Камень огня
Шрифт:
— Ты бросаешь на верную смерть сотни людей… моих людей ради возможности поиграть с новой игрушкой. О, весьма могущественной игрушкой, — с издевкой произнес принц, — но и только. Для вас обоих это всего лишь игрушка. Игрушка.
— Это не так, Дар.
Чандра умоляла его понять. Из-за постоянного пульса, пульса Камня было трудно, даже невозможно думать о чем-то еще.
— Сотни, тысячи мужчин, женщин и детей умрут. По твоей вине, Чандра! А тебе плевать.
Умрут? Сотни, тысячи умрут? Как же она забыла об этом?
— Мне не плевать.
— Ха!
Чандра вздрогнула, будто принц ударил ее. А он продолжал тихим, беспощадным, рычащим голосом:
— Если это — Чародей Девяти, то я не удивлен, что твой отец, увидев, во что ты превращаешься, предпочел жить прошлым.
— Нет!
Принц игнорировал ее обиженный вопль, хотя и добавил еще одну рану к тем, что уже нес ради своего народа.
— Это то, кто ты есть, Чандра? — Он указал острием сабли на Палатона. — Чародей Девяти? Убийца, не имеющий друзей…
— Хватит. Ты тратишь наше драгоценное время. — Палатон поднял руку. На секунду Камень стал ярче, и…
— Нет! — Слезы катились по щекам Чандры, но она поймала силу, которую бросил чародей, и повернула ее в сторону.
Квадратный кусок паркета справа от принца вспыхнул и в мгновение ока стал углем и золой. Дарвиш остался на месте, но уперся носками в пол, прижимая клинок к барьеру, окружавшему чародеев. Когда барьер упадет, Палатон будет его.
— Дар прав. — Чандра расправила плечи и твердо посмотрела в лицо чародея. — Ты заставил меня забыть о людях.
— Я не заставлял тебя ни о чем забыть. — В голосе Палатона звучала еле уловимая веселость. — Я напомнил тебе о том, кто ты есть: Чародей Девяти.
Девушка презрительно фыркнула. В этот миг она выглядела и неправдоподобно юной, и странно величественной.
— Но я не только Чародей Девяти. Если это все, что есть ты, то мне жаль тебя. Мы возвращаем Камень в Ишию.
— Нет, — покачал головой старик, — вы его не заберете. Камень снова стал ярче.
Чандра побледнела, качнулась, но взяла себя в руки. От сосредоточенности ее лоб избороздился морщинами.
Камень стал еще ярче.
Удивленно расширив глаза, Палатон дернулся будто ужаленный.
— Изумительно! — пробормотал он. — Просто изумительно, сколько силы ты можешь проводить! — Глубокие складки на его лбу стали глубже. — Возможно, ты сильнее, но думаю, ты вскоре убедишься, что знанием, отвергнутым тобою ради людишек, нельзя безнаказанно пренебречь.
Пот заблестел на коже Чандры. Собираясь в ручейки на ключицах, он стекал меж грудей.
Барьер исчез.
Едва Дарвиш почувствовал, что кончик сабли ни во что не упирается, он замахнулся для смертельного удара.
Уродливые лапища прижали его руки к бокам так мощно, что принц вскрикнул. Пальцы свело от боли, и сабля грохнулась на пол. Не в силах вырваться, Дарвиш смотрел, как два чародея ведут свою молчаливую битву, а Камень пылает огнем. Принц запрокинул голову и завыл от досады.
Вой эхом прокатился по комнате. И в нем потерялся шорох легкого тела, крадущегося через широкий подоконник.
Стоя неподвижно в пестрой тени растения с разлапистыми листьями, Аарон понял, что Палатон скоро справится и с ним. Он был слишком хорошим вором, чтобы не узнать человека, прикрытого со всех сторон. Если это будет не еще одно чудовище, вроде того, что держит Дарвиша, то что-то, равно эффективное. Куда в таком случае бросить свои силы? На существо, держащее принца? На самого чародея?
Сощурившись, Аарон посмотрел на Камень.
Один шанс.
Сняв с пояса сумку, он шагнул в комнату и со всей оставшейся силой бросил ее — не в чудище, не в чародея, не в Камень — в тонкий золотой шпиль под Камнем. Шпиль надломился у основания. Медленно-медленно Камень начал падать.
— Нет! — задохнулся Палатон и вырвался из магической схватки с Чандрой.
Жадно глотнув воздух, девушка подняла дрожащую руку и уничтожила чудовище, пригвоздившее принца.
Дарвиш прыгнул вперед, схватил сломанный шпиль и ударил зазубренным концом в сердце Палатона.
Уже падая, чародей отчаянным движением дотянулся до Камня, и вместе они рухнули на пол. Когда подошла Чандра, старик был еще жив. Он смотрел на красно-золотое свечение в своих руках с умиротворением и отчетливо произнес:
— Стоит умереть ради того, чтобы коснуться его наконец. — Голос Палатона стал тоскливым. — Мне всегда хотелось это сделать.
Медленно-медленно выдыхая, чародей умер.
Дарвиш осторожно встал. Аарон подошел к нему. Втроем они стояли, глядя на Палатона и Камень, который словно бы потускнел.
Казалось, наступившая тишина отделила их от комнаты, вытолкнула из времени. Свет стал более резким, воздух — более чистым. «Как будто мы попали в кристалл», — подумал Дарвиш. Он тронул Аарона за плечо.
— Ты в порядке?
Кристалл разбился вдребезги. Мир вернулся.
Аарон кивнул. Сейчас ни к чему рассказывать, насколько он теперь в порядке — несмотря на открытую рану, в которую снова превратилась его грудь. Для этого у них будет время позже, тогда можно будет сказать и многое другое. Он заметил новую повязку и темные пятна на старой.
— А ты?
— Ага. — Принц медленно опустился на пол рядом с Чандрой.
Девушка подняла голову. Ее глаза блестели от слез.
— Простите, — прошептала она. — Просто он… он…
У нее задрожали губы, по щекам побежали соленые струйки. Сначала Чандра сопротивлялась объятию Дарвиша, потом с придушенным криком бросилась ему на грудь и зарыдала.
— Он первый понял, что значит быть Чародеем Девяти, — мягко закончил принц, прижимая к себе девушку. — Все хорошо. Многие пошли бы и на худшее ради понимания.