Как жить человеку на планете Земля?

Тор Вик

Шеллинг: Это общие формы «облачения» бесконечного в конечное. Художник, словно повинуясь некоему инстинкту, включает в свое произведение помимо того, что явно входило в его замысел, некую бесконечность, в полноте своего раскрытия недоступную никакому конечному рассудку (бесконечность бессознательного).

Виктор: Г. Гегель предмет искусства вообще определяет, как «стремление изображать с разной степенью адекватности (в различных пространственных и временных формах) если не дух божий, то образ божий и божественное и духовное вообще». Развивая эти идеи, он выделяет (и отделяет) пространственные и временные художественные формы (видимо, не в абсолютном смысле, а по преимуществу акцентов выражения и рецепции). Пространственные объемные художественные формы (архитектура, скульптура) интерпретируются как характеристики

преимущественно материального бытия вещей в этом мире (абсолютная идея актуализируется, по его мнению, таким образом, и в форме пространственного существования материи и в форме соответствующего чувствования человека). Временные формы (живопись, поэзия, музыка, – по его определению) – интерпретируются им в большей степени, как признак их духовного (субстанциально-энергетического) бытия, или бытия в мире идей. При этом, время, по Гегелю, является даже подлинным отрицанием пространственности, – во временном заключены как бы в снятом виде моменты становления (некая длительность). Абсолютный дух, отмечает он, существует единственно и только во времени (мир платоновских вечных идей, мир вечности христианского Бога-Творца вроде бы не рассматривается, – речь идет о неком абсолютном времени, или лучше сказать об абсолютной длительности). Материя же, трактуемая как некая проекция, объективация абсолютного духа, существует уже в пространстве нашего чувственного мира, (рождая идею времени как бы уже второго, низшего порядка). Таким образом, учитывается, что время, как уже отмечалось, – в какой-то степени и производная пространственных восприятий человека, – результат сравнения пространственных образов в памяти. Поэтому и предмет искусства вообще он определяет, вновь повторим, как стремление изображать с разной степенью адекватности (в различных пространственных и временных формах) если не дух божий (может быть как намек на вечность), то образ божий и божественное и духовное вообще.

Рационалист: Поэтому и Анри Бергсон в дальнейшем также ищет иную, более фундаментальную характеристику времени и определяет его как некую «длительность», непрерывную изменчивость мира, существующую независимо от нашего восприятия. Он создает концепцию истинного, по его мнению, времени (как длительности, чистой длительности), противопоставляя ему эмпирическое время материального мира, которое трактуется как пространственное время, понятие которого и рождается через восприятие пространства (промежуточная стадия между длительностью и ощущением пространства). Таким образом, он как бы возрождает взгляды Ксенократа, который гораздо ранее развивает идею прерывности времени, фиксируя, похоже, связь с психологической проблемой квантованности, пространственности, кинематографично-сти восприятия. И действительно, наблюдение изменений в мире явлений связано с оценкой их количественных характеристик, величин образов восприятия, т. е. понятие времени можно считать опять-таки функцией пространственных характеристик восприятия.

Бергсон: Механизм обычного сознания имеет кинематографический характер и не отражает целостную жизнь нашего Я. Математическое естествознание, в частности, игнорирует истинное время, распыляя его на моменты, отрезки, точки, пренебрегая наиболее интимным, что есть во времени, – непрерывной работой и жизнью нашего Я с его творческой активностью, когда Я всецело предается жизни, когда нет резкой границы между настоящими и предшествующими состояниями сознания. Последнее и есть актуализация чистой длительности, которая проявляется в творческом познании через акт интуиции в чистой памяти, связывающей прошлое и будущее человека. Память – это способность, независимая от материи.

Виктор: А от Бога? Может быть, это есть психологический механизм, как раз и вложенный в человека Богом? Длительность во многих случаях относится Вами только лишь к сфере духа и определяется посредством памяти (и в этом отличие от Гегеля и близость к Августину Аврелию). Но при этом Вы же утверждаете, что посредством памяти человек преодолевает время (время мира явлений, прежде всего, и может быть в какой-то степени, и абсолютное время, неудержимо влекущее нас вперед), трансцендирует, соприкасаясь с вечностью, прикасаясь к божественному. Память и бессознательное трактуются, как структуры непосредственного соприкосновения личности с богом, сохраняющие прошлое в своей целостности в рамках временного континуума жизненного порыва (это особый вид энергии, по Вашему мнению, поддерживающий динамизм мира в противовес энтропии материального мира). Откуда? – Возможно, от Бога-Творца.

Бергсон: Невозможно установить различие между длительностью, разделяющей два момента, и памятью, соединяющей их друг с другом. «Я» следует рассматривать как ядро внутренней активности, момент саморазвития некоего мистического волевого начала, творческого духа, и как основу тождества личности. Есть непрерывная мелодия нашей внутренней жизни, которая тянется неумолимо от начала и до конца нашего сознательного существования, – это и есть наша личность.

Виктор: Вы рассматриваете память и как основу творчества (чем основательнее освоено прошлое, тем больше степень творческой свободы). Соответственно анализируете творчество, как непрерывное созидание абсолютно нового в мире искусства. За счет чего это происходит, в чем движущие силы этого процесса? Можно представить это общее свойство творчества, как запрограммированное Богом, творящим конкретный мир, а возможность созидания абсолютно нового, – как обуславливаемую наличием иерархии миров и иерархии богов. При этом главной движущей силой искусства Вы считаете некое, как бы обожествленное время (чистая длительность?), в котором «при полном отсутствии материи творится форма». Художнику Вы отводите роль интуитивного провидца (форм, вечных идей) настоящего в прошлом и в будущем.

Бергсон: Искусство дает (должно давать, – настоящее искусство) в мгновении вечность, раскрывает каждое мгновение как длительность. Художественная деятельность и художественное переживание предполагают отождествление Я-художника и мира идей в момент творчества, субъекта-рационалиста с объектом (художественным предметом) в момент восприятия.

Виктор: Это предполагает уже некое «эстетическое время» (существующее лишь в момент творчества и в момент восприятия произведения искусства человеком, способным к этому), что является основой всех Ваших рассуждений об искусстве и творчестве. Кстати, Николай Бердяев также развивал схожие мысли о творчестве.

Бердяев: Всякий творческий акт есть как бы взлет в иной план существования – акт трансцендирования, обретения Творцом истинной свободы.

Рационалист: Свою концепцию длительности Бергсон использовал для трактовки романтического понимания символа. Он сформулировал принципы, на которые опирались символисты следующего поколения, поставив вопрос об образе с позиций передачи не столько функциональной предметности, сколько почти неуловимой тонкости переживания.

Виктор: Эдмон Гуссерль также разработал схожую теорию необратимого субъективного времени, которое есть свойство и структура сознания. Он учил, что сознание в своей сущности само есть время. Прошедшее заключено в настоящем, настоящее не проходит (остается в памяти). Сравнение настоящего и прошлого – механизм возникновения сознания. При этом он, похоже, вообще исключал из философии категорию объективного времени, трактуя его, как восприятие человеком проявлений некой «жизненной воли».

Гуссерль: Время – это характеристика динамичной, находящейся в состоянии становления, непрерывного выхождения за свои пределы интенциональной жизни сознания. Творческая активность сознания понимается, как абсолютно направленная жизненная воля. Время – это форма единства всех переживаний в потоке переживаний, обуславливающая интенциональность, направленность в будущее, предвосхищение будущего. Временность, темпоральность является фундаментальной и изначальной структурой творческой активности.

Виктор: Может быть, лучше так сказать: творческая активность художника проявляется в отображении им «неуловимой тонкости переживания» (Бергсон), в отображении этого собственного переживания в «потоке переживаний» человека (Гуссерль), что он и ощущает, как темпоральность бытия, как некое единство прошлого – настоящего – будущего, как проявление активности некой «жизненной воли»? Соответственно, и Освальд Шпенглер отождествлял время с судьбой и полагал недоступной научному познанию идею судьбы, скрывающуюся за словом время. Он также относил их к области непосредственного переживания и интуиции, когда осмысление возможно только через миф (это ключ к проблеме времени, – связь с вечностью). В настоящем мира явлений он остро ощущает исчезновение, в прошедшем, соответственно, – тленность.