Калки. История одного воплощения. Часть вторая
Шрифт:
– Познакомьтесь, это… великий современный писатель Михаил Николаевич Аксёнов, – просто-таки кричал Григорий и повизгивал от радости Григорий.
– Здравствуйте, – произнес Аксёнов, протягивая руку. – Григорий преувеличивает, я просто неплохой литератор… Очень рад с вами познакомиться, Инга, я прочитал вашу книгу…
– Да! Это успех! Книга стала бестселлером! Благодаря мне первый тираж уже… представьте себе, уже раскупили, – вклинился в речь неугомонный издатель, разрывая клейкую полосу, которой запечатана коробка. – Вот глядите! – он извлек
– Красивая, – спокойно произнесла поэтесса, вертя книгу в руках. – Инга Оса. Гермес и Афродита. Издательство «Триада». Тверь. 2011 год… – прочитала она титульный лист
– Да! Я болван! Я забыл вас представить, – суетился Григорий. – Или нет… а?
– Мы, познакомились, Гриша, не волнуйся, – равнодушно сказала Инга, заметив, как Аксёнов мне пенис сквозь белоснежные штаны. Все трое сделали вид, что не знали до этого друг друга. – Давайте пройдем в дом. Я попробую собрать что-нибудь на стол… Мы только что приехали и…
– А у нас всё с собой. Да, Григорий? – сказал Аксёнов и направился к багажнику. – Молодой человек, вы не поможете пожилому мужчине? – обратился он к Саше.
Александр пожал плечами и молча подошел.
– И… и хорошо бы книги… книги занести… – взвизгнул издатель, чувствуя разочарование, потому что надеялся на иную реакцию. Когда ехал сюда, представлял, Инга как щеночек будет прыгать, всего расцелует, прижмется крепко к нему… А тут – всё как-то сухо… Запахом серотонина и не пахнет.
…над распоротым арбузом кружили две пчелы. Они сидели за круглым столом во дворе возле яблонь. Инга уже унесла пустые тарелки. Стояли бокалы с красным вином. Говорили о том, какой был путь сюда, что Аксёнов благодарен Григорию за то, что тот взял его с собой. Вернее, автомобиль самого писателя, и Григорий был только пассажиром… Писатель сидел рядом с издателем, а влюблённые напротив.
– …вы даже не можете себе представить, – говорил Михаил Николаевич, – как я благодарен Грише. (он похлопал издателя по бедру, и как-то и забыл убрать ладонь…). Для меня большая честь познакомиться с таким талантом. Вы, я уверен, восходящая звезда поэзии…
– Да, ну… глупости это, – махнула девушка рукой.
– Нет, это не глупости, – сказал Григорий. – Скажу по-правде, я шел на риск закладывая такой большой тираж. Двадцать тысяч. Мои маркетологи как один отговаривали. Поэзия сейчас, говорили мне, не продается. Но знаете, что я скажу, любому поэту не хватает такого человека как я, который продаст, что угодно… Весь тираж куплен. Я собираюсь пустить станок на такой же объем вновь… И кстати… я приехал ни только для того, чтобы показать книгу. Издательство собирается сделать презентацию в Москве, и я приехал оговорить дату…
– Мне нужно быть на презентации? – с тревогой посмотрела Инга.
– Конечно! – воскликнул Григорий.
– Нет… я думаю, что мне бы не хотелось, – сказала поэтесса. – Честно, я уже жалею, что дала вам стихи…
– А… а почему на вы? И… и почему жалеешь? – у издателя задрожали губы.
– Вы сами знаете почему, – Инга была само спокойствие. – Сейчас среди нас посторонний человек, я не хочу это обсуждать.
Григорий опустил глаза. Ему нечего было ответить. Он только сейчас заметил, как Аксёнов гладит его ляжку. Он взял ладонь того и отпихнул.
– Я… я бы хотел поговорить об этом, – набрал решимости Григорий.
– А я нет, – усмехнулась она.
Аксёнов ни черта не понимал, отчего так накален воздух над столом, и откуда такие напряженные эмоции.
– Саша, – обратился к напротив сидящему мужчине. – Можно вас попросить показать мне уборную…
– Да, конечно… – поднялся Саша, – у нас два туалета. В доме и за домом, но тот без удобств, так сказать, скворечник.
– Я привык к спартанскому образу жизни, – поднялся и Аксёнов. – Проводите меня, прошу вас. А то случится ЧП. Мой мочевой не выдерживает уже…
– Вот здесь… мне вас подождать? – сказал Саша, когда довел писателя к нужнику.
– Да, будьте любезны… – быстро сказал тот и вошел в «скворечник». Он не закрыл дверь, спустил штаны и, пока журчала моча, демонстрировал парню ягодицы. – Саша, что тогда произошло? Вы обещали прийти, хотя бы без Инги… Я знаю, игра, которую я тогда предложил (он это говорил не оборачиваясь, продолжая отливать) вас тоже возбуждает…
– Я не гомосексуалист, – спокойно ответил Саша. – И я люблю Ингу. Она мне сказала, вы отвратительный ублюдок и извращенец. Я не понимаю, зачем вы притащились и на что рассчитывали…
– Как раз на понимание… Я рассчитывал на понимание ваше, Саша, – обернулся писатель, не пробуя и натянуть штаны с трусами. – Я пожилой мужчина, я обделен всякого внимания. Всё что мне нужно, чтобы человек, который мне нравиться смотрел на меня…
– Чтобы вы дрочили, как сейчас? – равнодушно проговорил Саша и сложил на груди, глядя как тот онанирует в сортире. – Кстати, после того, как мочился, дрочить не стоит. Потом весь день щипать будет…
– Я знаю… это… маленькая жертва для вас…
Саша, услыхав такое, захохотал. Даже согнулся от смеха. А член Аксёнова стал выталкивать первые белые струйки. Он подошел к парню и несколько капель повисли нитями на штанине Сашиных брюк.
– Ты что делаешь, гадёныш? – перестав смеяться, зло сжал кулаки парень.
– Я всё исправлю, – вдруг писатель встал на колени перед Сашей и разом слизал свою сперму с брюк.
Для Александра это было шоком. Он не знал, как поступить. Не бить же «пожилого человека». Он… надеясь, что не повредил… пихнул того коленом и быстро зашагал… Подойдя к столику, он схватил за шиворот ничего не понимающего Григория, легко поднял как котенка и швырнул на стену дома. Тот больно врезался спиной.