Камень. Книга 4
Шрифт:
— И когда ты в Питер собираешься? — спросил я, вздохнув.
— После Нового года… Мне Кристина предложила. Она этим летом туда всего на неделю ездила. Говорит, мало что успела посмотреть.
— Понятно. — два влюбленных голубка решили совместить приятное с полезным. — Все решим, Саша. Будут у вас индивидуальные экскурсии. Теперь давай, дружище, займемся текущими делами. Передай отцу, что я вас сегодня приглашаю к себе на обед. Переговори с ним, и перезвони мне. Договорились?
— Жди звонка, Лешка.
Сашка перезвонил через пару минут и сообщил, что к обеду они будут.
Ближе к полудню Цесаревич позвонил воспитателю сына. Пообщавшись с Белобородовым на общие темы, Великий князь Александр Николаевич перешел к тому, ради чего он звонил:
— Прохор, поступим следующим образом. Продолжайте с Вяземской присматривать за Алексеем, но аккуратно. Я, по крайней мере вчера, ничего необычного за ним не заметил. А вы?
— Тоже ничего, Саша. — ответил тот. — Как и в четверг с пятницей. Может Ведьма на воду дует?
— Все может быть. — Цесаревич не стал переубеждать друга в обратном, слишком уж это выглядело бы подозрительно. — Ты тоже там не расслабляйся, бди за беспокойным отроком. Особенно за его тренировками. Когда они у вас запланированы?
— Лешка говорил, что в понедельник с Дворцовыми начнет.
— Вот что, Прохор. — задумчиво протянул Цесаревич. — У Лешки же вторник свободен? Вытащи его к «волкодавам». Они же у нас эту противоколдунскую подготовку прошли? Так пусть Лешка их на эту специфику погоняет тоже. Подумай, как это все лучше организовать. Мне на Орлова выходить, или сам с ним договоришься?
— Сам. Особые пожелания будут? — поинтересовался Белобородов.
— Одно, Прохор. — усмехнулся Цесаревич. — Надо чтобы Лешка не особо там «волкодавам» свои умения демонстрировал. Так… Некий лайтовый вариант. Это же касается и Дворцовых. А то погасит их всех подряд, и разовьются у бойцов всякие ненужные комплексы. Короче, ты понимаешь, о чем я.
— Понял тебя. — хмыкнул Прохор. — С Лешкой на эту тему сегодня переговорю. Кстати, Саша, у меня к тебе вопрос будет, как раз на эту тематику. В последней статейке, в которой речь шла про истребление Никпаев, было упоминание про некое странное коматозное состояние, в котором находилась охрана этих афганцев. Я так понимаю, разведка специально их в живых оставила, именно для того, чтобы у заинтересованных лиц вышеупомянутые тобой комплексы и развивались?
— Прохор, как приятно общаться с понимающим человеком! — ухмыльнулся Цесаревич. — И раз уж у нас с тобой пошел разговор про доблестных вояк, то ставлю тебя в известность о том, что ближе к концу недели ты со мной едешь инспектировать боевиков Воронцова-младшего. И едешь ты не просто так, а в качестве моего личного эксперта по диверсионно-разведывательной деятельности.
— А поподробнее?.. — Белобородов не сумел скрыть своей радости от услышанного.
— Устроим учения. С привлечением всех троих твоих подопечных. Я имею ввиду Алексея и Николая с Александром. Племянники с нами на границу едут, вот и убьем сразу двух зайцев. Подробности сообщу отдельно. Все, мне уже некогда. Пока! — Цесаревич положил трубку.
А Белобородов заулыбался — старый друг не забывал его и подкинул очередную интересную работенку с вояками. А уж поездка на границу вообще обещала стать хоть и ненадолго, но возвращением в бурную и яркую молодость. А эти новые тренировки с воспитанником? Уж эту-то специфику взаимодействия с колдунами он знал от и до… Главное, чтоб Лешка не сам все всегда делал, а хоть иногда брал бы его к себе вторым номером. Именно на таком варианте Прохор собирался настаивать перед поездкой в Ясенево и тренировками с Дворцовыми…
Петровы приехали, вернее пришли, немного раньше назначенного срока, так что перед самым обедом, после благодарностей за экскурсию по Кремлю, мы с Прохором успели показать им дом. Отдельно задержались в Сашкиных покоях.
— Сынок, так тебе тут с этой гостиной и отдельная мастерская не нужна. — как бы между делом кинул Владимир Александрович. — Лучше, чем в тех апартаментах, которые мы тебе в конце лета сняли. Да, Алексей, — повернулся ко мне Петров-старший, — Алексея ты с комфортом разместил, спасибо огромное!
— Площади позволяют, Владимир Александрович. — отмахнулся я. — Места свободного даже слишком много. Пойдемте на второй этаж, вам тоже выберем. В новогодние каникулы в гости приедете, Дмитрию еще что-нибудь в столице покажете.
— Папа, пошли выберем! — Петров-младший умоляюще смотрел на отца. — Ну пойдем!..
— Цыц, Димка! — Владимир Александрович отмахнулся от сына. — До Нового года еще дожить надо, а там будет видно. Алексей, давай мы этот вопрос ближе к новогодним праздникам решим?
— Как скажете. — кивнул я.
За столом Дмитрий растерял всю свою детскую непосредственность и за обедом сидел, максимально соблюдая этикет — если меня с Прохором он знал очень хорошо, то вот при виде Леси, Вики и Владимира Ивановича заробел. А уж когда его представили Николаю с Александром Романовым…
После обеда Петров-младший отвел меня в сторонку:
— Леша, помнишь ты мне фотографию обещал?
— Помню. — кивнул я.
— А можно мне сфотографироваться еще и с Их Императорскими Высочествами? И с Алексией. Одноклассники сдохнут от зависти! — Димины глаза горели.
— Так попроси их. — улыбался я. — Они не кусаются.
— Ты что! — потерялся он. — Давай лучше ты их всех попросишь.
В результате недолгих переговоров Дмитрий, под возмущенное ворчание родителей, получил на свой телефон снимки со мной и моими братьями, а также с Алексией, после чего мы втроем, Прохор, Владимир Александрович и я, извинились и удалились в бильярдную, где и устроились за одним из столиков.
— Алексей, Михаил Николаевич передал мне ваши с Прохором планы в отношении Александра. — начал Петров-старший. — Князь и сам их полностью поддержал, и, в свою очередь, пообещал мне лично проследить за их реализацией. Кроме того, сегодня утром Михаил Николаевич сообщил мне о желании наших Государя и Государыни заказать у Александра портреты. Не скрою, я был несколько ошарашен таким стремительным развитием карьеры моего сына как художника, и ничем иным, как твоей протекцией, Алексей, и протекцией Михаила Ивановича я это все объяснить не могу. — Петров смотрел на меня вопросительно, ожидая ответа.