и как. Может быть, потому что оно было организовано чтобы одолеть преступность. Может быть, Дед был слишком умен и хитер, имел не просто пудовые кулаки и поддержку криминала, власти и спортсменов по отдельности, но и дар изящной дипломатии. С помощью которой удалось примирить и соединить непримиримое и неприсоединимое.
В свое время эти грозные банды - и много лет назад и сейчас - сначала серьезно ослабили друг друга в междоусобной борьбе. Потом официальная власть, пусть изначально слабая и неустойчивая, начала потихоньку ликвидировать их, одну за другой.
Только Братство процветало, охватив собой весь город. Никакого беспредела, никаких беспорядков – все строилось на строгой дисциплине, подчинения младших старшим, на понятиях, полуспортивных-полукриминальных: о чести, жизни, традициях.
Но там, наверху, решили, что незапланированный эксперимент затянулся. Тем более что Дед и его Совет осторожно, но очень уверенно и без осечек стали брать одну ветвь власти за другой. Братству были подконтрольны все – и бизнес, частный и государственный, и суды, и полиция, и даже тюрьмы. Не говоря уже о начальниках и даже журналистах всех типов. Они не крышевали все это как раньше – а владели на полных правах.
К этому времени, а точнее - два года назад была ликвидирована предпоследняя подобная банда. Братство осталось одно.
Для ликвидации таких организованных преступных группировок было создано специально подразделение, на военной базе. Самих ликвидаторов было немного – человек двадцать. Среди которых были и старики-ветераны, и совсем еще безусые студенты-выпускники военных училищ, и даже женщины и девушки, способные попасть в монету из пистолета за сто метров. Команда поддержки и обслуживания была просто огромна. Несколько тысяч человек, целая дивизия обеспечения. Средствам, которыми они обладали - могла позавидовать любая разведка в мире. У них было все. Чего не было – покупалось за любые деньги. А если и этого не было, то целые научные институты и исследовательские команды получали распоряжения – придумать, изобрести, и воплотить.
Марат еще только продумывал, как убить Альму, когда первые люди из команды поддержки группы «Зеро» - уже прибыли в его город. Сняли квартиры, дома, офисы, расположили и подключили оборудование, получили доступ ко всем камерам и микрофонам в городе. Они не контактировали с официальными службами правопорядка и правосудия в городе, справедливо предполагая, что все они «подключены» к Братству. Группа «Зеро» действовала только и исключительно самостоятельно.
У них были списки. Первый список, обязательный - включал около полусотни фамилий. Люди из первого, обязательного списка - были обречены. Второй список – дополнительный. Там числилось около двухсот фамилий и досье. Этих людей могли и не убить. Их можно было просто, как это говорилось: нейтрализовать. Заразить, очень сильно покалечить, посадить в тюрьму, просто скомпрометировать так, что никто и руки не подаст. Но обычно группа «Зеро» не церемонилась. Чаще всего фамилии в обоих списках к концу операции были зачеркнуты. Жирным красным маркером.
Во втором, дополнительном списке, почти в самом конце – стояла и фамилия Строма. Там, где то далеко наверху, посчитали, что бывший крейсер тоже может быть опасен, тем более что шпана постоянно обитала в его квартире, а подорванный авторитет быстро восстанавливался. По мнению кого-то из сильных сего мира, Стромов Вячеслав тоже обладал потенциалом для восстановления Братства, даже если основная часть его членов погибнет.
Ничего этого они не знали и не подозревали. Ни сам Стром, ни Марат, ни уж тем более Анна или Марина Николаевна Травины.
В тот вечер Марат обнаружил, что в квартире не осталось молока. Он не мог терпеть кофе без молока. У Строма был выходной день, женщины тоже были здесь, и Марат, крикнув, что скоро придет, спустился в магазин.
Гуляя вдоль прилавков и выбирая что бы вкусненького взять для Марины, он улыбался сам себе. Ситуация, которая складывалась, чертовски его восхищала и возбуждала. И ему явно казалось, что не его одного. Слушая все эти скрипы, стоны-вздохи за стеной по ночам, Марина и сама приходила в возбуждение. А уж когда слышалось громоподобное рычание Строма – от такого и Марат заводился не на шутку и порой терял голову. Просто представляя на миг, как там, в полуметре от него, за стеной - его одноклассница. С которой он с садика вместе. С которой сидел за одной партой…. К тому же - дочь той, кто лежит сейчас рядом, а точнее – под ним… в которой он сейчас глубоко внутри. А там, за стеной, извиваясь и поскуливая – действительно, любящая дочь и смешная девочка с косичками, какой он ее помнил в первом классе - занимается любовью с огромным напряженным телом взрослого, куда более старшего человека.