Калифея
Шрифт:
Консьержка мило рассмеялась.
– Удачи, кириэ 1 Илиадис.
Благодушно склонив голову, он последовал в игровой зал, разделенный на несколько комнат. Каждая представляла свою стихию: рулетка, слоты и карточные игры, среди которых был популярен греческий холдем 2 .
Приам зашел в уборную, привел себя в порядок, купил воды и вернулся в зал. Он не решался подходить к столам, где играли на тысячи, а иногда и десятки тысяч, сначала решил прощупать удачу за одним из слотов.
1
Кириэ – господин. Кириа – госпожа.
2
Первоначально известный как Tight hold'em – разновидность техасского холдема, который перешел в омаха-холдем.
Уже второй слот дал ему победный спин 3 в лабиринте Минотавра. Звон золота в игровом автомате привлек внимание двух молодых парней, которые, судя по их настроению, уже спускали последние деньги. Через минуту они подошли к Приаму.
– Разрешите, мы за вас поболеем? Сегодня у нас не задалось, даже не успели насладиться процессом.
У обоих под глазами были синие, а местами и розовые, мешки. Вероятнее всего, они вошли в казино первыми, а уйдут последними. «Достанут», – подумал Приам.
3
Вращение.
– Извините, я люблю играть в тишине, один.
– Мы постоим, ниче? – с акцентом спросил его товарищ.
Приам отвлекся от слота и раздраженно посмотрел на того, кто с ним говорил. Хотелось ответить коротко и грубо, но этого не пришлось делать. Все поняв без лишних слов, они развернулись и, тихо переговариваясь, ушли.
Рука потянулась к красной кнопке, с ее нажатием барабан завертелся. Медленно, лениво завертелся, тяжело опускались в ниши один за другим Тесей, Ариадна, Минотавр, снова Ариадна и снова Тесей. По диагонали слева направо до оси пополз нитью выигрыш с небольшим номиналом, а затем контуром выделилось изображение Минотавра. Он забил себя по груди и ударил по своду барабана. Выпало семь бонусов, и в ту же секунду ладони игрока вспотели, а глаза стали жадно требовать монет.
Воздух наполнял легкие, но не мог их насытить. Приам едва не задыхался, но наживка, не отпуская его из своих лап, заставляла жить.
С полсотни евро ему удалось подняться почти до тысячи. Теперь, – подумал он, – можно и за рулетку. Пополнив карту суммой для более серьезной игры, он решил перебраться из комнаты низкого пошиба за солидный стол. Приам, повесив пиджак, зашел в уборную и снова привел себя в порядок. Он с хрустом выпрямил спину, закатал рукава и расстегнул вторую пуговицу на рубашке. Умывшись, вытерся бумажными полотенцами, затем вернулся в зал: он грезил о том, что фарт всегда на стороне смелых. Но почему же тогда и смелому не быть на стороне фарта?
Сам того не заметив, мужчина уже провел за автоматами целый час. Комната, где крутили рулетку, уже кишела людьми. Несмотря на это, там стояла почти идеальная тишина, которую нарушали только щелчки кнопок. Дым клубился под вытяжкой. Приам поторопился занять место за тем столом, где было меньше игроков.
На таблице минимальная внутренняя ставка, как и внешняя, начиналась с пяти евро; максимальная внутренняя – сто евро, тогда как внешняя значилась в пять тысяч.
Илиадис получил фишки красного цвета номиналом по двадцать евро. Крупье, подписав стоимость фишек, положил их на край стола.
Любопытно, что за пределами стола фишки не представляют никакой ценности, но пока игрок сидит за столом, у него при взгляде на них перехватывает дыхание, и едва сердце не уходит в пятки, когда их забирают руки дилера.
– Джентльмены, позвольте присоединиться, – сказал Приам, окинув взглядом троих молодых людей.
Его высокомерно встретила голубоглазая девушка с распущенными ниже плеч каштановыми волосами, разминавшая плечо богато одетого друга. На один только бриллиант, украшавший ее шею, Приам мог месяц не выходить из игорного дома. Хотя, подумал он, все зависит от того, как поведет себя рулетка.
– Начнете с наружных ставок? – исподлобья спросил мужчина. Он протянул руку и представился: – Меня зовут Прочорос, а это – мои друзья, Саймон и Кальяс. – Анни, поздоровайся с новым игроком, – обратился он к девушке, оплетшей его шею. – Может, теперь станет интереснее.
– Добрый день, – лениво ответила девушка.
– Приветствую всех и желаю удачной игры, – сказал Приам улыбаясь.
В такие минуты кириэ Илиадис ощущал прилив бодрости и неподдельную радость. Его окружали незнакомые люди, и каждый, оставив свои заботы, приходил сюда, словно для того, чтобы погрузиться в иную реальность. Кто-то видел в играх шанс разбогатеть, кто-то тешил свое самолюбие, искал славу, а кто-то добровольцем вступал в ряды партизан непровозглашенных карточных войн.
Началась напряженная игра, за первые двадцать минут которой Приам выложил все, что выиграл в слотах. Сперва подвел цвет: он ставил на красный, а выпал черный. Затем он рискнул, поставив на первую дюжину, но и тут колесо фортуны покатилось мимо. Тогда он попробовал поставить на нечетные, а после неудачи повторил, решив взять упрямством, но и в этот раз руки крупье безжалостно забрали небольшую стопку его фишек в пользу казино. Приам рассмеялся, но уже готов был съесть свой галстук. Он взял паузу и попросил у Прочороса сигарету.
Кириэ Илиадис не курил. Иногда лишь брал в руки сигарету, считая, что нужно сбивать жизнь с привычного ритма, дабы она не застоялась. Маленькие уловки, считал он, помогают идти большими шагами. Конечно же, мысленный монолог был не о сигаретах.
В казино стягивалось все больше людей. Стало очень накурено. Вытяжка не справлялась: дым висел уже прямо над головами гостей. Девушки, сопровождавшие мужчин, кашляли и, вдоволь напитавшись вниманием не самого благочестивого общества, сошлись у барной стойки.
Среди игроков были иностранцы из ближнего зарубежья. Они вели себя как дома, не проявляя особой вежливости и шутя с крупье о том, что в скором времени опустошат денежный карман казино «Эпос-Рояль».
Приам затушил сигарету, размял шею и утер лицо липкими от пота пальцами. Семь фонарей, – вспомнил он. – Семь.
В новом спине Прочорос поставил на крест, получив шанс восемь к одному, Саймон поставил на шесть номеров, надеясь поднять в ставке пять к одному, а Кальяс выбрал колонну, поставив на двенадцать номеров, что дало бы ему в случае успеха двойной выигрыш при незначительных потерях.