Камень. Книга шестая
Шрифт:
Мы как раз подъехали к самому дальнему корпусу общежития.
— Прошу за мной, — скомандовал Ушаков и опять мельком глянул на окна, в которых маячили курсанты.
Пройдя без задержек через проходную на первом этаже, мы поднялись по лестнице на второй этаж, где вперёд вырвался капитан Уразаев, и остановились перед дверью с номером 213. Капитан распахнул её, и мы зашли внутрь.
— Здравия желаю, ваше превосходительство!
В центре довольно-таки большой комнаты с двумя кроватями, двумя же столами и отдельной зоной с креслами и журнальным
— Курсант Зверев, командир первого отделения, — пояснил Ушакову капитан Уразаев. — Именно в это отделение зачислен курсант Романов.
Генерал кивнул и повернулся ко мне:
— Курсант Романов, располагаетесь на свободной кровати. Жить теперь будете здесь.
Наличие соседа никак не входило в мои планы, а значит…
— Ваше превосходительство, а как же я сюда буду бл@дей таскать? При наличии соседа-то?
— Простите? — уставился на меня Ушаков.
– Бл@дей, ваше превосходительство, проституток то бишь, готовых на все за звонкую монету. Не знаю, как тут остальные живут, а я привык к регулярной половой жизни и «в кулак» спускать не намерен.
— Да как вы?.. — Лицо генерала стало медленно краснеть.
— Валерий Кузьмич, — вмешался Пафнутьев, — курсант Романов так шутит, юмор у него такой… своеобразный. — Тон фактического главы тайной канцелярии неуловимо изменился на угрожающий. — Может быть, вы все же пойдёте навстречу курсанту? Дадите ему, так сказать, возможность прийти в себя после… гражданки… в отдельной комнате?
Ушаков шумно задышал, потом посмотрел на бледного полковника Удовиченко и наконец выдохнул:
— Шутит он, значит? Просто шутит? После гражданки? А что, мы хоть и военные, но юмор тоже понимаем. Не всегда, правда, но стараемся… — генерал повернулся к капитану Уразаеву. — Вадим Талгатович, есть у нас что-нибудь в резерве, что подойдёт курсанту Романову?
— Есть, ваше превосходительство, — быстро закивал тот. — Позвольте проводить.
— Проводите.
Мы вышли из комнаты и направились дальше по коридору, пока не упёрлись в дверь с номером 220. Через минуту принесли ключи, и мы оказались в комнате, которая была как минимум в два раза больше прошлой, да ещё и с небольшой кухонькой, неплохим холодильником, телевизором и одной-единственной двуспальной кроватью.
— Другое дело, ваше высокопревосходительство! — Я был действительно доволен. — Вот здесь я с удовольствием пока и остановлюсь. — Кинул сумку на пол и аккуратно поставил рядом рюкзачок.
— Ещё бы! — хмыкнул Ушаков. — Такие апартаменты на каждом этаже у нас предназначены для командировочных офицеров, которым не хватило места в офицерском общежитии. Ставлю вас в известность, курсант Романов, и вас, Виталий Борисович, — генерал глянул на Пафнутьева, — что буду вынужден доложить его императорскому величеству о данном произволе.
— Вы лучше мне скажите, где здесь женское общежитие, ваше превосходительство? — хмыкнул я. — Симпатичные курсантки есть? А моему царственному дедушке всегда успеете стукануть.
Ушаков опять
— Вадим Талгатович, ознакомьте курсанта Романова с внутренним распорядком училища. Честь имею!
Генерал вышел из комнаты, полковник Удовиченко виновато развёл руками и пошёл за ним, а уже готового что-то сказать капитана Уразаева властным жестом остановил Пафнутьев:
— Капитан, зайдёте попозже.
— Есть! — козырнул тот и с облегчением покинул комнату, аккуратно закрыв за собой дверь.
— Виталий Борисович, огромное спасибо за эти хоромы! Может, по пятьдесят граммов за новоселье? — довольно улыбался я.
— Наливай, курсант Романов, — махнул он рукой. — Все равно в твой особняк ехать, будем большой компанией стресс после совета рода снимать.
— Иваныч, вопрос тот же, что нам с тобой с этим курсантом Романовым делать, если его теперь и Пафнутьев лично прикрывает?
Генерал Ушаков и полковник Удовиченко стояли рядом с разъездной «Нивой».
— Ничего не делать, Валерий Кузьмич, — вздохнул полковник. — Вы же сами слышали, как курсант сказал, что он здесь находится по приказу императора. Вот и остается нам ждать, когда его императорское величество соизволит внука забрать.
— Иваныч, тут я с тобой соглашусь, остается только сжать зубы и терпеть. Теперь следующий вопрос, как с этим Алексеем Александровичем справлялся Ваня Орлов, за которым он до этого числился?
— Насколько я слышал, у них там все ровно было, а значит, его императорское высочество здесь специально исполняет. Вы же не забыли, как я в личное дело курсанта Романова подшивал секретный наградной лист на «Георгия»?
— Такое забудешь! — кивнул Ушаков. — Особенно когда кавалеру и восемнадцати нет.
— Вот и расслабьтесь, Валерий Кузьмич: у молодого человека явно есть какой-то план, а Пафнутьев об этом прекрасно знает. Нас они в него не посветят, все увидим по факту. Так что остается одно: расслабиться и получать удовольствие.
— Расслабишься тут, как же! — генерал покривился. — Когда на территории вверенного тебе объекта такая херня начинает твориться! — он вздохнул. — Как думаешь, государю насчет этого заселения стоит звонить?
— Конечно нет, Валерий Кузьмич, — усмехнулся Удовиченко. — Надо звонить позже, когда за курсантом Романовым накопится достаточное количество залетов. А в том, что они будут, я нисколько не сомневаюсь.
— Тут ты прав, Иваныч, — чуть расслабился Ушаков. — По каждому мелкому поводу государю звонить не дело. Ладно, я поехал, а ты дождись своего… непосредственного начальника, может, чего путного присоветует.
Первым делом после того, как ушел Пафнутьев, а капитан Уразаев принес мне камуфляж с берцами и провел краткий инструктаж, я набрал Вику Вяземскую. Хоть её и должны были предупредить о моем скоропостижном переводе на учёбу в ее родное училище, но личного общения ещё никто не отменял.