Как же я тебя ненавижу!
Шрифт:
Я открыла рот, но мужчина поднял указательный палец вверх, призывая к молчанию. Дрейк же сидел с каменным лицом. Напускное спокойствие, прямой взгляд, ровная осанка. Он словно приготовился держать удар.
Напряжение как рукой сняло. Не выкинут… Если Фэлпс вот так сидит, то не он является причиной вызова меня в этот кабинет, а значит, мы по одну сторону баррикад. Я облегченно вздохнула – теперь можно ничего не бояться.
– Тут также говорится о высоком уровне шума и заточении некой особы на чердаке, – пробежался взглядом мужчина по тонким линиям напечатанных
– Простите, что перебиваю вас, нэлд Нордис, но мы с маглицией вчера все выяснили. Звонила завистливая соседка, она намерено оклеветала, чтобы нам насолить.
– Где один вызов, там будут и другие, – не хотел услышать его ректор, потрясая листом бумаги.
– Видимо, маглиция предоставила вам только начальные данные. Если обратиться к ним, то вы получите последние сведения. Уровень шума оказался в норме, никакого латаса не было и в помине, а человек на чердаке – это Розалин, которая звала стоявшую на улице подругу. Уверяю, больше подобного не повторится. Мы праздновали помолвку моей матери.
Осуждения во взгляде мужчины заметно поубавилось. Он еще пару минут читал нотации, угрожая отчислением без малейших разбирательств, и под конец добавил:
– В наказание будете представлять высшую академию Крэйтона на показательных выступлениях.
– Нет, – выдохнул Дрейк.
– Да, именно, – закивал ректор, отчего его очки съехали на самый кончик носа. – И так как вы третьекурсник, то будете капитаном. А теперь свободны.
Фэлпс поднялся, попрощался с нэлдом и уверенным шагом направился к выходу, а я поспешила за ним. И только за дверью он остановился.
– Довольна?
– А как мне было поступить? Ты… меня запер, – последнее я произнесла шепотом.
– Идиотка, – сделал заключение Дрейк и ушел.
Глава 7. Дрейк
– Сочувствую, – похлопал меня по плечу Майло и снова засмеялся.
Дарен не остался в стороне. Он заметно сдерживался, поджимал губы, делал серьезный вид, однако глаза его предательски выдавали. Лаура же словно ничего не услышала. Она с самого утра не разговаривала со мной, обидевшись на открывшуюся правду о Разолин, и даже держалась на расстоянии.
– Вы в столовую идете? – поинтересовалась подошедшая к нам Фелиса.
– Нет, – одновременно ответили мы с Лаурой.
– Ла-а-адно, – протянула подруга Дарена и, мельком глянув на него, обратилась ко мне: – А что это с ними?
– Наш Дрейк выступит на сборах, – вытирая уголки глаз от продолжительного смеха, сказал Майло.
Я постучал двумя пальцами по ноге, оценивая силу обиды Лауры и неугомонное желание друга без конца говорить о предстоящем событии, на которое съедутся представители всех школ и академий нашего города. А если к нам сейчас присоединится Розалин…
– Наверное, я пойду домой. Всем пока.
Наказание ректора стало как гром среди ясного неба. Такую участь даже врагу не пожелаешь, ведь от позора потом не отмыться. Я взглянул напоследок на друзей, взъерошил волосы и ускорил шаг.
Давно мне не доводилось гулять по Крэйтону одному. Зато в минуты тишины появляется возможность предаться размышлениям, посмотреть на происходящее под другим углом, нащупать хоть какой-нибудь выход из сложившейся ситуации. Правда, не всегда.
Я остановился перед снятым Амандой домом, прислонился плечом к стволу дерева и задумался. Зачем мне здесь жить? С появлением Розалин эмоции то находились в режиме ожидания, то вырывались наружу, подобно взрыву магической бомбы, уничтожавшей всех и вся.
Так зачем мне здесь жить?
Два года я переселялся из одной квартиры в другую, менял соседей, подстраивался, выяснял отношения с арендодателями, правда, пребывал в эмоциональном равновесии. Моему спокойствию можно было позавидовать. А тут появилась мелкая поганка и одним своим видом расшатала его до предела.
Мириться и договариваться с Розалин не имело смысла. Мы уже пытались. У нас не получилось. А если пустить все на самотек, дать ей свободу, то пигалица не только сядет на шею, но и начнет помыкать мной.
Все-таки я ее ненавижу…
Я зашел в дом, направился в кухню и опустился на стул. На глаза попалась оставленная после неудачной вечеринки немытая посуда. Латас… Это как ей в голову пришло упомянуть наркотическое средство, находившееся в Танае под строжайшим запретом?
Посидев в глубокой задумчивости пару минут, я поднялся к себе в комнату, переоделся и занялся очередным наказанием. Пусть мелкая поганка не думает, что ночная выходка сойдет ей с рук. Правда, она не оклеветала меня… Баллард раньше никогда не упускала шанса поквитаться с «врагом», делала все возможное, лишь бы испортить мне жизнь. А сейчас… прошло три дня, но мои вещи целы, в доме нет погрома, никого не засадили за решетку. Странно. Не изменилась же она, на самом-то деле.
Покончив с коробками для Розалин, я отряхнул руки и спустился вниз. Грязная посуда сама себя не помоет. А стоило расправиться с последней тарелкой, как хлопнула входная дверь.
– Иди сюда, – позвал я мерзавку.
– Нотации решил почитать? – нагло поинтересовалась пигалица, упершись плечом в дверной косяк.
– Сядь, поговорим.
Она наигранно охнула и даже прикрыла рот ладошкой. А в глазах уже плясали смешинки.
– Может, отметим этот знаменательный день? Я ведь отчаялась услышать от тебя что-то подобное. Погоди-погоди, сейчас. Включу подходящую музыку.
– Да сядь ты!
Розалин подняла руки, словно сдаваясь, и опустилась на стул напротив меня. Она подперла подбородок костяшками пальцев и натянула маску заинтересованности.
Мерзавка!
– Нам нужно разъехаться по другим квартирам. Поселим сюда кого-нибудь или уговорим нэлда расторгнуть договор аренды и вернуть задаток.
– Ты вообще, что ли?..
Она пару секунд смотрела на меня большими глазами, а затем расхохоталась. Да так звонко, что захотелось усомниться в собственных словах.