Кальтер
Шрифт:
Из жаркой пустыни, где Кальтер выкурил из секретного логова очередного врага, Древний перебросил его севернее - в открытое кафе небольшого города европейского типа. Лежащее на столе меню и вывески окрестных магазинов были на немецком языке, хотя попалась одна на итальянском. Все магазины и кафе располагались на набережной широкого озера, чей противоположный берег был застроен похожими зданиями. А за ними возвышались горы, самые высокие из которых были увенчаны снеговыми шапками.
– Либо это Австрия, либо Швейцария, - умозаключил Кальтер. Как назло, на ближайших вывесках не было названия города или страны,
– Хотя, говоря начистоту, мне без разницы. Спасибо и на том, что ты не зашвырнул меня из огня в полымя, а нашел местечко попрохладнее.
– Это Цюрих.
– Мерлин не стал мучить соратника догадками.
– Ты ведь сам сказал: чтобы связаться с дочерью, тебе нужен надежный банк. Такой, который имеет шансы пережить Сезон Катастроф. Ну вот мы и прибыли по адресу - здесь таких банков полно. Или тебя чем-то не устраивает Швейцария?
– Всем устраивает. Просто я никогда тут не был и не ориентируюсь в обстановке, - буркнул Кальтер, разглядывая свою новую одежду. Теперь на нем тоже был приличный костюм, в котором он, однако, больше напоминал не делового партнера Мерлина, а его охранника. Торчащую из рукава кисть протеза скрывала кожаная перчатка. Само собой, фокусы Древнего с одеждой были не столь впечатляющие, как телепортация, но тоже не переставали удивлять Безликого.
– Тебе и не нужно разбираться в местных порядках. Поручи это мне, - сказал Мерлин и улыбнулся официантке, которая поднесла ему бокал красного вина.
Точно такой же бокал она поставила перед Куприяновым, но он лишь сокрушенно вздохнул. У Древнего не было за душой ни гроша, но он не отказывал себе в мелких радостях жизни. Тех, которые, как и это вино, ему преподносили на подносе по первому требованию.
– В чем дело?
– Старик перехватил недовольный взгляд соратника.
– О, нет! Опять будешь уговаривать меня оставить девочке настоящие чаевые!
– Не буду, - пообещал Кальтер. И поинтересовался: - Да ты вообще хоть раз в жизни держал в руках живые деньги?
– Что есть в твоем мире живое, а что нет?
– как всегда ушел от прямого ответа Древний.
– Хочешь одолеть «серых» - стань таким, как они. А они, между прочим, деньгами подавно не пользуются. К тому же я живу скромно, а не на широкую ногу, и никто не расплачивается за мои удовольствия болью и страданием.
– Ври больше!
– хмыкнул Безликий.
– И с кого, по-твоему, высчитают недостачу за выпитое тобой на халяву вино, как не с официантки? А ты, небось, самую дорогую выпивку заказал, ага?
– Верь не верь, но девочка сама подворовывает у хозяина этого заведения герра Штольца, - заметил Мерлин. И скорее всего, не соврал. Кальтер давно убедился, что для Древнего обычные люди все равно что открытые книги. Даже те, которых он прежде в глаза не видел.
– Раз тебе так нужна справедливость, иди и расскажи герру Штольцу о том, какие у него недобросовестные работники... Ну что, идешь или попросить его самого к нам выйти?
– Хрен с тобой, забудь, - устало отмахнулся Куприянов.
– Давай лучше о делах. Хоть ты, старый прощелыга, равнодушен к деньгам, но раз мы тут, значит ты осведомлен о швейцарских банках. И можешь подсказать, в какой нам лучше всего наведаться. Сколько вообще, по-твоему, стоит в таком банке аренда депозитной ячейки
– Сколько стоит, нам без разницы. Мы оплатим ее, будь она хоть ячейкой, хоть целым хранилищем, - хитро подмигнул ему Древний.
– Что же насчет самого банка, я рекомендую тебе «Айзенкап-банк» на Кохштрассе, раз уж ты все равно полный профан в данном вопросе.
– Но почему этот банк, а не другой? Почему ты в нем так уверен?
– А что не в порядке с моей уверенностью? Ты начал в ней сомневаться?
– В последние годы я во всем сомневаюсь, - признался Кальтер.
– Твое чутье - не исключение. И то, что ты до сих пор не пойман, еще ни о чем не говорит.
– Что ж, тогда просто изучи историю «Айзенкап-банка», - пожал плечами Старик-с-Тростью, глотнув вина.
– За последние три века он пережил все мировые финансовые катаклизмы. Даже сегодня его не слишком лихорадит, поэтому, готов поспорить, он переживет и Сезон Катастроф.
– Ладно, убедил, - сдался Куприянов.
– Только у меня еще нет письма, которое надо положить в депозитную ячейку. Сможешь наколдовать мне бумагу и ручку?
– Это ни к чему, - ответил Древний.
– Пока ты грелся на солнышке в Намибии, я взял на себя наглость написать письмо твоей дочери. Со всеми нужными инструкциями, разумеется. Иными словами, сэкономил время, которого у нас и так в обрез. На-ка проверь, ничего ли я там не упустил.
Мерлин вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и протянул тот соратнику.
Безликий, однако, не пришел в восторг от этой самодеятельности. И посмотрел на Старика так, будто он посягнул на святое. Но еще больше Кальтеру не понравилось, что письмо было написано почерком самого Кальтера. Причем настолько правдоподобным, что его, небось, не отличил бы от оригинального даже графолог.
– Ну что, все в порядке?
– полюбопытствовал Мерлин, глядя, как нахмурившийся Куприянов изучает его писанину.
– Да полная ерунда!
– Кальтер положил листок на стол, а затем ткнул пальцем в первую строку.
– Вот это что такое: «Здравствуй, моя родная и любимая дочь Верданди!»? По-твоему, я так начал бы свое письмо?
– Почему бы и нет, - улыбнулся старик.
– Как по мне, наилучшее начало из всех возможных.
– Наихудшее, - возразил Куприянов.
– Твоему словоблудию Верданди точно не поверит. Во-первых, она мне не родная дочь, а приемная. Во-вторых, я, конечно, ее люблю, но писать ей об этом в письме не стал бы. У нее отличная память, и мне незачем напоминать ей об элементарных вещах. И, в-третьих, я всегда называю ее не Верданди, а Верой. Ей так больше нравится.
– Хм... Да неужели?
– покачал головой Мерлин.
– А я думал, что достаточно изучил современных людей и их нравы... И что ты предлагаешь? Чтобы я расписал все по пунктам, как в техпаспорте, не добавив от тебя ни одного теплого словечка?
– Как в техпаспорте? А что, было бы в самый раз, - рассудил Безликий.
– Такому письму Вера доверяла бы больше. Терпеть не могу сантименты. Да и она тоже.
– Какая странная у вас семейка. Но хорошо, будь по-твоему...
– Древний ненадолго прикрыл глаза, а когда открыл их, указал на лист бумаги и спросил: - И как теперь? Надеюсь, это уже не идет вразрез с вашими семейными традициями?