Калигула. Тень величия

Голубева Юлия

Калигула откинулся на подушки.

— Я славно попутешествовал в компании старых друзей. Увидел, как живет моя империя, побывал в южных городах, даже на Сицилии видел, как извергается Этна. Я принял это как знак, что Юпитер гневается на меня, что я оставил Рим, и поспешил повернуть обратно.

— Ты слышал, цезарь, что недавно убили Пираллиду? — спросил Ирод, опуская темные глаза.

— Убили? Но префект города доложил, что она покончила с собой, повесилась, — Калигула даже привстал с ложа. — Он посмел обмануть меня?

— Откуда мне знать подробности,

мой император? — заюлил Агриппа. — Сама повесилась, или кто-то повесил? Не думаю, что префект Рима осмелился бы доложить тебе заведомую ложь.

Про себя Ирод обратился с мольбой к Меркурию, чтобы Калигула успокоился. И бог, похоже, не оставил его мольбу без внимания.

— Наверное, она не перенесла того, что ей пришлось покинуть мой дворец. Вероятно, питала ко мне страсть, — напыщенно заметил Калигула, — поэтому и наложила на себя руки.

«Да уж, — мысленно ответил ему Ирод. — А перед тем заодно утопила и служанку. Какое счастье, что тупой и ленивый римский префект решил представить все, как самоубийство!»

— Чудесный праздник ты устроил сегодня для Рима, цезарь! Его надолго запомнят квириты и будут возносить за тебя благодарственные молитвы богам!

— Скоро они будут возносить молитвы в моем храме моему божеству! — ответил Калигула. — Курить фимиам и приносить в жертву самых диковинных животных! Я не удовольствуюсь простым домашним скотом.

— Почту за честь, мой бог, вступить в жреческую коллегию, — воодушевился Агриппа, но увидев, как удивленно посмотрел на него, иноверца, Калигула, понял, что сказал глупость. — А не позвать ли к нам моего друга испить вина? Ты еще не знаком с ним.

Он указал на сидевшего вдалеке от них Германика. Около миловидного юноши вились гетеры, и одна из девушек уже уютно устроилась у него на коленях.

— А мне есть до него дело? Я впервые вижу этого юнца в Риме. Если не ты привел его с собой, то, ручаюсь, приглашения он не мог получить, — ответил Гай.

— Мой цезарь, я уверен, ты захочешь познакомиться с ним поближе, — сказал Ирод. — Да, он пришел вместе со мной. По приезде я столкнулся с ним в доме твоего дяди Клавдия. Он приютил его и пообещал выхлопотать хорошую должность. Это Фабий Астурик, племянник твоего друга Фабия Персика.

Гай опять привстал, на этот раз от удивления.

— Я думал, у Персика не осталось в живых ни одного родственника.

— Сестра двоюродная, не родная. Она долгое время не общалась с семьей, потому что вышла замуж против воли отца, сбежала с мужем. Оба уже давно умерли от какой-то болезни, а юноша, когда вырос, решил отыскать родню, но опоздал и пришел к другу своего дяди Клавдию Тиберию, — выкрутился Ирод, посчитав, что Калигула не станет морочить себе голову таким вопросом, откуда молодой человек знает друзей Фабия, если не застал того в живых.

Агриппа замахал рукой, призывая Астурика присоединиться к ним. Юноша приблизился, почтительно склонился перед императором, приложил губы к его сандалии, и, наконец, ему дозволили подняться.

— Садись рядом! — сказал Калигула. — Я сразу подумал, глядя на тебя, что ты кого-то мне напоминаешь. Я рад, что у моего дорогого друга остался племянник. Ты можешь занять место Персика в жреческой коллегии авральских братьев. Он не назначил преемника, к тому же мы лишись еще двух наших братьев, моего дорогого тестя и Тиберия Гемелла. Коллегия не может исполнять свои обязанности, пока не возместит все утраты.

Ирод чуть не поперхнулся от изумления. Этой чести удостаивался далеко не каждый знатный и богатый патриций. Калигула продолжал развивать свою мысль:

— А сейчас подойди к Тавру Статилию Корвину и передай ему мое распоряжение завтра же приступить к твоему обучению.

Лицо Астурика озарила улыбка, и он пал к ногам повелителя. Гай Цезарь милостиво позволил ему встать и дал знак, что аудиенция закончена. Авл Вителлий недоуменно смотрел юноше вслед.

— О, мой господин! Ты дал малознакомому юнцу наивысшую награду, ту, о которой я не смел и просить у тебя, — обратился он к Гаю.

Калигула уловил в его голосе нотки упрека.

— А надо было осмелиться, мой дорогой друг! Только вот ты слышал, что свободны еще два жреческих места, но я уже назначил кандидатов: твоего отца и Эмилия Лепида. Так что тебе придется ждать, когда твой отец перед смертью назначит тебя своим преемником.

Обиженный Авл молча поклонился и пересел в конец стола. Калигула усмехнулся.

— Ты и впрямь, мой цезарь, чересчур был милостив по отношению к Астурику, — позволил себе заметить Агриппа, жующий ножку куропатки в сливовом соусе.

Гай беспечно махнул рукой:

— Фабий был другом моего отца, а затем и моим. К тому же он завещал мне все, что имел. Благодаря его завещанию, я расплатился с долгами. Я полностью растратил его наследство, зато кредиторы перестали меня преследовать. Знал бы я тогда, как близка власть, может, и придержал бы его недвижимость в Тарраконской Испании, серебряные рудники и дворец в Риме. Поздно теперь сокрушаться. Что сделано, то сделано.

Агриппа про себя подумал: знал бы цезарь, как поживился на этом его тесть. По поддельному завещанию Калигула получил только треть имущества Фабия Персика.

Но сейчас не время ворошить прошлое. Если уж цезарь так милостиво настроен к родственнику лучшего друга, то следует этим воспользоваться, чтобы влиться в его окружение. Оставалось только загадкой присутствие Эмилия Лепида у дома Пираллиды — требовалось скорейшее разрешение этого вопроса. Он мог стать опасным для осуществления заговора, общие черты которого еще только вырисовывались в изобретательном уме Ирода Агриппы.

В разгар праздника номенклатор доложил о приезде сестер цезаря. Они, ослепительные в своей красе и блеске драгоценностей, точно молнии, ворвались в пиршественный зал. Смолкла музыка и остановились танцовщицы, настолько прекрасны были эти две женщины, одна из которых, по обыкновению, брызгала ядом, а другая ее мелодично успокаивала.