Каллаген
Шрифт:
— Есть какие-нибудь новости от майора Сайкса? — спросил Спраг.
— Нет, сэр. Вряд ли ему известно о том, что здесь происходит, поскольку некому было сообщить. — Каллаген рассказал о платформе и о том, что с ними со всеми случилось за это время. — Дэлавер находится сейчас в Марл-Спрингс, — добавил он, — а также еще один ваш человек по имени Гаррик.
Он снова пустил по кругу свою флягу с водой, и каждый сделал по одному осторожному глотку. Солдаты немного взбодрились и начали пристегивать ремни, натягивая сапоги, собираясь в путь. Никто не горел особым желанием идти, еще не придя в себя, но никто не хотел и оставаться здесь.
Каллаген присел и изобразил на песке предстоящий им путь.
— Вот здесь мы находимся, — объяснил он. — А вот где-то здесь родник, примерно в миле отсюда. Мы должны попасть туда и наполнить фляги. На юго-запад от водного источника — Кат-Спрингс, до которого еще две мили. Мне кажется, мы со всем успешно справимся. Но нам придется, может быть, вступить в бой.
— Есть еще одна сложность, сержант, — начал Спраг. — У нас кончаются патроны.
— Я везу с собой сотню, — ответил Каллаген. — Мои не подходят к вашим винтовкам. Поэтому я захватил с собой патроны для вашего оружия, но, боюсь, их придется не больше чем по пяти на каждого.
— Это все же больше, чем у нас осталось, — ответил Спраг. — У двоих вообще уже ничего нет. Сомневаюсь, что у нас на всех больше тридцати патронов… я имею в виду, для винтовок.
Он с трудом приподнялся.
— Бьюмис, ты, Каллаген, Уилмот и Айсбэл — лучшие мои стрелки. Я хочу, чтобы у каждого из вас было по десять патронов.
— Мерсер стреляет так же хорошо, как и я, может, еще лучше, — сказал Бьюмис. — Он уже участвовал в сражении на пути в Миннесоту.
— Ладно, Мерсер тоже. Другие разделят весь багаж между собой и понесут его, а вы освобождаетесь от всего, чтобы стрелять. — Спраг обвел всех взглядом и остановился на Каллагене. — Сержант, нам понадобится ваша лошадь. Она сможет везти двоих?
— Да, сэр.
— Двое солдат не могут идти, поэтому они должны поехать верхом. Как скоро мы выходим, сержант?
— Прямо сейчас, сэр. Еще прохладно. Мне кажется, мы сможем добраться до первого родника, прежде чем наступит жара, а если повезет, то и до второго. Нам лучше переждать жару там — мы сможем соорудить навес, используя наше обмундирование, сэр.
–
Каллаген шел впереди с винтовкой в руке, а Бьюмис и Мерсер следовали за ним. Затем двигались раненые на вороном, следующими были те, кто нес багаж, а Уилмот и Айсбэл прикрывали колонну сзади. Спраг шел рядом с Каллагеном, прихрамывая на раненую ногу. В пути они не встретили ни одного индейца.
У родника они также никого не обнаружили, хотя и заметили свежие следы от мокасин. Они наполнили фляги и спустя час снова отправились в путь, медленно продвигаясь в Кат-Спрингс и не встретив ни одного индейца. К тому времени как они добрались туда, индейцы словно испарились. Это была приятная новость.
Оглядываясь по сторонам, Каллаген думал о том, что никогда еще не видел солдат такими грязными и усталыми.
— Мы будем держать лошадь поближе к себе, — предложил он Спрагу. — Если индейцы попытаются до нее добраться, то только тогда раскроем свои карты.
На смену знойному дню спустилась звездная ночь. В небе ярко светили звезды, в пустыне было тихо. После того как были сварены суп и кофе, они затушили костер и прилегли отдохнуть.
Родник прокладывал себе дорогу между гранитными камнями, которые могли в случае необходимости послужить укрытием. Впереди за низким холмом протекал еще один источник.
Каллаген немного вздремнул на привале, а когда встал, тотчас проверил двух часовых и разрешил одному из них отдохнуть. Он потрогал кофейник, находящийся рядом с углями: тот еще был горячим.
Каллаген налил кофе, отошел от костра и сел, прислонившись спиной к камню.
— Ты что-нибудь слышал? — задал он вопрос Мерсеру, который сидел рядом.
— Нет… я ничего подозрительного не слышал, но у меня такое чувство, что они где-то здесь, рядом.
— Да, и я так думаю, — согласился Каллаген, прихлебывая кофе. — Чем ты занимался в Миннесоте, Мерсер?
— Работал на мельнице разнорабочим. Потом держал лавку и неплохо зарабатывал на муке второго сорта до тех пор, пока не началась эта резня. Малыш Кроу отправился утром в церковь, напялив на себя плохую одежонку белого человека, а потом вернулся домой и раскрасил себя красками, как это делали индейцы племени сиу… Они вернулись и перебили почти всех в округе… Они, считайте, уничтожили и меня, сержант, сгребли все, что у меня было, и сожгли. К счастью, мы с женой после церкви задержались у Ларсонсов, а то бы и нам досталось.
— Твоя жена сейчас в Миннесоте?
— Нет. Индейцы напугали ее до смерти. Она вернулась на Восток, откуда приехала, а я записался в армию. Это случилось несколько лет назад. С тех пор я не видел ее и не получил от нее никакой весточки.
— Да, трудно тебе пришлось.
— Я бы сказал не так, сержант. Женщине следует находиться рядом с мужчиной, и так поступают многие. Проблема состоит в том, что я женился на девушке, которая никогда не уезжала далеко от своей матери, и жизнь в пограничной зоне не для нее. Я не осуждаю ее, вовсе нет. Я привез ее в непривычный для нее мир. А меня всегда привлекала жизнь на границе Иллинойса и Миссури, я не знал ничего другого.
Помолчав, он продолжил:
— Мне бы хотелось вернуться. Хотелось бы порвать с армией и отыскать золото, о котором ходит так много слухов. Я бы хотел вернуться назад и показать своей жене, на что я способен. Она всегда ставила мне в пример своих богатых и знатных друзей. У меня же никогда не было много денег, но думаю, ради них могу пуститься во все тяжкие, как любой другой нормальный человек. Интересно, как некоторые, выросшие на беконе и фасоли, смогли бы жить, как я. У меня был отличный маленький магазинчик, когда ворвались эти проклятые индейцы. Мы вроде всегда с ними ладили, и я мог бы поклясться, что они старались добиться моего расположения. Я бы мог даже поспорить, что они никогда не поднимут руку на меня.
— Когда южноамериканские индейцы встают на тропу войны, для них все враги равны и они ни для кого не делают исключения, — заметил Каллаген.
Он пересел в тень и задумался. Мерсер хороший человек и солдат, но он такой же, как и все, включая его самого: он тоже думал о золоте.
В тот самый момент в его голове будто что-то щелкнуло, и он ясно увидел перед собой ту карту. Видел крестик, который мог обозначать пик, а цепочкой, вероятно, был нанесен на карту кряж. Он поспешно сделал глоток кофе.