Как же быть?
Шрифт:
— Жаль… — Господин Леви помолчал. — Можно, конечно, тебя выручить. Но трудно.
Лори поднял глаза. Но и не глядя на него, господин Леви понимал, что сейчас Лори готов сделать всё — всё, что от него потребуют, чтобы только не попасть в тюрьму.
— Словом, так, — опять заговорил господин Леви и встал. — Дам тебе одно поручение. Пустяковое. Хочу посмотреть, стоит ли тебя выручать, умеешь ли быть благодарным… — Он помолчал. — Жаль ведь, пропадёшь.
— Я всё сделаю, господин Леви, — торопливо заговорил Лори. — Честное слово, я даже не знал, что это жульничество… Это мне Усач только потом сказал… Он и премию… половину премии забрал. Я бы больше никогда в этих конкурсах не стал участвовать… Поверьте, господин Леви, я ничего не знал… Я…
— Ладно! — господин Леви сделал нетерпеливый жест рукой. — Следователи тебе всё равно не поверят. А я не следователь, поверю или нет, неважно. Я сказал: окажешь «Западу-III», не мне, маленькую услугу — выручим. На первый раз выручим, учти. — Он погрозил тонким, сухим пальцем.
— Ясно, господин Леви. Я готов. Что надо? Я всё сделаю.
— Пока иди. Сам тебя вызову.
— Спасибо, господин Леви, большое спасибо. Я всё сделаю… — Лори пятился к двери, в голове у него был туман.
Он пришёл в себя лишь в приёмной. Девушки, улыбаясь, смотрели на него.
— Ты что, из турецкой бани? — спросила та, что всё время смеялась. — У тебя такой вид, словно Леви сделал тебя своим единственным наследником или, наоборот, собирается посадить в тюрьму.
При слове «тюрьма» начавший было улыбаться Лори снова помрачнел. Он торопливым кивком простился с весёлыми девушками и выбежал в коридор.
Лукач, ожидавший его, вытаращил испуганные глаза.
— Ну? — выдохнул он.
— Пронесло, — сказал Лори и вытер каскеткой потный лоб. Он уже сообразил, что не следует передавать кому бы то ни было свой разговор с господином Леви. — Отругал, что я доверился Усачу, сказал, чтоб на будущее был осторожнее, — объяснил он.
— Слава богу! — Лукач с облегчением вздохнул. — А я уж думал, что-нибудь страшное. Сколько здесь работаю, не помню случая, чтобы господин Леви кого-нибудь лично вызывал. Я имею в виду таких, как мы с тобой, мелюзгу… — Он опять улыбался. — Ну ладно, а теперь приятный сюрприз. Вы сейчас с Лемом едете делать сенсационную передачу — в тюрьму. Что ты? Что с тобой, Рой? Ты что, недоволен?
Действительно, услышав опять о тюрьме, Лори совсем обмяк. Господи! Только этого не хватало! Чтоб сейчас ехать в тюрьму. Или это нарочно? Конечно, нарочно. О, он дьявольски хитрый, этот господин Леви! Он специально устроил так, чтобы Лори поехал в тюрьму и посмотрел, что его там ждёт, если он не выполнит это самое поручение. Какое поручение? Да он всё сделает, что скажут. Например, спрыгнет с телебашни, только бы его оставили в покое. Не нужно ему никаких денег, машины — ничего не нужно! Есть у него спокойная работа, на жизнь хватает. Есть Кенни. Что ещё нужно? Размечтался, дурак! Подавай ему миллионы! Нет, миллионы — это для таких, как господин Леви, а не для него. Он трусливый, нерешительный, ничего не умеет. Так уж сидел бы себе… Господи, только бы пронесло! И пусть никто его не трогает. Будет носить прожектора, камеры, помогать Лему. А в воскресенье ездить на своём мотороллере с Кенни в кино… И всё, и больше ничего…
— Давай, Рой, быстрей, — торопил Лукач, — ты сегодня какой-то не в себе. Ну, понимаю, поволновался, я тоже, — и он улыбнулся, — но ведь обошлось. А знаешь, какая будет передача интересная? Уж Лем небось заждался, попадёт нам сейчас…
Действительно, Лем сидел в машине, оглашая воздух неистовыми криками:
— Вы что?! Окоченели? Вас за смертью посылать? Я для своего удовольствия еду, что ли? В тюрьму в наше время не так легко попасть! А ну, живо! Опаздываем. Бегом! Бегом, я сказал!
Лори, как был, В робе, вскочил в машину, которая с места взяла бешеную скорость. Несмотря на опоздание, Лем не сердился. У него было отличное настроение.
— Предстоит грандиозный репортаж! С таким репортажем я войду в историю телевидения так же прочно, как Аль Капоне в историю преступлений! Ты представляешь — тюремная передача! Мы снимем разных преступников, возьмём у них интервью, поговорим с начальством — пусть прокомментируют. Это только у Леви могла возникнуть такая идея, и только он мог добиться разрешения. Между прочим, будущий ролик он уже запродал чуть не полсотне других станций. Голова!.. Кстати, зачем он тебя вызывал? Насчёт этих конкурсов? Тоже была гениальная затея. Никто но мог предвидеть, что найдётся один болван и всё опрокинет к чёрту…
Лем продолжал болтать всю дорогу.
Машина выехала за город и мчалась теперь по широкой автостраде. С двух сторон без конца мелькали красные, чёрные, жёлтые огромные щиты реклам, восхвалявшие сигареты, вина, марки автомобилей, игорные дома, отели…
К дороге то и дело выбегали заправочные станции. Смешные резиновые человечки в натуральную величину приглашали автомобилистов воспользоваться услугами своей колонки.
Навстречу со свистом проносились гигантские фургоны междугородных перевозок, серые обтекаемые автобусы с изображением гончей собаки на борту, бесчисленное множество разноцветных легковых машин.
Но Лема никто не обгонял. Он бы в жизни этого не позволил.
Стрелка спидометра указывала сто шестьдесят километров в час.
На этот раз Лори не боялся. Разговор с господином Леви, намёк на какое-то таинственное поручение, боязнь тюрьмы, крушение всех надежд, беспрерывная болтовня Лема держали Лори в странном состоянии, где реальность и воображаемое соседствовали не давали ему собраться с мыслями.
— Значит, так, — доносился до него, как из тумана, голос Лема, — берём одного убийцу (Лори вздрогнул), но обязательно смертника. Обязательно! Так сказать, впечатления на пороге того света. А? Здорово? Дальше — какого-нибудь миллионерчика. Это ничего, это хорошо. Пусть народ знает, что миллионерчику и в тюрьме рай. Честно говоря, меня просила тут одна фирма… знаешь, коньяк «чёрная лошадь»… Ну вот, пусть этот жулик пьёт их коньяк. Далее займёмся каким-нибудь особо опасным, «грозой общества», каким-нибудь «красным». Пусть знают, что их ждёт. Теперь возьмём ещё одного нормального преступника — ну, который сидит за дело и сидит как заключённый. Это для мелюзги, чтоб не лезли в преступники, если денег мало… Да! Понимаешь, такую роскошь, как преступление, маленький человечек не может себе позволить. Иначе это для него плохо кончится. Посадят, и всё! Или даже повесят. Если есть деньги, адвокаты, возможность тянуть процесс годами, а тем временем жить в тюрьме с удобствами — тогда другое дело. Вот я тебе расскажу случай…
Но Лори не слушал. Рассеянным взглядом он следил за медленно разворачивающимся горизонтом, за поросшей мелким кустарником степью, невысокими холмами, лишь где-то там, в самой далёкой дали, выраставшими в синие горы…
Да, думал Лори, а вот он со своим конкурсом преступник или нет? Усача посадили, а господина Леви, хотя ясно, что он всё знал, всё разрешал, не тронули. Больше того, теперь от него, господина Леви, зависела и судьба самого Лори. Захочет тот — и Лори запрячут в тюрьму, не захочет — всё будет в порядке. Вот что значит деньги! Это, конечно, главное. И главной в жизни должна быть одна цель — заиметь как можно больше денег. Ради этого надо на всё идти. Но… но главное, при этом не упасть! А то можно живо оказаться в тюрьме. И не в качестве телевизионного репортёра, а совсем в другом…