Камень во плоти (Бесшабашный) (др. перевод)

Функе Корнелия

Кладбище единорогов.

Джекоб соскочил с лошади и направился к одному из скелетов. Меж ребер, прямо из груди, росла алая роза.

Взмахом руки он подозвал брата.

Уилл, иди-ка сюда.

Стелясь между деревьями, Лиса пристально что-то высматривала в долине. Потом, встревоженно принюхиваясь, вскинула нос:

– Пахнет гоилами.

– Что ж тут такого? Когда Уилл чуть ли не на хвосте у тебя стоит. – Джекоб повернулся к долине спиной. – Сорви-ка эту розу, Уилл.

Уилл протянул руку, но тут же отдернул.

Он смотрел на свои каменные пальцы. Потом оглянулся на Клару, словно надеясь в ее лице увидеть себя, каким был когда-то.

Пожалуйста, Уилл. Она не произнесла вслух, попросила мысленно. И еще раз, и еще. Пожалуйста! И посреди всех этих зловещих цветков в юдоли смерти он на один бесценный миг взглянул на нее как прежде. Все будет хорошо.

Уилл сорвал розу – Клара услышала сухой треск надломленного стебля. При этом он уколол себе палец и теперь изумленно смотрел на каплю светлой янтарной крови, проступающей на каменной коже. Потом выронил розу, схватился за лоб.

– Что это? – пробормотал он, глядя на брата. – Что ты со мной сделал?

Клара протянула к нему руки, но Уилл отпрянул, споткнулся о скелет, наступил – белые кости, словно трухлявые сучки, затрещали под сапогами.

– Уилл, послушай! – Джекоб подхватил его под руку. – Тебе придется заснуть. Понимаешь, мне нужно время! А когда проснешься, все будет позади. Я тебе обещаю.

Но Уилл оттолкнул его с такой силой, что Джекоб вылетел из-под деревьев на опушку и лишь с трудом устоял на ногах. Вдалеке единороги подняли головы.

– Джекоб! – Лиса все еще тревожно нюхала ветер. – Вернись под деревья!

Джекоб обернулся. Картина эта запечатлелась в Клариной памяти навсегда. Этот поворот его головы. А потом выстрел.

Как щелчок хлыста. Как треск дерева.

Пуля ударила Джекоба в грудь.

Он упал в желтую траву. Лиса вскрикнула. Уилл кинулся к нему, и Клара даже не успела его удержать. Всю ярость с его лица как рукой сняло. Он упал подле брата на колени, звал, кричал, но Джекоб не шевелился, и Клара увидела, что слева, под сердцем, на его рубашке расползается красное пятно.

Гоил вынырнул из тумана, как из кошмарного сна: ствол винтовки еще дымился. Он прихрамывал, да и в левое плечо, кажется, тоже был ранен. Рядом с ним шел один из его солдат – та самая девушка, которую Джекоб подстрелил, когда она замахнулась на Клару саблей. Мундир на ней, как от воды, весь потемнел от бесцветной крови.

Лиса бросилась на них, оскалив зубы, но гоил попросту отшвырнул ее сапогом в сторону, и Лиса тут же превратилась в девочку, словно волна боли сорвала с нее лисью шубку. Всхлипывая, она опустилась в траву, и Клара обхватила ее руками. Уилл, вне себя от гнева, вскинулся, подхватил винтовку, оброненную братом, но пошатнулся как пьяный, а гоил мгновенно приставил дуло винтовки ему к виску.

– Спокойно, – сказал он, а девушка тем временем навела пистолет на Клару. – С братом твоим у меня свои счеты, но с твоей головы ни один волос не упадет.

Лиса вырвалась

из рук Клары и выхватила из-за пояса у Джекоба пистолет, но гоилка выбила оружие у нее из рук. А Уилл стоял как оглушенный, не сводя глаз с тела брата.

– Глянь-ка на него, Нессер, – сказал гоил, грубо поворачивая Уилла к ней лицом. – И впрямь нефрит, самый настоящий.

Уилл попытался ударить его головой, но он все еще был как пьяный, и гоил только рассмеялся.

– Сразу видно, наша кровь, – сказал он, – хоть ты пока этому и не веришь. Руки ему свяжи, – приказал он своей подчиненной.

Потом подошел к Джекобу и стал его разглядывать, как охотник разглядывает трофей.

– Лицо вроде бы знакомое, – пробормотал он. – Как его звали?

Уилл не ответил.

– Впрочем, какая разница, – буркнул он, отворачиваясь. – Все вы, мягкокожие, на одно лицо. Лошадей их отлови, – приказал он девушке и подтолкнул Уилла к лошади Джекоба.

– Куда вы его? – спросила Клара и сама не узнала собственного голоса.

Гоил даже головы не повернул.

– Забудь про него, – бросил он через плечо. – Как он про тебя забудет.

30. Краснокрылый саван

Рана от пули казалась совсем пустяковой в сравнении с тем, как искромсали Джекоба единороги. Но тогда он еще дышал, и пульс, пусть совсем слабый, еще прощупывался. А сейчас перед Лисой было просто бездыханное тело.

Как больно. Хотелось вцепиться в себя зубами, лишь бы ощутить какую-то иную боль. А лисий мех все никак не возвращался, и без него она чувствовала себя голой, беззащитной и беспомощной, как новорожденный младенец.

Чуть поодаль, обхватив руками колени, сидела в траве Клара. Она не пролила ни слезинки. Просто сидела как неживая, словно у нее вырезали сердце.

Тем не менее именно она первой заметила карлика. Валиант с самым невинным видом топал в их сторону, будто всего лишь собирал грибы в соседней роще. Хотя от кого бы еще гоилы могли узнать, что кладбище единорогов – единственный выход из царства фей.

Отерев слезы с глаз, Лиса нашарила в мокрой траве пистолет Джекоба.

– Стоп! Стоп! Это еще что? – завопил карлик при виде наставленного на него ствола и нырнул за ближайший куст. – Откуда мне было знать, что они его укокошат? Я-то думал, им нужен только его братец!

Клара вскочила.

– Пристрели его, Лиса, – процедила она. – Иначе я сама его прикончу.

– Погодите! – заверещал Валиант. – Едва я вошел в ущелье, они меня сцапали. Что мне оставалось делать? Тоже под пулю лезть?

– А сюда-то зачем пожаловал? – ощерилась Лиса. – Убитых обшарить, чужим добром поживиться на дорожку?

– Да нет же! – с благородным негодованием вскричал карлик. – Я вам пришел помочь! Две девушки, совсем одни, бедненькие…

– Настолько бедненькие, что наверняка за помощь заплатят, верно?