Шрифт:
Средневековье – эпоха скучная. Можно, конечно, объявить войну особенно надоедливому соседу или поучаствовать в каком-нибудь турнире, но этим список развлечений, пожалуй, и заканчивается. Да и где вы найдете в благословенной Апландии героя, который рискнул бы сразиться на ристалище или перекинуться в кости с Великим и Ужасным сиром де Ружем бароном де Френом, Истребителем Драконов, Колдуном и Магом, когда вся округа буквально трепещет от одного только упоминания его имени. А между тем человек я мирный, просвещенный и возможно даже гуманный. О степени собственной цивилизованности я даже не говорю. Впрочем, последнее, не моя заслуга, а достижение той эпохи, из которой меня забросило сначала на остров Буян, а потом и в забытую Богом Апландию, где меня угораздило жениться на местной девице и завести детей. Я всегда считал себя везунчиком, но с благородной Маргаритой мне повезло особенно сильно. Это благодаря ей я связался
– Пожалуй, с этим твоим утверждением я не соглашусь, – вскольз заметил сир Марк де Меласс, потягивая вино из позолоченного кубка. – Все-таки липовая фея Моргана не была пятым колесом в созданной Люцифером колеснице.
Про благородного Марка могу сказать только одно – тот еще тип. В Российской Федерации он известен как актер Марк Ключевский, а в далекой от нас по времени и давно уже вроде бы почившей Атлантиде его знают как царевича Мрака сына Аталава, рожденного знатной женщиной из клана Белого Волка и потому имеющего склонность к оборотничеству. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что в Атлантиде и Гиперборее вся знать страдала этим недостатком, который их усилиями был возведен в ранг достоинства. Однако в благословенной Апландии оборотничество не в почете и даже более того. Во всяком случае, досточтимый отец Жильбер не раз намекал нам с Марком, что подобные способности к перевоплощению, возможно и невинные по своей сути, будут весьма негативно восприняты святой инквизицией, буде мы вздумаем демонстрировать их на публике. Разумеется, мы не настолько глупы, чтобы пренебречь советом знающего человека. И если бы не менестрель Бернар де Перрон никто из соседей никогда бы не узнал о некоторых особенностях наших в остальном вполне здоровых организмов. Справедливости ради надо сказать, что слава колдуна и оборотня принесла Марку кое-какие дивиденды. В частности когда он вздумал жениться на вдове недавно почившего графа де Грамона и прибрать к рукам его замок, во всей Апландии не нашлось человека, осмелившегося ему в этом помешать. Хотя недовольные, конечно, были, особенно когда новый муж благородной Дианы присвоил себе не только замок и земли, но и титул. Особенно усердствовал некий сир Антуан де Шаузель, доводившийся покойному графу дальним родственником. Впрочем, связываться с оборотнем и он не рискнул, зато во всю брызгал ядом по округе, пытаясь опорочить глупыми сплетнями не только графа Марка де Меласса де Грамона, но и вашего покорного слугу сира Вадимира де Ружа барона де Френа.
– А что, досточтимый отец Жильбер, крестового похода в ближайшее время не предвидится?
Отец Жильбер разделял с нами нехитрую трапезу и был активным участником беседы. Старый кюре был осведомлен о наших с де Мелассом недостатках лучше чем кто-либо в округе, но почему-то не предал нас анафеме, а пытался наставить на путь истины благочестивыми проповедями. Возможно, он полагал, что в краю, где нечистая сила правит бал вот уже многие сотни лет, иметь под рукой парочку прирученных оборотней не так уж плохо. Вопрос ему задал я, ибо считал крестовые походы полезным начинанием, поглощавшим неуемную энергию средневековых рыцарей, которая в противном случае выплескивалась на головы миролюбивых соседей, погружая в усобицу всю округу.
– К сожалению, я давно уже не получал вестей из папской курии, – развел руками кюре.
С информацией в Апландии дело обстояло еще хуже, чем с развлечениями. Ни телевидения, ни радио, ни Интернета. Мобильники и те здесь не работали. Чтобы обменяться парой фраз с тем же де Мелассом мне приходилось либо самому отправляться в замок Грамон, либо посылать к графу гонца, с приглашением пожаловать в гости. Все мои попытки цивилизовать местное население и ввести в обиход хотя бы телеграф с примитивной азбукой Морзе вызвали такую негативную реакцию духовенства, что я вынужден был оставить эту мысль до лучших времен, а точнее до начала двадцатого века.
– А если на побережье высадятся сарацины? – сокрушенно покачал я головой. – Или, скажем, нурманы вздумают напасть на беззащитную Апландию? А мы будем спокойно пить вино, пока они не доберутся до стен наших замков.
– Какие еще нурманы? – удивился отец Жильбер. – Никаких нурманов в наших краях отродясь не бывало. Правда, несколько столетий назад нас беспокоили варги с острова Рюген, но ныне упоминания о них сохранились лишь в старых летописях. Отпетые были разбойники, однако после разрушения капища их мерзкого идола в Араконе, набеги варгов прекратились.
– А этого идола случайно не Велесом звали? – насторожился я.
– Его звали Световидом.
К сожалению, в замке Руж не было Вацлава Карловича Крафта, знатока древних мифов, и мне не у кого было уточнить, кем был этот Световид, и к какому роду племени принадлежали загадочные варги, о которых упомянул отец Жильбер.
– Варги или руги, как их еще называли, были славянами, – пояснил мне Марк Ключевский. – А остров Рюген имел и другое название у наших славных предков, под которым он и сохранился в памяти потомков – остров Буян.
– Откуда ты знаешь? – удивился я.
– Мне рассказывал об этом монсеньор Доминго.
– А о Световиде тебе верховный жрец храма Тьмы ничего не рассказывал?
– Возможно, Световид был одним из воплощений верховного божества славян Рода, не исключено, что в свою очередь Перун, а следовательно Юпитер был одним из его воплощений.
– Ты хочешь сказать, что храм Йопитера и есть то самое капище Арконы, про которое нам сообщил отец Жильбер?
– Скорее всего да. Между прочим, знаменитый Рюрик, которому приписывают основание нашего государства, был варягом или варгом, то есть выходцем с острова Буян. Эти самые варги, варяги, руги или русы, если верить арабским источникам, нападали в свое время не только на Апландию, но и на Севилью и вообще воевали по всему побережью. Не исключаю, что они не только воевали, но и оседали в Апландии в качестве владетельных сеньоров.
– Выходит, они могли знать о гробницах древних атлантов?
– Скорее всего, не только знали, но и черпали из них свое могущество.
– Что вы на это скажите, отец Жильбер? – обернулся я к старому кюре.
– Предки сира Гийома де Руж действительно были пришлыми в наших краях. Но когда они здесь появились и откуда пришли, сказать трудно. Во всяком случае, замок в котором мы сейчас находимся до сих пор иногда называют Ругом, а не Ружем. Следовательно и предков благородного Гийома раньше называли синьорами де Руг. То есть господами из Руга.
Что ни говори, а экскурс в древнюю историю получился весьма любопытным. Недаром же умные люди говорят, что мир тесен. Теперь выясняется, что он тесен не только в пространстве, но и во времени. Выходит, остров Буян сыграл весьма заметную роль не только в нашей, но и во всей европейской истории.
– Я тебе рассказывал, что недавно видел Анастасию?
– Какую еще Анастасию? – Погруженный в глубочайшие раздумья о судьбах мира я не сразу отреагировал на вопрос Марка.
– Зимину.
– Что? – я даже привстал с кресла от удивления. – Графиню де Вильруа?
– А она разве графиня? – в свою очередь не поверил мне Марк.
Я вас умоляю. Какие могут быть по этому поводу сомнения, если я собственной персоной присутствовал на ее бракосочетании с благородным Артуром де Вильруа. И обвенчал Анастасию с оборотнем никто иной как сам монсеньор Доминго. Правда, свадьба закончилась грандиозным мордобоем, унесшим не один десяток жизней, но чего не бывает на народных гуляниях.