Калитка счастья, или Спасайся кто может!
Шрифт:
— Может, я и лапотник, да только не мне у дурачка уму-разуму учиться, — ловко увернулся Иван.
— Да как ты смеешь! Ну берегись, попал ты мне под горячую руку! — пригрозил Кощей.
Эти слова напомнили Ивану о его странном недуге. Добрый молодец вдохнул поглубже и изрыгнул столб пламени. Не успел Кощей опомниться и сообразить, что к чему, как плащ на нём занялся. Кое-как сбив пламя, хозяин башни поостыл.
— Вижу, Иван, ты сильно горяч будешь, — примирительным тоном сказал он. — Коли потолковать хочешь, давай потолкуем. Зачем же сразу дурачком обзываться?
— Да как же тебя иначе назвать, ежели ты царевну украл, а того не ведаешь, что она Яга. Про то и в газете написано, — усмехнулся Иван, ткнув пальцем в статью.
Кощей теперь и сам понял, что опростоволосился. Надо было срочно исправлять ошибку.
— Так ты, Вань, за царевной, что ль? Бери, я тебе её без боя отдам, — ласково подступился он к Ивану.
— Ясное дело без боя. Что она, часы, что ли, чтобы с боем быть? Только я теперь умный. Мне она ни к чему, — отказался Иван. — Скажи лучше, где твоя смерть хранится.
От подобной наглости Кощей лишился дара речи. Некоторое время он молча смотрел на нахального гостя, а потом, едва сдерживая гнев, прохрипел:
— Ну ты, Иван, говори, да не заговаривайся. Может, я и дурачок, но ведь не настолько, чтобы свою жизнь ни за грош отдать.
— Так разве с Ягой жизнь? — покачал головой Иван.
— Возьми царевну по-хорошему, иначе я тебе голову с плеч снесу, — пригрозил Кощей.
— Не возьму, хоть убей! Скажи, где твоя смерть хранится, тогда ещё подумаю, как тебя от царевны избавить. Сам выбирай, что лучше: тысячу лет в дураках ходить или от бессмертия отказаться, но прослыть умным, — предложил Иван.
Кощей заскрежетал зубами от злости, но в словах лапотника была доля правды.
— Ладно, чего не сделаешь ради доброго имени, — вздохнул он и нехотя кивнул на сундук: — Там моя смерть.
Стоило Ивану распахнуть крышку сундука, как оттуда выскочил заяц. Схватил его Иван за уши, а заяц в крик: «Чего прицепился? Не видишь, спешу!» От удивления добрый молодец разжал кулак, и косой помчался прочь, но впопыхах стукнулся о дверной косяк. Тотчас из зайца вылетела утка и повернула к окну. Хотел Иван её за хвост ухватить, да промахнулся. Утка от страха снесла яйцо и улетела прочь. Яйцо упало, раскололось, и из него выпала иголка с кощеевой смертью.
Ни Ивану, ни Кощею было невдомёк, что в это время лесовики сложили последнюю пару карточек.
Иван поднял иголку, и тут на шум в горницу заглянула Елена Прекрасная. Она была так хороша собой, что, увидев её, добрый молодец позабыл обо всём на свете.
— Слышь, Кощей. Ты мне давеча царевну хотел отдать, так я её с собой увезу, чтоб ты не мучился, — сказал он.
— Э-э, нет, она мне самому нужна. Разве что на иголочку поменяемся, — хитро прищурился Кощей.
— На, штопай, — Иван вручил Кощею иголку.
— А ты со своей невестушкой топай, покуда я добренький. Скатертью дорожка!
Проводив их взглядом, Кощей задумчиво произнёс:
— Интересно, что же это было за наваждение?
В небе появилась чёрная точка. Кощей пригляделся и увидел Бабу-Ягу. Рассекая помелом воздух, она во всю прыть неслась в ступе, будто за ней гнались.
— Слыхал новость? — крикнула старуха. — Это пришлые хулиганы нас околдовали. Мало нам местных разбойников, так ещё чужаки притащились! Ну я им сейчас задам самобранку!
— Погоди, мне тоже кое-кому надо показать, кто тут дурачок, а кто умный, — сорвался Кощей.
В это время гром загремел, земля задрожала и появился Змей Горыныч:
— Садись, братан, на спину, подвезу. Их, говорят, трое. Сейчас хорошенько пообедаю, по штуке на голову! — крикнул он.
— Стой, зелёный! Разогнался! Тебе бы только обжираться в три глотки. И для старушки оставь кусочек, — напомнила о себе Баба-Яга, изо всех сил работая помелом.
Заметив погоню, Колоброд, Тюхтя и Мастеря припустили со всех ног. От страха Тюхтя даже забыл про пир горой, а у Колоброда отбило всякую охоту искать приключения.
Небо потемнело: на лесовиков упала тень громадного трёхглавого Змея.
— Караул! Спасайся кто может! — завопил Тюхтя.
Друзья уже прощались с жизнью, как вдруг увидели пограничный столб с висящей на нём знакомой калиткой.
Сделав отчаянный рывок, лесовики прошмыгнули в калитку и что было сил навалились на неё с другой стороны, но с удивлением увидели, что находятся в родном лесу. Калитка по-прежнему лежала на земле. Небо было затянуто унылыми серыми тучами. Промозглый осенний дождик моросил, не переставая. Земля размокла, и грязь чавкала под ногами.
— Эх, хорошо-то как! — воскликнул Мастеря.
— Красота! Я из дома больше ни ногой, — подтвердил Тюхтя. — От этих приключений ещё похудеешь ненароком. Хорошо, что всё благополучно закончилось.
— Да, в гостях хорошо, а дома лучше, — сказал Мастеря. — Айда по домам!
— А как же калитка? — спросил Колоброд.
— Тьфу на эту калитку! Видеть её не хочу, — сплюнул Тюхтя.
— Пусть тут валяется. Не тащить же её назад, — махнул рукой Мастеря.
— Может, ещё пригодится, — многозначительно заметил Колоброд.
Лесовички оставили калитку мокнуть под дождём и поспешили по домам.
Часть II
Матвейка любил зиму, особенно январь, потому что это было время самого замечательного праздника. Наступал Новый год с весёлыми утренниками на ёлках, детскими спектаклями, клоунами и подарками. Обычно всё семейство встречало Новый год на даче.
Там они наряжали не какую-нибудь искусственную, а самую настоящую ёлку, которая росла перед домом. Накануне праздника её украшали разноцветными гирляндами, на ветках развешивали игрушки и конфеты. В новогоднюю ночь вокруг ёлки водили хоровод, а наутро под ней появлялись подарки.