Как же быть?
Шрифт:
— Народ как народ. — Лори пожал плечами.
— Они там здорово зарабатывают? Ты вот, к примеру, сколько получаешь?
«Вот чёрт, чего пристал? Узнает, что меньше, и начнёт въедаться — зачем ушёл!»
— Да как когда, — неопределённо ответил он, — сколько наработаю…
— Понятно. Ну, а остальные? К примеру, корреспонденты? Больше, чем у нас?
— Не знаю.
— Может быть, там работа намного легче? А? Как? Ты же пригляделся, наверное. Там только болтовню записывай, снимать не надо. А что за помещение? Большой штат?
«О господи, — мысленно стонал Лори, — ну чего он привязался? Зачем только я зашёл в это проклятое кафе, как будто других нет крутом. Нет, именно сюда, где сидит этот Лем со своими дурацкими вопросами! От его вопросов не так просто отвертеться».
— У них хуже, — ответил он наконец, — народу меньше, с деньгами, наверное, туговато. В общем, с «Западом» не сравнять.
— Так какого же чёрта там люди работают! Ведь не сегодня-завтра прихлопнут их, и уж тогда чёрта с два они место найдут! Ты мне объясни — ведь ты там небось уже многих знаешь, —
чего они там работают? Или там только такие, которых никуда больше не возьмут? А?
— Почему! — В Лори проснулся безотчётный патриотизм к своему новому месту, службы. — Там есть ребята будь здоров. Шор, например…
— Вот-вот, Шор-то меня и интересует. Это ведь он делал контрпередачу на нашу тюремную?
— Он, — нехотя подтвердил Лори.
Лем, не отрываясь, выпил очередную банку пива. Лицо его слегка покраснело.
— Да, парень, скажу тебе честно: здорово он сработал! Разделал нас под орех! И ведь что интересно — без фокусов, без финтов. Спокойно, солидно взял каждого нашего геройчика, наколол как жука на булавку, и перед слушателями повертел, чтоб со всех сторон хорошо разглядели. Ничего лишнего. Никакого спора. Даже не сослался на нас. Всё и так ясно. Ты поверь моему опыту, уж я знаю: такое действует всегда сильней. А мы всё фейерверки пускаем, всё в барабаны бьём. Ослепим, оглушим. А дальше? А дальше, парень, зрение и слух к людям возвращаются, и они начинают сравнивать… Почему он там работает? — неожиданно переменил Лем тему разговора, — Уверен, перейди он к нам, Леви ему бы такое жалованье отвалил, что только держись! Как думаешь, не пойдёт?
— Нет, — твёрдо сказал Лори, — этот не пойдёт!
Ему показалось, что Лем вздохнул с облегчением. Но всё же спросил:
— Почему? Всё у нас лучше и денег больше…
— Не пойдёт… — Лори отрицательно покачал головой.
«А почему не пойдёт? Действительно, почему? — задавал себе Лори вопрос — Да потому, — тут же отвечал он, — что они эти «правдолюбцы», сделаны из другого теста. Потому, что их не интересуют деньги, должности, или, во всяком случае, это для них не главное», А вот для Лема, для Лори — главное. Но главное ли это в действительности?.. Лори теперь порой задумывался над этим вопросом. Лем, наверное, не задумывается, ему всё ясно. Или нет? Ведь начал же он сейчас доискиваться, почему Шор не захотел бы перейти на «Запад-III».
Лори вспомнил, как однажды поделился с Шором своими заботами: мол, на «Запад-III» пути ему нет. Случись что с «Правдивыми вестями» — и некуда будет двигаться. Шор, конечно, найдёт работу, у него имя, а вот таким, как Лори…
«Имя — пустяк. — Шор махнул рукой. — Как раздуют. Захотят — дирижабль: захотят — соска детская. Глаза надо иметь. И чтоб не на пятках. Чтоб видеть прямо, идти… (Лори не без труда разбирал телеграфную манеру Шора разговаривать.) А на жизнь заработаем, ещё не вся посуда перемыта в датском королевстве…»
Лори не понял, при чём тут датское королевство. Насколько ему было известно, Шор международными вопросами не занимался, Лори, вдруг непонятно почему, взял да выпалил Шору свою сокровенную тайну:
«Жениться хочу. Беспокоюсь, как жить будем».
Не успел он кончить фразы, как горько пожалел о ней. Он готов был проваляться сквозь землю. Чёрт дёрнул его за язык! Да ещё Шору, Уж тот так поднимет на смех, что хоть из города беги, да ещё другим тут же разболтает.
Лори со страхом поднял глаза.
Но Шор смотрел на него спокойно и серьёзно.
«Жениться — это хорошо. Не верь, если будут говорить «рано». Только воровать всегда рано и умирать ещё, Если девчонка стоит того, не задерживайся. Терять только вес хорошо, а время незачем. А жить? Проживёте. Поможем. Я помогу. Не Леви. Но деньжата найдутся, поможем».
Лори опустил глаза. Густая краска медленно заливала его лицо. Да, такие, как Шор, уж не предадут. Но разве Лему понять это? Лори очнулся от своих мыслей. Лем теребил его за рукав.
— … Нет, это я понимаю, — рассуждал он, — что могут быть принципы. У меня тоже есть принципы. Можешь быть уверен, я ребёнка не ударю. Но ведь газеты, радио, телевидение — это как уличная драка, там разрешены все приёмы! Я его не утоплю — он меня утопит. Это же элементарно. А, парень? Нет, конечно, нельзя назвать человека вором, если он не украл, или убийцей, если он не убил. Но намекнуть-то на это можно? А что, по-твоему, в торговле честней? То же самое, ещё хуже. Из-за конкуренции они готовы удавить друг друга… Или бизнес. Вон Гелиор выпустил в море свои дырявые корыта, утопил народ зато сколько заработал! Так его же не считают убийцей. Словом, ты пойми, парень, где-то, конечно, жулить нельзя. В игре, например, с любимой девушкой тоже нехорошо или с другом. А в нашем деле всё разрешено. Есть только один закон: не попадаться. Потому что если попадёшься, так уж всенародно. Попятно?
— Понятно, — вяло ответил Лори, утомлённый длинными речами своего бывшего шефа. Он украдкой взглянул на часы пора бы ехать.
Но от Лема ничего не укрывалось.
— Спешишь? Давай-давай, работай. Работать-то и у нас, и у них надо, ничего не поделаешь. Трудно, вероятно, там таким, как ты? А?
Лори не ответил, он попрощался жестом и пошёл к «пикапу».
Казалось бы, ничего не произошло. Встретились, поговорили. Вернее, говорил один Лем, Лори только слушал. И всё же у него остался какой-то неприятный осадок. «Таким, как ты», «таким, как ты…» — повторял он про себя с досадой. Можно подумать, что он какой-то жулик, затесавшийся в общество порядочных, людей. Во всяком случае, так, наверное, думает Лем, А разве это не так? — с горечью признавался себе Лори. Ведь он действительно предатель, тайный агент. Но тайный агент — это тогда благородно, когда он делает своё дело против врагов, против подлецов. Чьими врагами были «правдолюбцы»? Пусть Леви, Гелиора, ну, других, как эти. А ещё чьи? Его, что ли, Лори? или Рибара? Или вообще жителей города? Что же касается подлецов, то Лори уже давно начинал понимать к кому подходит это слово, а к кому нет. «Таким, как ты», «таким, как ты…»
Вторая встреча произошла у него возле городского суда, куда он отвозил какой-то пакет. Когда он уже забирался обратно в машину, из дверей здания высыпала шумная толпа. Закончилось очередное заседание, где судили какого-то бандита, и судебные репортёры расходились по редакциям, продолжая обмениваться впечатлениями.
Один из них неожиданно отделился от толпы и быстрым шагом направился к «пикапу». Лори узнал Руго.
Хотя на этот раз старый репортёр был почти трезв, он выглядел ещё хуже, чем раньше. С каждым разом он опускался всё ниже. Руго был небрит, без галстука, в мятой рубашке, в давно не чищенных ботинках.