Калки. История одного воплощения. Часть вторая
Шрифт:
12.
Мне приснилось, что я счастлива была
Десять лет, а может, и два дня,
Две минуты, две секунды, только вздох…
Я вдохнула, наконец-то ожила -
Ты любимый в этом мне помог…
Я страдать не смела в этом сне,
В нём я разучилась даже плакать…
Откопала я себя в земле
Опровергнув память
О моей кончине ранней
И моей погубленной судьбе.
Ты меня во сне том полюбил,
Полюбил ты женщины сердечко…
Целовал мужчину и постель с мужчиной разделил,
Опровергнув то, что это грешно…
Как боюсь,
По ночам так часто я рыдаю…
Знаю… нет, не знаю, лишь гадаю, не гадаю,
а себя пугаю, говоря о том,
что я с каждым вдохом просыпаюсь…
и когда проснусь, настанет день,
а меня уже не станет…
Я привыкла к счастью,
словно привыкала много-много лет,
а без счастья сразу умирают….
– Что пишешь? Стихи?.. – спросил Саша. Они ехали в автобусе, через полчаса должны уже подъезжать к Морскогорску. – Ты давно не писала… Покажешь?
– Пока нет… – ответила Инга. – Не сердись… Я пока не поняла, радостные они или грустные. Я всегда так. Как напишу, должно пройти время, чтобы я сама могла их полюбить. А когда только что они родились, кажутся неотрывными от меня. И я их не могу… так сказать, рассмотреть, ну как саму себя не увидишь же, если только нет зеркала…
– Ты сказала, думаешь, что они грустные… Тебе грустно?
– Да… очень. Вообще, знаешь, Саш, очень противоречивые чувства сейчас. Радостно от того, что скоро будем дома, хотя мой дом это всего лишь стены. Меня никто не ждет в этом поселке, он всегда был мне чужим. Но мне почему-то радостно. И грустно от того, что отпуск закончился. Мы так замечательно провели время…
– Ага! Были в Севастополе, в Керчи, в Евпатории, Бахчисарае…
– Я не думала, что так будем интересно. И столько людей разных повидали. И этот… удивительный писатель…
– Аксёнов? Кстати я его книгу читаю…
– Да?
– Он здорово пишет, так чувства человека описывает изнутри, как будто сам побывал другим человеком. Роман интересный, «Несекс великого мага» называется. Про средневекового врача Парацельса, в детстве пьяные женщины его оскопили…
– Какой ужас! – сказала Инга. – Я когда училась на медсестру, много интересовалась темой о скопцах… Ну, ты понимаешь почему? (Саша кивнул). Подробно читала о них, о их вере, о том, как делается операция…
– Аксёнов тоже подробно описал… Читалось жутко… У меня аж там всё сжалось. (Инга улыбнулась). Этот врач когда вырос мощно испытывал влечение, но не мог. Ни члена, ни яиц, только маленькая дырочка, через которую он мочился…
– Этот человек, наверное, страдал? Ведь разрядки и не было, да?
– Я когда начал читать, тоже так думал. И как представил, сколько мучений. Но Аксёнов описывает, удивительное происшествие с этим врачом, после которого он открыл в себе некий эротический дар. Однажды, он прикоснулся к женщине локтем и испытал оргазм. Он потом открыл в себе, что может испытывать оргазм от прикосновения любой частью тела…
– Надо же? Это как бывает, когда удаляют один орган, его функцию берет другой… Здорово. Вот бы и мне член и яички удалить…
– Нет! Нет! – испугался даже этой мысли Саша. – И не думай об этом никогда, Инг! Ты не представляешь, сколько я удовольствия испытываю… Не смущайся, я сейчас честно скажу, – Саша зашептал на ухо Инги, – когда ты мне в попу входишь, я такие чувства непередаваемые испытываю. И часто думаю, вот мужики плюются и называют пидарами геев, но… мне вот кажется, стоит такое пережить, так они полностью поменяют свое мнение. Мне очень повезло, я могу испытать всё, что связано с сексом. У меня и женщина, и мужчина…
– Хорошо, Саша, я больше никогда не буду тебя пугать, – ласково улыбнулась она.
– Вот я запросто могу принять веру скопцов, – не удержался он от шутки, – потому что у меня и без… будет много секса с тобой.
– Ну, ты дурашка. Знаешь, не смешно. Ты мне важен целый. И… и я всё же надеюсь, что у нас будет ребенок.
– Я шучу. Не обижайся…
– Я тебе поколочу за такие шутки…
– Поколоти, а потом дашь мне больничный, – засмеялся Саша, – а то не охото на работу, а уже завтра.
– У меня еще неделя… Слушай, у меня идея! Возьми меня на базу, хочу быть скалолазкой…
– Окей, возьму, но с другой целью. Будешь кашеваром!
– Ух, ты какой! Эксплуататор!
– Еще какой…
Автобус остановился, и молодые люди пошли домой. Они весело разговаривали и смеялись.
– Знаешь, какой момент мне понравился в книге? – сказал Саша.
– Какой?
– Этот врач постоянно путешествовал. Когда он был в Кёнигсберге, то на берегу, когда гулял перед сном, встретил парня и девушку. Те недавно обвенчались, но у них было горе. Парень работал у одного купца. Купца обворовали, и тот решил, что это сделал этот парень. Купец пригрозил, если не вернет деньги, напишет донос королю. По тогдашним законам, парню бы отсекли руки. Он бы остался калекой. Врач выслушал историю, и сказал, что даст им деньги при условие, что они при нем займутся любовью…
– Подожди-ка, что-то это мне напоминает, – захихикала Инга.
– И мне это напомнило, – засмеялся Саша.
– Только Аксёнов нам деньги не предлагал. А вот интересно, кому-нибудь он предлагал деньги?
– А вот сейчас мы и узнаем? – вдруг изменился в лице Саша.
Инга посмотрела туда, куда сейчас глядел он. У забора их дома стояла машина, Тайота, а возле машины… сам Аксёнов. У Инги подкосились ноги…
13.
Как? Зачем? Почему? Читалось на лицах влюблённых. А Аксёнов стоял в белом костюме, неизменной фуражке капитана корабля, и курил трубку. Он видел их, но не подавал никакого знака, лишь мило ухмылялся, испуская струйки сизого дыма. Из-за автомобиля, «вышла» большая картонная коробка надписью на боках «Триада». Она прошла шагов три-четыре, затем опустилась на капот перед лобовым стеклом. За ней оказался Григорий. Издатель был напротив в черном костюме и цветастой рубашки под пиджаком, на шее был повязан платок. Отдышавшись, он заметил Ингу и Сашу и со всех ног бросил к ним.
– Ребята, как я рад! – обнимал их и целовал. А они настолько были ошеломлены неожиданным явлением, что только молча и безвольно отдавались этим дружеским ласкам. – Я так соскучился… По вам… По тебе, Инга… И… и по тебе, Саш… Я привез! Это… это сумасшествие, успех, мы молодцы! We Are The Champions! – частил он. – Ну, пойдёмте, скорее! Мне не терпится, показать… а еще кое с кем познакомить!
– Здравствуй, Гриша, – сказала настороженно Инга, когда Григорий освободил их от своих объятий. Саша ничего не сказал.