Камень во плоти (Бесшабашный) (др. перевод)
Шрифт:
Самое время поиграть в прятки. И в маскарад.
Немного поколебавшись, Уилл все-таки тронул лошадь и поскакал за ним.
Тень под соснами была чернее сажи. В такой тьме, если повезет, даже зоркий глаз гоила их не заметит.
– Помнишь, как мы в детстве друг друга мутузили? – спросил Джекоб, доскакав до сосен и слезая с лошади.
– Ты всегда мне поддавался.
– Посмотрим, каково оно сейчас выйдет.
К нему уже подбегала Лиса:
– Что ты надумал?
– Что бы ни случилось, – шепнул он ей в ответ, – ты останешься с Уиллом. Обещай мне. Если не послушаешься, нам всем крышка.
Уилл
– Защищайся, Уилл, – едва слышно проговорил он, – и постарайся драться не понарошку. Закончим вон там, под деревьями.
С этими словами он без предупреждения двинул брату в челюсть.
В золоте полыхнуло пламя.
Уилл ударил в ответ – с такой силой, что у Джекоба подломились колени. Каменный кулак и гнев, какого он на лице брата еще не видывал.
Может, это и вправду не лучшая твоя идея, Джекоб?
24. Охотники
Хентцау вошел в распадок еще на рассвете. Единороги, мирно пасшиеся в туманной долине, не оставляли места для сомнений: Нессер вывела их куда нужно. Но время шло, солнце клонилось к закату, и он начал побаиваться, уж не пристрелил ли, часом, нефритового гоила его родной брат, когда Нессер указала ему на вход в ущелье.
С ними была и девушка, и лиса – все как трехпалый рассказывал, – а еще связанный карлик. Совсем не глупая мысль. Даже Нессер не знает, как пройти единорогов, но Хентцау вспомнил: и правда, ведь ходили слухи, будто кое-кому из карликов этот секрет известен. Как бы там ни было, он лично отнюдь не мечтает о лаврах смельчака, первым из гоилов побывавшего на заколдованном острове фей. Нет уж, лучше он дюжину раз Черным лесом пройдет или среди слепых змей переночует, которые под землей живут. Только не это. Он сцапает нефритового гоила здесь, прежде чем тот к единорогам проскочит.
– Командир, они дерутся! – В голосе Нессер слышалось изумление.
Чему ж тут удивляться? Гнев врастает в гоила вместе с каменной кожей и золотом в глазах. А против кого этот гнев вскипает первым делом? Ясное дело – против родного брата.
«Ну же, давай убей его! – мысленно подзадоривал нефритового гоила Хентцау, следя за ним в подзорную трубу. – Тебе небось столько раз этого хотелось, но тот-то всегда был старше, сильней. Вот увидишь: гнев гоила творит чудеса».
Этот старший, правда, дерется неплохо, но против гоила ему не устоять.
Ну вот. Уже упал на колени. Девчонка подбежала, пытается нефритового оттащить, но он вырвался и, едва брат снова поднялся на ноги, с такой силой ударил его в грудь, что тот отлетел под деревья. Теперь оба исчезли в черной тени, и Хентцау уже готов был отдать приказ всех немедленно брать, как вдруг нефритовый гоил, один, вышел из-под густых ветвей.
Ему уже нестерпим солнечный свет, он прячет лицо под глубоким капюшоном. Слегка пошатываясь после драки, подошел к лошади. Ничего, скоро на себе почувствует: на гоиле все заживает куда быстрей, чем на человеке.
– По коням! – шепотом приказал Хентцау девушке. – Будем брать сказку живьем!
25. Приманка
Скалы. Кусты. Где же они прячутся? Откуда тебе знать, Джекоб. Ты не гоил. Лучше бы ты у братца поинтересовался.
Он еще глубже натянул капюшон и попридержал лошадь, чтобы шла помедленнее. Откуда гоилы узнали, что они именно этим ущельем пойдут? Потом, Джекоб.
Теперь он уже не знает толком, что у него сильнее болит, плечо или разбитое в кровь лицо. Человеческое тело – все-таки непозволительно мягкая штука, особенно когда в него врезается каменный кулак. В какое-то мгновение ему и вправду показалось, что Уилл его убьет, и он до сих пор не знал, чего больше было в этих тяжеленных ударах – гоильской ярости или братской обиды.
Он направил лошадь Уилла вброд через ручей. Горячечную кожу обдало ледяными брызгами. Цокот копыт разносился по всему ущелью, и Джекоб уже начал сомневаться, не собственную ли каменную плоть учуял его братец, когда краем глаза слева от себя уловил между скал едва заметное движение.
Вот оно! Он пустил лошадь во весь опор. Это был гнедой мерин, не такой резвый, как его кобыла, зато выносливый, да и ездок Джекоб не из худших.
Конечно же, они попытались зайти наперерез, но их лошади, как он и рассчитывал, спасовали на каменистой осыпи, и гнедой промчался мимо них пулей и размашистым галопом вылетел в застеленную туманом долину. Воспоминания навалились со всех сторон, как из засады. Счастье, любовь, страх, смерть.
Единороги дружно подняли головы. Ну разумеется, они не белые. Почему в его мире людская фантазия так обожает все окрашивать в белый цвет? Они разной масти – гнедые и серые, вороные в яблоках и буланые, как осеннее солнце, тонувшее над ними в туманной дымке. Они смотрели на него, но пока вроде нападать не собирались.
Джекоб оглянулся на своих преследователей.
Их было пятеро. Офицера он узнал сразу же. Тот самый, который командовал гоилами там, у сарая. Коричневый яшмовый лоб избороздили трещины, один глаз помутнел и вместо золота отливает блеклой молочной белизной. Значит, за ними и вправду погоня.
Джекоб плотнее прильнул к лошадиной гриве. Гнедой, хоть и утопал копытами в высокой росистой траве, по счастью, шагу почти не сбавил.
Скачи, Джекоб, уводи их подальше – пока твой братец, чего доброго, к ним не присоединился.
Гоилы были все ближе, но не стреляли. Разумеется. Если они и вправду считают брата нефритовым гоилом, он им нужен живым.
Один из единорогов заржал. Ни шагу дальше!
Взгляд через плечо. Гоилы разделились. Пытаются взять его в кольцо. Плечо болит так, что все плывет перед глазами, – на какое-то мгновение Джекобу вдруг показалось, что он провалился в прошлое и снова лежит в траве со вспоротой спиной.
Скорей. Он должен успеть первым. Но гнедой начал похрипывать, а гоилы давно уже не ездят на полуслепых клячах, которых выводили когда-то у себя под землей. Один уже почти поравнялся с ним. Это был офицер. Джекоб отвернулся, стараясь спрятать лицо, но капюшон предательски соскользнул с головы как раз в тот миг, когда он хотел натянуть его поглубже.
Секундное изумление сменилось на яшмовом лице дикой яростью, той самой, какую Джекоб совсем недавно видел на лице брата.
Игра окончена.