Камень Чародея
Шрифт:
— Почему они так слаженно движутся? — удивилась Корделия, незаметно для себя тоже кивая головой в такт музыке.
— По правде говоря, не знаю, — отозвался Джеффри, отбивая рукой ритм.
— Тогда давайте спросим их, — Магнус тронул шестилетнего ребенка за плечо, но глаза того казались невидящими. Ребенок повернулся и бросил мяч другому шестилетке в десяти футах от себя.
— Подожди! Я хочу поговорить с тобой! — крикнул Магнус, разворачивая мальчишку, но тот только снова похлопал невидящими глазами.
— Кто ты?
Магнус повернулся и увидел десятилетнего парнишку, показавшегося за малышом.
— Я хочу поговорить с ним.
Десятилетка пожал плечами, качая головой в такт музыке, и проговорил — тоже в такт:
— Он мал и еще не овладел хитростями речи.
— Хитростями речи? — Джеффри несказанно Удивился. — Как это? Ребенок учится говорить к двум годам!
— Обычно, но не в ритм, — ответил кивающий мальчик. — Он не сможет говорить, пока не уловит ритм.
— Это не может быть причиной! Нет, тогда ты скажи нам: почему вы все собрались тут и пляшете все вместе?
— Вместе? — мальчик нахмурился и оглянулся. — Мы не пляшем все вместе. Я двигаюсь, как хочу, и они тоже, как хотят.
— Но вы все каждое движение совершаете одновременно, в одно и то же мгновение!
— А как еще можно? — удивился мальчик.
— Не понимаю.
— Тогда ты слабоумный, — заявил, подойдя к ним, двенадцатилетний подросток. — Перестань приставать к моему брату, не мешай ему собирать бирюльки.
Дети изумленно наблюдали, как десятилетний парень тремя отдельными движениями в ритме музыки снял с пояса две бирюльки, сложил их и положил на третью.
— А он не может двигаться между ритмом?
— Каким ритмом? — переспросил двенадцатилетний.
Лицо Джеффри омрачилось.
— Ты смеешься над нами?
Лицо мальчика отвердело.
— Считай, как хочешь.
Рука Джеффри дернулась, но он не ударил — только потому, что его удержал Магнус.
— Он не слышит ритма ударов.
Джеффри пребывал в полном недоумении.
— Ну, а музыку-то ты слышишь?
— Конечно! Иначе зачем бы мы пришли сюда?
— А разве музыка здесь не повсюду?
Мальчик покачал головой — снова в ритме музыки. Но тут что-то отвлекло его и он отошел. Джеффри хотел удержать собеседника, но Магнус успел раньше схватить самого Джеффри. Перед ними с улыбкой остановилась двенадцатилетняя девочка.
— Что ты ищешь?
Улыбалась она прямо-таки ослепительно, и Джеффри застыл, глядя на нее.
И лишь когда Корделия тихонько хихикнула, Джеффри покраснел и буркнул:
— Мы только спросили у того парня, разве музыка тут не повсюду?
— О, нет! — девочка рассмеялась. — Наши взрослые собрали все камни в округе и свалили их здесь! Они не переносят этих звуков!
— Не могу винить их, — пробормотал Грегори, а Джеффри вновь поинтересовался:
— И взрослые сюда больше не приходят?
— Нет — и поэтому мы можем делать здесь, что захотим.
— Они тебе разрешили?
Девочка отвлеченно пожала плечами.
— А мы и не спрашивали… — но тут она вспомнила о своей цели и снова повернулась к Джеффри.
— Не хочешь потанцевать? — Джеффри в ужасе отшатнулся, тогда она как-то странно посмотрела на него и снова пожала плечами: — Ты не в ритме, и ушла, пританцовывая, раскачиваясь всем телом в такт музыке.
— Итак, они пошли за музыкой, забыв о родителях, — Джеффри нахмурился, глядя на детские хороводы и качая головой.
— А музыка заставляет их постоянно находиться в движении, — Магнус внимательно осмотрел шевелящуюся толпу. — Тут нет никого старше двенадцати, судя по виду. И никто моложе десяти не разговаривает.
— Я последила за двумя играющими в мяч, — поделилась Корделия. — Они ни на мгновение не останавливаются.
— Чем они моложе, тем крепче их удерживают низкие тона, — размышлял Магнус. — Но почему и самые старшие не понимают наших вопросов?
— Как можно думать, когда ритм так бьет по ушам? — ответил Грегори.
— Пошли! — выскочивший как чертик из табакерки четырнадцатилетний парнишка подхватил Корделию за руку. — Потанцуй со мной!
Корделия вскрикнула, и братья прыгнули было к ней, но толпа сомкнулась вокруг похищенной, и братья столкнулись с телами, которые поворачивались с одним ударом ритма и отталкивали их с другим. Магнус закрыл собой Грегори и блокировал танцующих, а у Джеффри хватило здравого смысла нарушить ритм, и его кулак сразу же нашел цель. Голова его противника дернулась, тот упал; а его товарищи до следующего удара ритма даже не шевельнулись, так что оглушенный медленно уселся, удивленно глядя на Джеффри.
— Как ты это сделал?
— Время между ударами ритма для них словно не существует! — воскликнул догадавшийся Грегори.
— Тогда между ударами музыки мы сможем протиснуться между ними! Пошли, братья! — Магнус кивнул. — И раз — и два — и три! Пора!
Они проскользнули в хоровод тел и сразу заметили танцующую Корделию, она от всей души подпрыгивала и раскачивалась, на лице блуждала блаженная улыбка, глаза остекленели, и она смотрела только на паренька, утащившего ее.
— Он красивый? — с интересом спросил Грегори.
— Как все парни, наверное, — хмыкнул Джеффри. — Не больно-то стоящий парень, если хочет танцевать с девчонкой!
— Эй! — окликнула юного скептика хорошенькая двенадцатилетняя девочка, схватив его за руку. — Не потанцуешь ли со мной?
Джеффри отскочил, как будто его ужалила змея. Девочка обиженно покраснела, и Джеффри постарался загладить свою вину, быстро спросив:
— А разве тебе не мешает эта теснота?
— Нет, — девочка улыбнулась. — Как она может мешать? Ведь это только развлечение, — она с тягучей улыбкой разглядывала Джеффри, но он уже пришел в себя и выпрямился, поджав губы. Девочка заметила это, надула губки при первом ударе ритма, пожала плечами при втором и отскочила при третьем.