Камень. Книга шестая
Шрифт:
Пока Тагильцев ходил встречаться с одним из своих осведомителей, отец Олег Бирюков сумел спокойно скачать из «облака» запись разговора оставшихся в Рязани батюшек и прослушать ее.
— Чего и следовало ожидать… — пробормотал он и с ненавистью кинул телефон на диван. — Вот же… твари трусливые! Все планы насмарку! — Олег вскочил с кресла и налил себе коньяка, после чего уселся обратно.
После первого бокала последовал второй, а затем и третий.
— Похоже, Мифа отыграл свою роль, интриган хренов! Совсем с катушек слетел на почве бессонницы! Как бы все дальше ни сложилось, но со сцены ему пора уходить.
Утро воскресенья оказалось стандартным: Николай с Александром не смогли отказать себе в удовольствии и мелкими глотками распивали в столовой сухонькое, пообещав Прохору ограничиться только одной бутылкой на двоих; воспитатель многозначительно поглядывал на меня, он был явно в курсе вчерашнего, но от комментариев воздерживался; Сашка Петров просто завтракал; Владимир Иванович так и вовсе устроился в уголке столовой и тихонько дремал на стуле; один только Иван выглядел хмурым и невеселым.
— Что-то с Алексией? — не выдержав, спросил я у него.
— Нормально все у нее, — отмахнулся Кузьмин. — Утром с Пафнутьевым общался. — И хмыкнул. — Такими темпами мы с Виталькой скоро снова лучшими друзьями станем. А так… — он посерьезнел, — что-то сердце у меня второй день давит…
Если Владимир Иванович только слегка встрепенулся на своем стуле и открыл глаза, то вот Прохор замер и медленно повернулся к колдуну:
— Есть предпосылки? Или на погоду давит?..
— Скорее всего, на погоду, — натянуто улыбнулся колдун. — Точнее сказать не могу.
— Твою же!.. — теперь воспитатель смотрел на Михеева. — Быстро объявляй повышенную готовность! Проверить все посты и камеры видеонаблюдения! И пусть эти два обморока из «Тайги» клювами на дежурстве не щелкают!
— Есть! — ротмистр выбежал из столовой.
— Прохор, ты чего возбудился-то? — покривился колдун. — Ну, давит сердечко, и что?
— Ваня, почему еще вчера не доложил? — нахмурился Прохор. — А если бы?.. Ты же сам знаешь, сколько раз нам твои… ощущения жизнь спасали?
— Так это когда было? — колдун невозмутимо пожал плечами. — Нынче-то не то что давеча… Может, у меня эта, как ее, вегетососудистая дистония? Не молодею же, к сожалению…
— Понятно, — кивнул воспитатель. — Будешь мне теперь постоянно о своих старческих проблемах докладывать. Ясно тебе?
— Ясно.
— Постоянно, Ваня! — Прохор поднялся со стула. — Так, слушаем внимательно мой приказ, господа курсанты и подающие надежды художники! В Жуковку выдвинитесь при полном сопровождении, по дороге ушки держать на макушке, обратно тоже! Приказ понятен?
— Понятен.
— Отлично! — он вздохнул. — Была б моя воля, я бы вас вообще из дома в ближайшие дни не выпустил. А теперь, Ваня, пошли Саше звонить, цесаревич должен быть в курсе твоих ощущений. Уверен, он предпринятые мною меры полностью одобрит…
Отцу я позвонил первым и попросил его договориться с командованием училища о продлении для всех приглашенных в Жуковку курсантов увольнительной до десяти часов вечера.
— Могу хоть до полуночи, — просто ответил он.
— Давай до десяти, до двенадцати не выдержу, — хмыкнул я и заметил, как расстроились Николай с Александром, которым, в отличие от меня, в казарму совсем не хотелось.
— Договорились.
— Ну, рассказывай.
Князь Шереметьев смотрел на уже одетую для пикника внучку. Не укрылось от него и хорошее настроение Анны.
По мере рассказа
— Джузеппе Медичи, говоришь? — еле сдерживая раздражение, поинтересовался князь.
— Да, — заулыбалась Анна.
— А как же великий князь Алексей Александрович?
— А он тут при чем? — она с недоумением уставилась на деда. — У него есть эта Стефания, Женька Демидова, Инга Юсупова и много кого еще.
Князь повернулся к сыну:
— Приплыли…
— Похоже на то, — кивнул тот и посмотрел на дочь. — Аннушка, ты действительно не понимаешь, чем твое… излишне романтическое и незрелое поведение может обернуться для рода?
— А при чем тут род? — пожала плечами она. — Я ничего такого не делала.
— Еще бы ты что-то такое делала! — рявкнул князь, а девушка вздрогнула и вся сжалась. — Мы, значит, тут вовсю с Романовыми о твоем браке с Алексеем договариваемся, а ты хвост перед каким-то приезжим итальяшкой распушила! И что такого в том, что за Алексеем бегает столько девок? И пусть бегают! Главное, с кем из них он под венец пойдет! А уж там… — Шереметьев глубоко вздохнул и заставил себя хоть немного успокоиться. — Аннушка, признайся, ты ведь с этим Медичи любезничала, только чтобы Алексея позлить?
— Сначала да, а потом как-то втянулась… — она замялась.
— Ясно. Ты же понимаешь, что мы не можем тебя сегодня в Жуковку отпустить? Чтобы ты еще большей глупостей не наделала? — Девушка молчала. — Все, иди в свои покои.
Анна с потерянным видом направилась на выход из дедовского кабинета.
— И звонить никому не надо, внучка, — сказал ей князь в спину. — Если будут спрашивать, ты приболела. Все ясно?
— Да. — И за девушкой закрылась дверь.
С минуту в кабинете стояла тишина, пока наследник не решил высказаться:
— Как бы не оказалось поздно, отец.
— Поглядим-посмотрим… — вздохнул князь.
Наша импровизированная пати на свежем воздухе началась по расписанию, не явилась из приглашенных в Жуковку только Аня Шереметьева, до которой Инга Юсупова с Натальей Долгорукой так дозвониться и не смогли. Ну, как говорится, баба с возу — кобыле легче…
Если у самого особняка Романовых молодые люди и девушки чувствовали себя достаточно скованно, хоть и пытались это скрыть, то вот в самой беседке все быстро освоились и дружно поручили заниматься уже замаринованным мясом Багратиону, как оказалось, признанному мастеру готовки шашлыков. Девушки же принялись разбирать пластиковые контейнеры с овощами, фруктами, салатиками и другой мелкой закуской, причем Стефания, как и с Мария с Варварой, «особ королевской крови» из себя строить не стали и приняли в этом действе самое непосредственное участие. Молодые люди Багратиона не бросили и собрались вокруг него, обсуждая то на французском, то на итальянском фирменные рецепты приготовления шашлыка из мяса и птицы. Поучаствовал в болтовне и Джузеппе, поделившийся секретами вяления и засаливания сырого мяса, а также приготовления различных колбас. Закончив с «рецептурой», мы поинтересовались у Медичи его первыми впечатлениями о России. Итальянец со свойственной ему экспрессивностью принялся делиться своими чувствами и эмоциями от увиденного. Не обошел он стороной и размер полигона Романовых, правильно угадав назначение этого огромного поля, покрытого снегом.